Джордж Мартин - Пир стервятников

— Что же я могу, раз сама сижу под замком? — прошептала в ответ принцесса. — Отец не желает меня видеть. Только ты одна можешь спасти Гаррина. Ты любишь его?

— Да, — вспыхнув, пролепетала Седра. — Но как мне спасти его?

— Передай от меня весточку. Готова ты это сделать? Готова рискнуть ради Гаррина?

Седра, округлив глаза, кивнула.

Итак, я обзавелась вороном , торжествующе подумала Арианна. Но куда же его послать? Единственный заговорщик, ушедший из сетей принца Дорана, — это Темная Звезда. Теперь его, возможно, уже схватили, а если нет, то он, конечно, покинул Дорн. Мать Гаррина? Сироты Зеленой Крови? Нет. Ей нужен человек, облеченный властью, который мог бы сочувствовать их заговору, хотя в нем и не состоял. Не обратиться ли к собственной матери? Но леди Мелларио далеко за морем, в Норвосе. Притом принц Доран уже много лет не прислушивается к мнению своей леди-жены. Здесь требуется лорд, достаточно сильный, чтобы уговорить отца освободить Арианну.

Самый могущественный из дорнийских лордов — Андерс Айронвуд, принц крови, лорд Айронвуда и Хранитель Каменистого Пути, но не так она глупа, чтобы обращаться за помощью к воспитателю ее брата Квентина. Брат Дрю, сир Дэзиел Дальт, когда-то искал ее руки, но он слишком уж предан своему принцу. Кроме того, Рыцарь Лимонной Рощи способен внушить почтение разве что мелкому лорду — против принца Дорана он слабоват. То же самое относится и к отцу Сильвы-Крапинки. Арианна пришла к заключению, что надежды у нее только две: Хармен Уллер, лорд Адова Холма, и Франклин Фаулер, лорд Поднебесного, Хранитель Принцева перевала.

Половина Уллеров, гласит пословица, не в своем уме, а другая половина еще хуже первой. Эллария Сэнд — побочная дочь лорда Хармена. Теперь она и ее маленькие дочки угодили в тюрьму вместе с другими песчаными змейками. Это должно было вызвать гнев лорда Хармена, а Уллеры в гневе опасны. Возможно, даже слишком. Принцессе не хотелось подвергать опасности еще чьи-то жизни.

Лучше, пожалуй, остановиться на лорде Фаулере, Старом Ястребе. Он никогда не ладил с Андерсом Айронвудом. Кровная вражда между их домами существует уже тысячу лет, с тех пор, как Фаулеры во время Нимерианской войны предпочли Мартеллов Айронвудам. Леди Ним к тому же дружит с двойняшками Фаулер, но значит ли это что-нибудь для Старого Ястреба?

Свое тайное письмо Арианна составляла долго и тщательно. Начиналось оно так: «Вручите подателю сего сто серебряных оленей» — тогда его доставят наверняка. Далее она писала, что находится в башне Копье, и умоляла о спасении. «Кто бы ни избавил меня от неволи, он не будет забыт, когда я надумаю вступить в брак». Это заставит героев пошевелиться. Пока принц Доран не решит иначе, она остается законной наследницей Солнечного Копья, и ее супруг когда-нибудь совместно с ней будет править Дорном. Остается молиться, чтобы ее спаситель оказался моложе тех старцев, которых отец уже много лет предлагает ей в женихи. «Мне нужен муж с зубами во рту», — заявила ему Арианна, отказав последнему.

Она не осмелилась попросить пергамент, боясь вызвать подозрения у своих тюремщиков, и написала письмо на обороте страницы, вырванной из Семиконечной Звезды. В следующий банный день она сунула его в руку Седры.

— У Тройных Ворот есть место, где караванщики запасаются для перехода через пустыню. Найди караван, идущий к Принцеву перевалу, и пообещай купцу сто оленей, если он отдаст письмо лорду Фаулеру в собственные руки.

