Варвара Еналь - Когда сойдутся тени

— Покупают. Вон цистерна в центре деревеньки. — Самэйн приостановил коня и всмотрелся в сторону темных домиков.

— Как можно торговать водой? Она ведь ничья, течет из земли… — удивился Сэм.

— Да, похоже, воду продают, — согласился Марк, — цистерна охраняется, около нее стол, мужик за ним сидит. Ну, а нищета заставит не только водой торговать.

— Какой странный храм, — сказал вдруг Сэм, и его голос зазвенел от удивления.

Строение в конце деревни действительно походило на храм — низко спускающаяся угловатая крыша, крытая ярко — оранжевой черепицей, странные толстые колонны, на которых еле угадывались выбитые знаки. На ступенях — крылатые серые фигуры.

Присмотревшись, Кей воскликнула:

— Это зменграхи! Статуи зменграхов на степенях храма.

— Храм зменграхов, что ли? — фыркнул Смаик.

— Да, — резко ответил Джейк, — и в нем приносят человеческие жертвы. В этом месте полно злых духов. Давайте поскорее проедем его.

— Главное, чтобы на нас не обратили внимания, — заметил Смаик.

— Хорошо, что мы поменяли синие лионасские плащи в подземельях Гаднаэми на простые, черные, — сказал Сэм, поправив капюшон.

— Все равно, для здешних мест мы выглядим слишком добротно, — покачал головой Самэйн.

Свернули к видневшемуся вдалеке лесу. Чахлая деревенька и зловещий храм оказались за спиной. Кей от этого чувствовала себя неуютно и то и дело оглядывалась — не преследуют ли их.

Но все было спокойно и тихо, и покосившиеся домики постепенно исчезали в легкой дымке. Земля вокруг оставалась все такой же пустой, неухоженной, ни разу незасеянной. Все так же коричневая пустошь, все те же чахлые пучки травы.

— Что тут люди едят? — нахмуренно спросил Смаик, оглядывая горизонт.

— Зменграхов, надо думать, — ответил Марк.

— То есть промышляют охотой, — уточнил Самэйн.

— Вроде того. Сначала приносят им жертвы, после жрут.

— Кого, жертвы? — широко распахнул глаза Сэм.

— А кто их знает, — поморщился Марк.

— Хватит болтать, — Джейк поднял брови, посмотрел на Марка, — и так мерзко.

— У тебя было знание об этом храме? — догадался Марк.

— Вроде того. Рассказывать не стану, но стоит побыстрее уехать из этих мест.

Лицо Джейка, поддернутое дымкой печали, казалось пепельно — серым. Нелегко, видно, ему знать то, что скрыто от других. Кей вздохнула. На этих землях и она чувствовала себя неуютно и странно. Словно сам воздух, негостеприимный, чужой, окутывал враждебностью и придавливал к земле.

Лес уже был совсем близко, высокие ели вставали угрюмой, колючей стеной. Недалеко от них, на круглых валунах у дороги путники увидели ребенка. Его угловатая фигурка показалась Кей трогательной и странной. Бесформенные лохмотья едва прикрывали тело, на босых ногах темнела многодневная корка грязи. Ребенок сидел спиной к узкому тракту, и его лицо, закрытое спутанными прядями черных волос и обращенное к лесу, невозможно было разглядеть.

Сердце Кей сжалось от сочувствия и жалости к этому созданию. Сколько ему лет? Шесть, семь? А, может, и все десять, но от голода и холода он выглядит гораздо младше?

Девушка решительно направила лошадь к круглым валунам, вытащила из седельного мешка краюху хлеба и ломоть сыра, позвала:

— Эй, малыш, слышишь?

Ребенок не двинулся, даже плечом не повел, словно обращались не к нему.

— Ты слышишь меня? Эй! — Кей не могла понять, мальчик это, или девочка, — Хочешь хлеба?

Она подъехала совсем близко к странному ребенку. Ее окликали сзади Марк и Джейк, но передать хлеб голодному малышу — минутное дело. Она сейчас вернется.

В этот момент ребенок обернулся. Кей протянула, было, хлеб, но тут же отпрянула, воскликнув на английском:

— О, мой Бог!

Худое лицо ребенка, искаженное дикой, злобной гримасой, напоминало языческую маску: темная кожа, обтягивающая скулы, почти лишенные ресниц глаза. Он высоко подпрыгнул и, вцепившись в края плаща Кей, попытался забраться на лошадь. Его мелкие, оскаленные зубки, неестественно острые, вцепились в краюху хлеба, ребенок мотнул головой, разрывая кусок, и Кей похолодела при мысли, что это могла быть ее рука. Бешено залаял Папоротник, метнулся к девушке, пытаясь достать зубами ребенка.

Марк, мгновенно оказавшийся рядом, стегнул несколько раз существо кнутом, схватил за шиворот, тряхнул и отбросил в сторону. Но странный ребенок, тут же вскочив на ноги, угрожающе оскалился и зарычал, как дикий пес.

— Поехали отсюда, Кей, а то придется убить эту тварь, — быстро проговорил Марк, прикрывая собой девушку, — Папоротник, ко мне!

Кей хлестнула лошадь и понеслась вперед, не оглядываясь. Марк догнал ее быстро и спросил:

— Ты цела?

— Да, все в порядке.

— Это ребенок баймов, с такими лучше не связываться, — Марк посмотрел на Кей с тревогой, и слегка прикоснулся к ее руке, словно желая убедится, что с ней действительно все в порядке.

— Да, Кей, с местными не стоит вступать в контакт, — невесело сказал Джейк, и тут же пояснил, — это одержимый ребенок, им владеет злой дух.

— Неужели нельзя освободить его? — с горечью спросила Кей.

— Какой смысл? — Джейк повернулся к девушке, поднял брови, — Его личность деформирована, уже ничего нельзя исправить. Освободим от одного демона — появится другой. Здесь воздух насыщен злом, разве не чувствуешь?

Кей поежилась, спросила:

— Ты и об этом существе видел видение?

— У меня уже голова болит от всего, что я увидел на этих землях. Такое ощущение, что мои способности увеличились в десять раз. Все это похоже на непрекращающийся кошмар. А ребенок этот — сирота, выросший с животными. Таких, как он, здесь не мало, просто прячутся умело.

— Неужели ничего нельзя сделать? — с отчаяньем выдохнула Кей.

— Мы делаем. — Просто сказал Марк, — Мы уже делаем. Будет закрыта дверь — перерождения прекратятся. Это самое главное.

— А вот еще один персонаж кошмаров, Джейк, — тихо проговорил Самэйн.

Кей глянула вперед, и ее сердце похолодело от страха. Дорогу им перекрывал маленький коричневый человечек, очень похожий на ведуна, ранившего Тэна.

— Местный колдун, — Джейк придержал коня, — повелитель злых духов.

Вдалеке, за спиной колдуна показался верховой отряд, человек двадцать. Но они, видимо, еще не успели заметить путников, потому приближались медленно. Привязанные к наконечникам их копий узкие, длинные ремешки развивались на ветру, на темных шлемах угадывались короткие крылья по бокам.

Кей рассматривала воинов всего какое-то мгновенье. А дальше воздух прорезал дикий крик ведуна:

— Благослове-е-енные! Это благословенные! — нотка издевки звучала в этом визгливом, истеричном голосе.

Ведун вдруг выпрямился, взметнулись вверх края широких рукавов, блеснуло на шее ожерелье из крупных камней.