Татьяна Андрианова - За что не берутся даже джинны

Я удивленно моргнула. Честно говоря, словосочетание «заговаривать кровь» вызывало стойкую ассоциацию с деревенской бабулькой, нашептывающей над разбитой коленкой слишком шустрого, непоседливого внука немудреный наговор: «У соседа бол и , у собаки бол и , а у Ванятки не бол и ». Как подобные приговорки способны помочь выздороветь человеку, который, по словам очевидцев, ничем не отличался от трупа, непонятно. Видимо, я высказала свои сомнения вслух, хотя вовсе не собиралась этого делать, или сомнение отразилось на моем лице, на что спаситель усмехнулся и пояснил:

— Магия крови — редкий талант. Настолько исключительный, что справедливо считается утраченным. Даже в моем клане он давно уже редкость. Хотя всего лишь тысячу лет назад слава о наших магах гремела на весь мир.

— А в чем конкретно она заключается? — вклинилась Норандириэль. — Я слышала, кровавую магию запретил Совет кланов. Думаю, у старейшин имелись на то веские основания.

— Возможно, — невозмутимо кивнул рыжий. — Но с такой же легкостью можно наложить запрет на всю магию в целом. Каждое умение можно употребить как во вред, так и на пользу. Например, у вас есть шпилька и вы ей пользуетесь для укладки волос в красивую прическу, но с тем же успехом можете выколоть глаз соседу. Почему бы старейшинам не запретить шпильки?

— Если вы немедленно не прекратите ходить вокруг да около, я на вас Тиграша натравлю. Вот.

В подтверждение серьезности моих намерений тигр угрожающе рявкнул.

— Ой, ну это даже я могу объяснить, — хихикнул вампир. — Магия крови заключается в умении управлять этой самой кровью. Грубо говоря, маг может заставить кровь выполнять его волю. Например, течь в обратную сторону…

Я потрясенно присвистнула. Ничего себе в этом мире умельцы проживают. Гестапо отдыхает, а террористы нервно курят в сторонке. Все на всякий случай отодвинулись от рыжего эльфа. Мало ли что ему взбредет в голову. Долгое сидение по шею в песке редко благотворно влияет на умственные способности. Да и знаем мы его без году неделю. Может, он вообще псих, только маскируется под нормального.

— Без паники. Мое умение распространяется только на управление собственной кровью. Признаться, незаменимый дар для воина. Раны залечивать можно без лекарей. К сожалению, других лечить не могу, чужая кровь меня не слушается. Поэтому пришлось сначала тебя напоить моей кровью, а потом уж лечить. В некотором роде мы теперь одной крови. Родственники, так сказать.

«Мы с тобой одной крови, ты и я…» Что-то знакомое. Откуда это? А-а-а… «Книга джунглей» про Маугли. Еще и мультфильм такой был, где мальчик неплохо зажигал в компании с медведем. Кстати, о животных: интересно, куда подевался наш мул? Точно помню, что до разборок с пряхами он был. Данный вопрос я и озвучила окружающим.

— Ах этот! — фыркнула Лисса. — Мерзавец откланялся, как только понял, что мы идем в верном направлении. Бросил нас на произвол судьбы. А мы, между прочим, его из ямы тащили.

— Да-а-а… Нежить — она нежить и есть, — охотно поддержал охотницу Линк.

— Попрошу не обобщать! — тут же оскорбился вампир. — Я же вас не бросил.

— Можно на правах нового родственника я попрошу об одном ма-а-а-аленьком одолжении? — снова подал голос спаситель.

Хм… что ему надо? Если прописать к себе в квартиру, то хрена лысого. Ищите другую дуру. Пусть мы практически воевали вместе, пусть он раздевал меня, проводил сеанс вуду или не вуду, но что-то в этом роде, и все в течение пары дней, но это вовсе не значит, что мы помолвлены. Неужели у них здесь все такие прыткие?

— Можешь дать мне имя?

Обалдеть! Я так удивилась, что чуть не выронила миску с похлебкой, к которой, кстати, еще не притронулась. Раньше меня мужчины ни о чем подобном не просили. Если бы он попросил у меня вид на жительство и домик на Рублевке… я бы это еще поняла.

— Знаешь… — неопределенно хмыкнула я, не совсем представляя, как следует вести себя в подобной ситуации. Тем более что народ вокруг сидел с таким видом, словно эльф только что демонстративно выдернул из гранаты чеку и спокойно спросил: «Кому колечко на память?» — Я тебя вижу во второй раз в жизни. Не рановато ли для ласковых прозвищ?

Спаситель замялся, но видно было, что не обиделся, просто ему неловко, подкинул в костер несколько веток, подошел поближе и присел на корточки напротив меня. Тигр угрожающе заворчал, напоминая: если что — он наготове.

— Дело в том, что меня изгнали из клана и лишили имени, — серьезно признался он.

— Как это? — опешила я.

В голове не укладывалось, как можно лишить человека его собственного имени. В мозгу почему-то возникла картинка разгневанного шефа, который грозно стучит по рабочему столу дыроколом, хмурит брови и кричит: «Отныне ты не менеджер Вероника Погорелова!!! Теперь ты уборщица Нюся Косякина!!! Ах-ха-ха-ха-ха!!!» Полный абзац.

— А-а-а!!! — проиллюстрировал мое состояние вопль принцессы, которая почему-то поползла куда-то в темноту, тщетно пытаясь слиться с окружающим ландшафтом.

Получалось плохо. Белый балахон, который эльфийка изволила надеть, полностью ее демаскировал. Линк схватился за меч и принял боевую стойку. Лисса соорудила фаербол и всем своим видом демонстрировала готовность дорого продать наши жизни. Мертвенный голубой цвет магического шара свел к отрицательным величинам шансы Норандириэль затеряться в траве. Ученик разревелся самым постыдным образом, принялся драть на себе волосы и посыпать голову песком, причитая и шмыгая носом.

— Отступник!!! — перешел на ультразвук мышь. Поднявшись в воздух, он принялся тыкать лапкой в эльфа.

Если он полагал, что маленькая когтистая лапка служит прицелом для гнева небес, то здорово просчитался: гром не гремел, молния эльфа не поразила.

Это было последней каплей, переполнившей чашу моего далеко не ангельского терпения.

— Молчать!!! Стоять!!! Бояться!!! Работает ОМОН!!! — взревела я и засветила миской в мыша.

Почему именно миской? А больше ничего в руках не было. Ну не плеваться же в него в самом деле. Надо сказать, бросок получился весьма метким. Нетопырь огреб посудой по лбу и спикировал на землю, как подбитый истребитель противника, только без дыма и взрыва. Похлебка живописно украсила пыльную голову молодого эльфа, заставив его оборвать завывания на полувсхлипе. В повисшей тишине слышно было, как слетаются комары на Линка, замершего статуей самому себе. Почему-то местным насекомым он был наиболее симпатичен: то ли кровь у него была редкой группы и считалась у кровососущих изысканным деликатесом, то ли как мишень парень оказался наиболее привлекателен.

— Может, кто-нибудь вразумительно и доступно, как для иномирянки, объяснит девушке, в чем, собственно, дело? — с милым оскалом голодной волчицы спросила я. — У меня голова идет кругом от ваших воплей.