— Хорошо. — Седра спрятала послание за корсаж. — Я найду кого-нибудь еще до заката, принцесса.

— Прекрасно. Завтра расскажешь, что у тебя получилось.

Но назавтра Седра к ней не вернулась, не пришла и на следующий день. Ванну принцессе налили Морра и Меллея, они же помыли ей спину и расчесали волосы.

— А что Седра, не заболела ли? — спросила Арианна, но они не ответили. Все ясно — Седру схватили. В ту ночь принцесса почти не спала из страха перед возможными последствиями.

Когда Тимот утром принес ей завтрак, она попросила о свидании не с отцом, а с Рикассо. Принца Дорана она, похоже, не дозовется, но сенешаль обязан явиться на зов законной наследницы замка.

Был обязан, но не явился.

— Ты передал Рикассо, что я сказала? — спросила она, увидев Тимота снова. — Передал, что он нужен мне? — Слуга молчал, и Арианна перевернула ему на голову штоф с красным вином. Тот ретировался весь мокрый, с видом оскорбленного достоинства. Отец, как видно, решил сгноить ее здесь. Или вознамерился выдать за какого-нибудь мерзкого старого дурака, продержав ее под замком до самой брачной ночи.

Арианна Мартелл выросла в ожидании, что когда-нибудь отец подберет ей достойного мужа. Таков удел всех принцесс, говорили ей… хотя дядя Оберин смотрел на это несколько по-другому. «Хотите замуж, так выходите, — говорил он своим собственным дочерям, — а нет, так живите в свое удовольствие. В этом мире так мало радости. Но выбирайте хорошенько: если кто из вас свяжется с дураком или грубым животным, пусть не ждет от меня избавления. Я дал вам все средства, чтобы вы сами с этим справлялись».

Однако наследница принца Дорана никогда не пользовалась свободой, которую предоставлял своим незаконным дочерям принц Оберин. Она знала, что должна будет выйти замуж, и соглашалась с этим. Дрю охотно взял бы ее, как и его брат, Рыцарь Лимонной Рощи, а Дейемон Сэнд решился даже просить ее руки. Но Дейемон был бастард, и в намерения принца Дорана не входило отдавать дочь дорнийцу.

Арианна соглашалась и с этим. Однажды к ним приехал брат короля Роберта, и она всячески старалась очаровать его — но тогда она едва вышла из детского возраста, и ее ухищрения не столько воспламеняли лорда Ренли, сколько смешили. Позже Хостер Талли пригласил ее посетить Риверран для знакомства с его наследником, и она на радостях поставила Деве много свечей, но принц Доран отклонил приглашение. Она подумывала даже об Уилласе Тирелле с его поврежденной ногой, но отец не пустил ее и в Хайгарден. Вместе с Тиеной она отправилась туда без его согласия, но принц Доран перехватил их у Вервия и вернул назад. В том же году принц попытался обручить ее с Беном Бисбери, мелким лордом лет восьмидесяти, слепым и беззубым.

Пару лет спустя Бисбери умер, и она успокоилась на предмет своего ближайшего будущего. Лорд Переправы только что женился в очередной раз, и с этой стороны ей тоже ничего не грозило. Однако лорды Эстермонт, Росби и Грандисон были все еще живы и свободны от брачных уз. Грандисона называли Седобородым, но когда она с ним познакомилась, его борода успела сделаться белой, как снег. На пиру в его честь он уснул между рыбным и мясным блюдами. Дрю счел это вполне уместным, поскольку эмблемой лорду служил спящий лев. Гаррин подзадоривал ее завязать узлом его бороду и посмотреть, проснется он или нет, но она воздержалась. Грандисон в обхождении был довольно приятен и выгодно отличался характером от сварливого Эстермонта, а здоровьем — от хворого Росби, но стать его женой она отказалась наотрез. Не бывать этому, даже если Хотах встанет у нее за спиной со своей секирой.