Джордж Мартин - Пир стервятников

— Мы не поддерживаем его мятежа, мы защищаем Стену, и только. — Сэм пробежал письмо еще раз. — Тут так и сказано.

— Лорд Тайвин может не разглядеть разницы. — Джон забрал у Сэма письмо. — С чего ему помогать нам теперь, если он не делал этого раньше?

— Пойдут разговоры, что Станнис выступил на защиту государства, пока Томмен забавлялся со своими игрушками. Дом Ланнистеров это не украсит.

— Смерть и разрушение — вот что я хочу принести дому Ланнистеров. Пятна на его репутации мне мало. «Ночной Дозор не принимает участия в войнах Семи Королевств», — вслух прочел Джон. — «Свою присягу мы приносим государству, которое сейчас находится под угрозой. Станнис Баратеон поддерживает нас против врага, обитающего за Стеной, хотя мы и не его люди…»

— Так мы ведь и правда не его люди, — поерзав, заметил Сэм. — Ведь верно?

— Я дал Станнису кров и пищу. Отдал ему Твердыню Ночи. Согласился поселить часть вольного народа на Даре. Только и всего.

— Лорд Тайвин сочтет, что и этого много.

— Станнис полагает, что недостаточно. Чем больше ты даешь королю, тем больше он от тебя хочет. Мы идем по ледяному мосту через бездну. Даже одного короля ублажить трудно, а уж двоих едва ли возможно.

— Да, но… если Ланнистеры одержат верх и лорд Тайвин решит, что мы совершили измену, оказав помощь Станнису, Ночному Дозору придет конец. За ним стоят Тиреллы со всей мощью Хайгардена. И он уже победил лорда Станниса однажды, на Черноводной. — От вида крови Сэму делалось дурно, но как выигрываются войны, он знал. Его отец позаботился об этом.

— Это всего лишь одно сражение. Робб все свои сражения выигрывал, а голову потерял. Если Станнис сумеет поднять Север…

Он хочет убедить сам себя, понял Сэм, но у него плохо получается. Целая туча воронов вылетела из Черного Замка, призывая северных лордов примкнуть к Станнису. Сэм их и отправлял большей частью. Пока что домой вернулась всего одна птица, из Кархолда. Все остальные, кому разосланы письма, безмолвствуют.

Даже если Станнис умудрится привлечь северян на свою сторону, все равно неясно, как он надеется победить соединенные силы Бобрового Утеса, Хайгардена и Близнецов. А без Севера его дело и вовсе обречено. Как обречен и Ночной Дозор, если лорд Тайвин заклеймит их изменниками.

— У Ланнистеров есть свои северяне. Лорд Болтон и его бастард.

— А у Станниса — Карстарки. Если он заполучит еще и Белую Гавань…

— Если, — подчеркнул Сэм. — Если же нет… то даже бумажный щит лучше, чем совсем никакого.

— Пожалуй. — Джон вздохнул, взял перо и нацарапал внизу свою подпись. — Давай воск. — Сэм разогрел на свече палочку черного воска, накапал на пергамент, и Джон оттиснул на черной лужице печать лорда-командующего. — Отнеси это мейстеру Эйемону, когда будешь уходить, и вели ему послать птицу в Королевскую Гавань.

— Хорошо. — Сэм помялся. — Могу я спросить, милорд? Лилли, выходя от тебя, чуть не плакала…

— Вель снова присылала ее просить за Манса.

— А-а. — Вель — сестра Даллы, которую Король за Стеной сделал своей королевой. Станнис и его люди прозвали Вель «принцессой одичалых». Далла умерла во время боя, хотя ни один клинок не коснулся ее, — умерла, рожая сына Мансу-Разбойнику. Сам Манс вскоре тоже последует за ней в могилу, если в разговорах, которые слышал Сэм, есть хоть доля правды. — И что же ты ей ответил?

