Ариадна Везувиан - Ролевик: Плутовка

М-да...

Хватило их ровно на полчаса как ни старалась я растянуть этот процесс подольше. Еще десять минут ушло на разглядывание обстановки и все! Я снова в информационном вакууме, хотя источник этой самой информации находится рядом. Если бы его не было – никаких проблем, поразмышляла бы на отвлеченные темы, позанималась бы растяжкой, поспала бы в конце-концов... Но нет, он тут, как немой укор моему ораторскому искусству. У-у-у... Это пытка! Видит глаз, да зуб не имет, как говорит одна пословица.

– Поговорите со мной, пожалуйста, – жалобно попросила я. – Мне очень, очень плохо.

Ноль внимания.

– Вы понимаете меня? Говорите не этом языке? – уточнила я.

Полное игнорирование. И все тот же рассеяно блуждающий взгляд по стене, на которой ничего интересного нет. Можно было, конечно, порасспрашивать его на разных языках, но чувство, которое мне всегда исправно сообщало о намерении брата навешать мне за очередную глупость, подсказывало, что все азиат понимает, просто издевается надо мной.

Тут я очень удачно вспомнила, что у большинства представителей монголоидной расы очень хороший слух. Даже если в этом мире данное правило не действует, то мое пение не могут долго выдерживать даже самые обычные люди. Напилася я пьяна, не дойду я до дому,

Довела меня тропка дальняя до вишнёвого сада,

Довела меня тропка дальняя до вишнёвого сада.

Наткнулась просто в интернете на коллекцию застольных песен, вот и выучила парочку... десятков, просто на всякий случай.

На третьей песне, видимо осознав, что затыкаться я не собираюсь, азиат раздраженно сказал:

– Прекрати. Я не могу помочь, я не говорю на этом языке. И на других тоже. Только на рассветном, но ты его знать не мочь.

Ого, у кого-то голосок прорезался! И красивый, между прочим, только сильнейший акцент портил впечатление, но это дело поправимое. На радостях чуть подпрыгнув, я прекратила нарочно зауныватое пение. Нет, в порыве вдохновения я могла бы спеть вполне прилично, но обычно даже когда стараюсь выходит полная чушь... Чувства ритма нет, не было и не предвидится.

– Тогда научи меня! Вот, например, чашка, как она называется на вашем языке? – радостно спросила я, схватив вышеназванный предмет.

Азиат издал какой-то совершенно непередаваемый набор звуков, который не походил ни на один из слышанных мною языков.

– Это ты сейчас выругался, или чашку у вас действительно так заковыристо называют? – на всякий случай уточнила я.

Дальше шли фонетические мучения, азиат каждое слово проговаривал по слогам, а я сосредоточенно пыталась это повторить. Получалось, прямо скажем, хреновенько, даже начало казаться, что мое инопланетное горло такие звуки воспроизводить не способно, но мрачная личность с раскосыми глазами слушая мои попытки начала откровенно ржать. Или может он меня просто неприличным частушкам учит? Хорошо, когда твои действия доставляют кому-то радость. Пусть даже такую.

– Что здесь происходит? – прервал наше веселье знакомый голос. Однако такой холодной интонации я еще у Лоса не слышала.

Чисто инстинктивно я подобралась, но так называемые иголки выпускать не стала, еще не известно чем вызвано такое поведение обычно доброго ко мне наемника.

– Попытка разговора, – ответила я, развернувшись.

М-да, судя по напряжению жевательный мышц, воин просто в ярости, но его недовольство направленно не на меня, а на азиата. Любопытно. За спиной наемника скромно опустив голову стояла некромантка, не думая даже вмешаться в разговор.

– Ты вообще знаешь, что это за здание? – тихо спросил Лос, переведя взгляд на меня. Ну-ну, полными злобы взорами меня не напугать, что я, в зеркало не смотрелась спросонья, что ли? – Это бордель.

Таки бордель...

– И? – проговорила я, видя что от меня ожидают реакции.

– Он тебе проговорился? – угрожающе спросил Лос, бросая на азиата не слишком миролюбивый взгляд.

Таки он...

– Я потеряла память, а не мозги, – холодно проговорила я. Ненавижу, когда меня за дурочку принимают, даже если в действительности это так. – А теперь, пожалуйста, изволь объяснить причину столь сильной неприязни.

– О, если ты такая умная, намекну: он парень, работающий в борделе наравне с девушками.

– И что? – не поняла я. – По-моему, это очень честный и нужный труд.

– Он позорит само звание мужчины, – взвился Лос.

Теперь понятно.

А азиат вернулся к созерцанию стены.

– Спешу тебя расстроить, орган, отвечающий за честь находится не там, – устало улыбнулась я. – А в сердце... В особо запущенном случае, за это могут отвечать мозги. Не понимаю, что тебя не устраивает? Он к тебе не пристает, одевается прилично, парадов не устра... э-э-э... Никому не мешает, свою точку зрения не навязывает, просто живет как может. Ты, если уж такой правильный, лучше подумай о его клиентах.

Я очень хорошо запомнила слова братика: «Мне плевать на то, кто с кем спит пока это не мешает делу». Веди себя прилично и никто слова поперек не скажет, только вот не все это понимают, что вызывает у моего брата сильнейшее желание расстрелять особо непонятливых.

– Ты еще слишком юна и не понимаешь... – завел старую шарманку наемник.

Вот еще одно распространенное заблуждение, а ведь если вы в восемнадцать были дураками, то это не значит, что все, кто находятся в этом возрасте тоже наивные идиоты.

– Не буду спорить, – легко согласилась я. – Но запомни на будущее, такой ненависти скорее достойны убийцы детей и воры, обирающие и так бедных, чем безобидный, никому не мешающий парень. Какова была первоначальная цель визита?

– Просто хотел узнать, все ли у тебя в порядке, – передернул плечами Лос.

– Спасибо, все хорошо, – тепло улыбнулась я. Как бы то ни было, приятно осознавать, что о тебе беспокоятся, даже если это беспокойство как о ценном товаре. Раньше обо мне заботились только приемные родители, но это выражалось несколько специфически, да брат, высшим проявлением чувств которого являлся подзатыльник. – Как капитан?

– Э-э-э... – не сразу врубился в перемену темы Лос. – Уже лучше, здесь хорошие целители.

– Прошу прощения что вмешиваюсь в разговор, – влезла некромантка. – Но леди пора готовиться ко сну.

Возражать, что время еще детское и вообще, я выспалась на неделю вперед не стала, так как просто лежать на ровной, мягкой и не трясущейся поверхности казалось мне просто чудом, оставшемся в том мире.

– Да, конечно, – тут же согласился Лос.

– Пойдемте, – с поклоном проговорила Маритза. Главное, ни одной фальшивой нотки, но те иноязычные фразы явно указывали на ее нелюбовь ко мне.

– Спасибо за интересную беседу, – улыбнулась я азиату на прощание.

На секунду он отвлекся от разглядывания стены и молча кивнул. Хоть какая-то реакция.