Оксана Панкеева - Распутья. Добрые соседи

— Сделаю, не вопрос. Только сигналить лучше кому-то более доступному, я почти наверняка буду в поле.

— Хорошо, пусть мне, — подала голос региональный координатор, успевшая за время их разговора прикончить оставшиеся полторы ватрушки. — Пусть пришлют коротенькое сообщение невинного содержания, о любых примесях в любом продукте.

Вот что Макса всегда в ней поражало — даже будучи обычным чистокровным человеком без магических способностей, Матильда непостижимым образом чуяла, когда можно задавать вопросы, а когда не надо. И даже более того — в ситуациях «когда не надо» обычно ухитрялась самостоятельно найти правильный ответ. Интересно, насколько близка она к истине на этот раз?

— Спасибо, — кивнул он. — Ты доложишь обо мне наверх, чтобы я сам туда не совался?

— Ой, ну что за вопрос! Я даже скажу, что лично вводила тебя в курс дела не менее часа и все это время ты был в моем кабинете. Только не забудь, как обсудите с Раэлом все, что хотели, вернуться сюда и выйти через дверь.

— Тиля, тебе цены нет! — растроганно сообщил Макс и, не удержавшись, послал начальнице воздушный поцелуй.

— Прибереги комплименты для лаборанток, старый льстец, — усмехнулась та, но в хитрых темных глазах промелькнуло ностальгическое воспоминание о давно прошедшей молодости.

Не то чтобы Витька не любил театр — все же он вырос в гуманитарной семье и к культуре родного мира приобщался с детства. Поклонником, правда, не стал, но недобрых чувств к этому виду искусства не питал. А вот чего он действительно терпеть не мог — так это ситуаций, когда в театр превращали реальность. Ту особую разновидность вранья, когда все знают правду, но честно отыгрывают свои роли в насквозь фальшивом действе. И как назло, в последнее время ему все чаще приходилось не просто впутываться в подобные постановки, но и играть в них одну из главных ролей.

Вот и сейчас его вытащили из лазарета, оторвав от увлекательного общения с глухим Элмаром, который с удовольствием рассуждал и строил планы на будущее, не оставляя собеседнику возможности донести до него ответные мысли, и приволокли на базу, дабы он там в очередной раз поиграл в их тошнотворные игры.

Если вдуматься, все и так прекрасно знали дальнейшее содержание разговора. Первая его половина, то есть объяснения по поводу похищения агента Кангрема и его последующих действий, в игру не входила — обычный отчет, с обычной долей умолчаний и традиционного превращения личных мотивов в служебный долг. Ну в самом деле, какой же уважающий себя агент признается, что ушел с точки, где ему было велено ждать, спасать друга из числа аборигенов? Это же непрофессионально. А вот предотвратить новое преступление выявленной банды — звучит уже солиднее. Опять же про зачарованную веревочку посторонним знать ни к чему. Будь они с региональным координатором наедине, он бы объяснил, но комиссия из центра «Альфа» — не те собеседники, с которыми стоит откровенничать. Про грибы, правда, сказать пришлось — дескать, угостили знакомые гномы, отказываться было невежливо, носил в кармане, когда дошло дело до драки — вспомнил и сунул в рот, но раскусить не успел, далее чистую правду. Как раз удачно получилось списать на гномье зелье свое загадочное освобождение — вдруг подействовало, и фиксаторы удалось разломать. Да-да, потому они так и выглядят. И вообще, объяснить все свои действия агент не может, так как находился в не совсем адекватном состоянии, пусть объясняют те, кто ему вколол неведомо что… И со стимуляторами переусердствовал по причине все того же состояния. Словом, показания по делу о подпольной сети были привычной правдоподобной полуправдой. А вот потом начался спектакль.

— Пару дней назад, — с честным видом излагал он, стараясь не смотреть на главу Темной Канцелярии, который тоже пришел поиграть в свои любимые игры, — я узнал, что в нападении на дворец участвовали трое моих бывших коллег из «Каппы». Те, что до работы в агентстве были военными или вроде того. Двое погибли, где и как их завербовали — я не узнал. Один — бывший наш агент в Девятом Али Насураллах — попал в плен и рассказал, что его нашли «какие-то люди», когда он после отстранения и эвакуации пытался найти работу. Он готов сотрудничать, с радостью опознает всех, если увидит, и расскажет все, что знает, лишь бы мы вмешались и не дали местным его казнить.

— Минуточку, — подал голос Раэл, тщательно изображая недоверие и готовность уличить. — При каких обстоятельствах вы с ним виделись и общались?

— Главе местных спецслужб показалось, что этот конкретный наемник — не из местных. Поскольку из других миров они имели контакт только с Каппой, он вызвал меня, чтобы проверить свои подозрения — не опознаю ли я соотечественника.

— И? — синхронно насторожились господа из «Альфы».

— Он узнал меня первым, — неохотно признался Витька. — Я еще мог бы выкрутиться, объяснить наше знакомство — ведь могли же мы встречаться на Каппе, хоть и жили в разных Оазисах. Но Али то ли настолько одурел от страха, то ли, наоборот, рассудил, что каппийское происхождение только ускорит его печальный конец… Словом, он признался, кто он на самом деле, и заодно сдал меня.

— И Флавиус поверил? — продолжал изображать сопротивление Раэл. — И вы не могли, например, сказать, что он врет, или что у него проблемы с психикой, скажем, из-за давней контузии, или еще что-нибудь убедительное? Ведь вам бы поверили охотнее, чем ему!

— Я так и собирался поступить, — огрызнулся Витька. — Но пока я изображал удивление, он, не останавливаясь, вывалил еще и адреса обеих кабин в столице. После этого уже не было смысла отпираться — Флавиус проверил бы обязательно и убедился бы, что это правда.

— И что ты сказал? — строго спросила Матильда Соломоновна.

— Примерно правду, — пожал плечами агент Кангрем. — Что такие, как я, охраняют их мир от таких, как Али. Что наш мир ничего плохого им не хочет. «Мы пришли с миром» и все такое. А что я еще мог сказать?

Раэл надменно отвернулся, источая презрение.

— И он вас просто отпустил? — уточнил один из дознавателей «Альфы».

— Не «просто». Он изъявил желание встретиться с кем-нибудь из нашего руководства. Чтобы обсудить эту некрасивую ситуацию.

— И вы не потрудились объяснить ему возможные последствия контакта? — По части угрожающего шипения Раэл вполне мог бы потягаться с тем же Флавиусом.

— Он считает, что это еще как бы не контакт, пока все происходит в режиме секретности. А обнародовать или нет — это будет решать король, когда Флавиус обсудит все с моим начальством и доложит о результатах.

— Минуточку, но разве король не…

— Флавиус утверждает, что «не». Подробностей он мне не сообщал, а расспрашивать его — сами понимаете… В том положении, в каком я оказался, оставалось только радоваться, что живым отпускают…