Валентин Егоров - Одиночество

Таким образом, мы могли смело входить в это облако пыли, которое уже полностью скрыло Желтый Дракон, но я распорядился о том, чтобы все члены нашего экипажа пользовались бы респираторами для дыхания. Эти респираторы представляли собой пластиковые шлемы, которые прикрывали только голову, оставляя другие части тела открытыми.

Истребитель медленно прошел в облако, все сразу потемнело вокруг нас и приняло настороженные тона. Машина по спирали устремилась к земле, альтиметр уверенно показывал семьсот метров до поверхности земли. Но сколько бы времени не проходило и на сколько метров мы не опускались, прибор высоты по-прежнему уверенно показывал одну и ту же высоту. Это был первый случай в моей жизни, когда отказывал такой самолетный прибор, как альтиметр. Никогда прежде ничего подобного ни со мной, ни с моими знакомыми пилотами ничего подобного не происходило. Я внимательно осмотрел показания других приборов и датчиков на приборной доске истребителя, все было в норме, за исключением показаний альтиметра. При осуществлении спуска теперь приходилось надеяться только на свое зрение. Анс прекратил спиральное снижение машины и перевел ее на вертикальный спуск, по сантиметрам теряя высоты. Все мы носами прилипли к иллюминаторам, пытаясь в этой пылевой мути разглядеть землю.

Так мы промучились практически целых два часа, но земли пока еще не было видно. В один из моментов я ощутил чей-то внимательный взгляд на себе, но, сколько бы я не вглядывался в эту серую муть вокруг нашего истребителя, ничего подозрительного там не заметил. Когда я подумал, что это снижение будет продолжаться до бесконечности, истребитель что-то качнуло, и чуть-чуть развернуло. Сашка Хлыщ глухо и в пьяной тоске произнес:

— Все! Приехали!

Как не удивительно, но этот наглец оказался прав. Мы действительно приземлились. Анс потянулся за штурвалом и перевел двигатель на работу в холостом режиме. Пора было собираться идти пешком на разведку местности.

Передвигаться в этом пылевом облаке приходилось практически на ощупь, перед глазами постоянно колыхались фрагменты пыли, перекрывая всю видимость. Так мы и шли в этой серости, связанной одной цепочкой. Прежде чем отправиться в путь, мы включили все маяки и опознавательные сигналы на истребителе. Убедившись, что маяки и опознавательные сигналы работают хорошо и позволяют быстро отыскать нашу машину, независимо от расстояния, на котором ты от нее находишься. Даже мой наручный маяк свободно выходил на спутник и мгновенно через этот спутник связывался с истребителем, определяя его координаты и место нахождения. Что также позволило нам определиться в том, что мы действительно добрались до города и находимся всего в нескольких шагах от периметра внешних оборонительных траншей защитников Ренона.

Пятнадцать минут передвижения в требуемом направлении и вскоре мы выходим к траншеям защитников города. Лихой Сашка Хлыщ, который возглавлял нашу цепочку, первым же и свалился в такую траншею. Если бы не богатырская сила гнома Герцега, то он, наверняка, разбил бы себе лицо от этого падения, но Герцег удержал его на привязи, позволив телу Сашки мягко скользнуть в траншею, где он тут же вскочил на ноги.

Обследование этой траншеи показало, что она находится в целости и сохранности. Тяжелое пехотное вооружение, как-то минометы, тяжелые энергометы и станковые пулеметы, гранатометы, находилось на своих местах, и было в полном порядке. Сашка не удержался и пальнул из одного гранатомета, граната взревела и нырнула в пылевую серость, но ее разрыва мы, как, ни прислушивались, так и не услышали.

Только в это мгновение мне показалось, что мою голову вдруг обхватила чужая рука и крепко ее сжала. От боли заломило виски. Но сжатие и боль через малую долю секунды исчезают бесследно, я так до конца и не был уверен в том, а было ли оно, это объятие?! Это обстоятельство смутило меня, что я не поинтересовался тем, а что именно мои друзья и сопровождающие ощущали в этот же момент. В этот момент мы все вылезли из траншей и, посовещавшись в отношении того, куда двигаться дальше, решили заняться поиском штаб обороны города. Его компьютеры могли сохранить какую-либо информацию о происходивших ранее в городе событиях.

Мы еще раз попытались определиться по карте, и вышло, что до штаба идти было всего около километра. В этот раз нашим направляющим гидом стал полковник Герцег, он все же представитель подгорного народа, родился в горных пещерах и половину жизни провел в их темноте. Поэтому он с детства научился ориентироваться в полном мраке, в результате чего наше передвижение к цели, немного ускорилось. Но по дороге нам стали встречаться странные вещи. Вначале Герцег наткнулся, сильно, на этот раз, ушибив ногу, на странный металлический стержень, который своей конфигурацией напоминал старинное ружье, нечто вроде пищали, но пищалью оно не было. Во-первых, этот предмет был в полный рост гнома и даже чуть выше и, во-вторых, его с трудом оторвали от земли тот же матюгающийся Герцег и скромно молчащий Сашка.

Так и не разобравшись в том, что это был за найденный предмет, мы продолжили свой путь, а Анс отметил эту пищаль дополнительным маячком. После пищали нам стали постоянно встречаться трупы рептилий — то ли крокодилов, то ли аллигаторов, но в отличие от известных мне рептилий, которые умели только ползать, эти рептилеобразные передвигались в вертикальном положении.

После такого вывода, острый холодок мурашек пробежал по моей спине, я даже поежился от этого неприятного ощущения.

Найденное нами штабное помещение подверглось полному разгрому неизвестным противником, в живых там не осталось ни единого человека. Когда мы вошли в здание штаба, то нам сразу бросилось в глаза, что люди яростно сражались за каждый его квадратный метр и оставляли то или иное штабное помещение только в том случае, когда защитников совсем не оставалось, их вытеснили или они погибали.

Сейчас же мы собственными глазами увидели, что при защите этого штаба, погибли все штабные офицеры и рота его охраны. Мне же почему-то бросилось в глаза, что во всех помещениях этого штаба собралось очень мало пыли, там даже сохранялась нормальная видимость. Полковник Герцег нашел выключатель света и тут же им щелкнул. Вспыхнувшее освещение, потолки штабных помещений стали подсвечиваться дневным светом, еще более повысило видимость в этих помещениях.

По сохранившейся обстановке в разгромленных помещениях можно было судить, что на штаб было совершенно неожиданное нападение. Совершенно неожиданно для себя люди в штабных помещениях вынуждены были защищать свои жизни и жизни своих товарищей, хотя они были несколько не готовы к этому. Во-первых, в ближайших от входа комнатах наблюдалась наиболее страшные картины, когда людей попросту вырезали когтями-ножами. Отгрызали зубами им головы и конечности, наносили страшные резаные и колотые раны потому, что нападающими были животные, прямоходящие рептилии.