— Что поговорю о Мансе со Станнисом, хотя вряд ли мои слова его поколеблют. Первый долг короля — защищать королевство, а Манс пошел на это королевство войной. Не думаю, что его величество забудет об этом. Отец, бывало, говорил, что Станнис Баратеон — человек справедливый, но я ни от кого не слыхал, что он способен прощать. Лучше бы я сам отрубил Мансу голову, — нахмурился Джон. — Он служил когда-то в Ночном Дозоре, и жизнь его по праву принадлежит нам.

— Пип говорит, что леди Мелисандра хочет отдать его пламени. Чтобы совершить какое-то колдовство.

— Пипу лучше придержать свой язык. И другие то же самое повторяют. Королевская кровь нужна, чтобы пробудить дракона. Откуда у Мелисандры спящий дракон, никто толком сказать не может. Чепуха это. В Мансе королевской крови не больше, чем во мне. Он не носил короны, не сидел на троне. Он простой разбойник, а у разбойничьей крови никакой власти нет.

— Крровь, — каркнул ворон, поглядев на них с пола.

— Я отсылаю Лилли из замка, — сказал Джон.

— О. Ну что ж… хорошо, милорд. — Хорошо для Лилли — она уедет в теплое, безопасное место, подальше от Стены, где все время воюют.

— Да. Вместе с сыном. Надо будет найти другую кормилицу для его молочного брата.

— Можно козьим молоком кормить, пока не найдем. Для ребенка оно лучше коровьего. — Сэм это вычитал где-то. — А знаешь, милорд, я отыскал в книгах еще одного юного командующего, совсем мальчика. За четыреста лет до Завоевания. Осрика Старка выбрали, когда ему было десять, а прослужил он шестьдесят лет. Это уже четвертый, так что ты далеко не самый юный — всего лишь пятый по счету.

— Эти четверо, что моложе меня, все были сыновьями, братьями или бастардами Короля Севера. Расскажи лучше что-нибудь полезное. О нашем враге.

— Иные… — Сэм облизнул губы. — Они упоминаются в хрониках, хотя не так часто, как я думал. То есть в тех хрониках, которые я уже просмотрел. Многие еще остались непрочитанными. Старые книги просто разваливаются, страницы крошатся, когда их пытаешься перевернуть. А совсем древние либо уже развалились, либо запрятаны так, что я их пока не нашел… а может, их вовсе нет и не было никогда. Самое старое, что у нас есть, написано после прихода андалов в Вестерос. От Первых Людей остались только руны на камне, поэтому все, что мы якобы знаем о Веке Героев, о Рассветных Веках и Долгой Ночи, пересказано септонами, жившими тысячи лет спустя. Некоторые архимейстеры Цитадели подвергают сомнению всю известную нам древнюю историю. В ней полно королей, правивших сотни лет, и рыцарей, совершавших подвиги за тысячу лет до первого появления рыцарей… ну, ты сам знаешь. Брандон Строитель, Симеон Звездный Глаз, Король Ночи. Ты считаешься девятьсот девяносто восьмым командующим Дозора, а в древнейшем списке, который я раскопал, значится шестьсот семьдесят четыре имени — стало быть, его составили…

— Очень давно, — прервал его Джон. — Так что же Иные?

— Я нашел упоминание о драконовом стекле. В Век Героев Дети Леса каждый год дарили Ночному Дозору сотню обсидиановых кинжалов. Иные приходят, когда настают холода, а может, это холода настают, когда приходят они. Иногда они сопутствуют метели и исчезают, когда небеса проясняются. Они прячутся от солнца и являются ночью… или ночь приходит на землю следом за ними. В некоторых сказаниях они ездят верхом на мертвых животных: на медведях, лютоволках, мамонтах, лошадях — им все равно, лишь бы мертвые были. Тот, что убил Малыша Паула, ехал на мертвом коне, так что это по крайней мере верно. Порой в текстах встречаются гигантские ледяные пауки — не знаю, что это. Людей, павших в бою с Иными, следует сжигать, иначе мертвые восстанут и будут делать то, что прикажут они.