Уилл Эллиот - Тень

— Когда одна из сил просыпается и начинает сильнее давить на другую, это можно сравнить с первым сдвигом Маятника, — стал объяснять Блейн. — Каждое движение его представляет собой вторжение одного мира в другой. Сначала они крошечные. Процесс может начать даже насекомое, перелетевшее из одного мира в другой. Затем два насекомых прилетят с другой стороны, и Маятник качнется сильнее. Вперед-назад, вперед-назад, и так может продолжаться до бесконечности. Первым Маятник качнул Авридис — или же просто придал его движению скорость и силу, когда начал играть под землей, создавая Мучителей. Вы знаете, как они появились?

— Нам рассказали, что эти твари — такие же люди, искаженные плохим воздухом, — ответил за всех Зоркий Глаз.

— Да, — подтвердил Стратег, глядя в пространство и тяжело опираясь на посох, словно внезапно лишившись сил. — Сначала в наш мир текла тончайшая нить чужого воздуха. Мы полагаем, что данная разновидность ядовитой магии встречается только глубоко под землей по другую сторону границы. Пока наша правота подтвердилась, и в этом нам крупно повезло. Авридис расширил трещину. На это ушло много времени и сил, зато он узнал, что Стену можно разрушить, применив достаточно мощное орудие. Никто еще не вынашивал подобных планов, это и в голову никому не приходило. Мы обсуждали возможные способы разрушить Стену, однако никогда не подписывались на это.

— Почему он расширил трещину?

— Ему показалось слишком малым создание одного-двух Мучителей зараз. Нам ведь была нужна целая армия! Затем мы, Стратеги, узнали, как сложно контролировать этих тварей, и посоветовали заморозить этот проект. Но ему по-прежнему нужна была армия Мучителей, и Авридис продолжает создавать их до сих пор. — Блейн покосился на Эрика и замолчал, словно не зная, продолжать ему или нет.

— Я скажу остальное за тебя, — произнес иномирец. — Он хочет вторгнуться в мой мир, как только решит, что с этим покончено. — Пилигрим поначалу счел это заявление абсурдным, однако теперь задумался. Если Инженеры смогут сделать настоящее огнестрельное оружие и даже в каком-то смысле оживить его, что же они придумают, узнав о других разрушительных вещах, способных принести ужасную смерть в Левааль? Ведь есть еще ядерные бомбы… Вдруг их магические варианты окажутся во много раз ужаснее?

— Ты верно угадал. — Блейн сплюнул, словно Эрик разозлил его своей смекалкой.

— Понимаю, ты бы предпочел, чтобы я оставался в неведении, поскольку надеялся с нашей помощью оградить Левааль от непосредственной угрозы с юга, а затем вернуться к своим прежним замыслам.

Блейн раздраженно взмахнул рукой:

— Я, признаюсь, не загадывал настолько далеко вперед. Забудьте пока об этом! Этого не произойдет — хотя бы только потому, что нам не пережить того, что грядет. — Он взглянул на маленький серебряный шар, свисающий с потолка, который, словно движимый силой его мысли, качнулся к Эрику и, соответственно, Северному Леваалю. — Вот что происходит. Сюда вторгается чужая реальность. Сначала понемногу, возможно, процесс начался уже очень давно. И все же этого хватило, чтобы Маятник качнулся. — Шар двинулся обратно к югу. — Мы даже посылали людей в Южный Левааль, все там же, глубоко под землей. Поначалу одного-двоих зараз. Маленькое, незначительное вторжение нашей реальности в чужую. Крошечные, почти незаметные колебания Маятника. Вперед-назад, вперед-назад, глубоко под землей — мы ведь искали возможности получить преимущество в мелких человеческих дрязгах, которые по своей тупости называли войной! Это мы заставили Маятник качнуться!

— Ты предупреждал об этом Архимага?

Блейн снова фыркнул:

— Разумеется. Это ведь была всего-навсего дурацкая, надуманная теория. Для дурачков или культистов драконов. Я и сам в нее не верил. Однако от наших маленьких экспериментов Маятник постепенно развил амплитуду движений, стал отдельно существующей силой, как, скажем, геологические процессы, выражая себя через наши действия и поступки. Авридис считал, что все его желания продиктованы лишь его собственной волей. Он был недоволен By, Проектом, богом, которого мы создавали. Он — да и мы все — сетовал на войну и силы, которые она отнимала. Считая себя вершителем истории, он создал планы разрушения Стены, искренне веря дурацким видениям, которые скармливали нам через Окна, которые подпитывала неизвестная сила. Что я думаю? Я думаю, что нас провели драконы.

— Как? — скептически поинтересовался Зоркий Глаз.

Блейн очередной раз фыркнул:

— Я тебя умоляю! Если они способны свести бога с ума, как случилось с Инферно, насколько же легче одурачить человеческого мага! Разрушение Стены решило бы множество его проблем — по крайней мере, так считал Авридис. Однако у него не больше собственной воли, чем у пешки, которую огромная рука двигает по доске. Стена пала. Массы нашего воздуха вторглись в южный край. Маятник качнулся. — Маленький серебряный шар увеличился и медленно качнулся на тоненькой серебряной цепочке к Эрику. — Затем сюда хлынула волна чужого воздуха, — продолжил Блейн. Шар снова качнулся к нему. — А теперь границу перешел каменный гигант, — невесело хохотнув, завершил Стратег. Серебряный шар снова вырос и качнулся к Эрику. Медленно увеличивающийся маятник качался на цепи вперед и назад, с каждым разом увеличивая пройденное расстояние. Блейн склонился вперед, положив руки на пустую половину мира. — Что дальше, пилигрим? Что нас ждет, когда Маятник качнется в другую сторону? Что будет, когда, повинуясь его движению, сюда хлынут не жалкие людишки, а чудовища? Каменные великаны обладают большой силой. Значит, равная им сила перейдет границу со стороны Южного Левааля. Будет ли то одинокое существо, наделенное неизвестными способностями, или армия маленьких и не таких страшных? Наполнятся ли воздушные потоки новыми ядами, или же нам грозит встреча с могущественным лордом верхом на скакуне? Как поведет себя неведомая сила? Скоро ли она будет здесь? Как остановить движения Маятника с этой стороны, чтобы амплитуда его движений не возрастала? Как задержать его здесь? — Большой серебряный шар остановился на стороне Эрика. Блейн продолжил: — И что будет, когда качание Маятника по силе сравняется с богами? Что произойдет, когда нас оставит Кошмар, Гора и все остальные, чтобы вести войну с Южным Леваалем на его территории? Что тогда… придет… сюда?..

Воцарилось потрясенное молчание. Блейн опустил голову на грудь, словно охваченный горем человек.

— Теперь мы подходим к главному вопросу, — произнес Зоркий Глаз. — Эрик, ты, должно быть, гадаешь, почему драконы могли пойти на такое. Зачем им запускать Маятник, если, конечно, это и впрямь их лап дело? Что удерживает их в небесной тюрьме? Они ведь могучи и обладают мощной магией, так почему не пытаются вырваться на свободу?