elseverd - Французская магия

- Арабелла, не начинай, пожалуйста, снова, - простонал директор. - Тетя и дядя Гарри никогда не причинят ему вреда, разве что иногда излишне строго к нему относятся.

- В общем, Гарри не выходил на улицу уже четыре дня, Альбус, так что решай сам, что это может значить. - Взъерошенная, похожая на воробья старушка бросила летучий порох в камин и отправилась домой.

Директор удобнее устроился в кресле, по его лицу расплывалась довольная улыбка. Спустя неделю-другую, когда мальчик станет тосковать по лучшим друзьям, внезапно прекратившим ему писать, надо будет направить в дом Дурслей авроров для освидетельствования того, что ребенок своими поспешными действиями мог выдать существование магического мира. И еще один рычаг воздействия на Избранного будет выкован. А пока - пусть отдыхает с "любящими" родственниками на Тисовой.

10 июня 1995 г. Поместье Делакуров.

Спустя пять дней непрерывных занятий с Киараном с утра до обеда, и с учителями французского, к которым периодически присоединялся учитель хороших манер, дававший мне и знания по традициям магического мира, я немного вошел в график. Утром - тренировка с аврором, потом обед, а дальше до самого ужина - полное напряжение уже одних только мозгов, оказавшееся для меня не менее сложным, чем изматывающие задания волшебника. И если по традициям волшебного мира я что-то понемногу начинал понимать, то французский язык упорно скрывал свои тайны, впрочем, учителя говорили, что даже с использованием зелий дело так быстро не сделается.

Субботним утром Жан-Клод во время завтрака предложил устроить свободный от занятий день, но сначала попросил присоединиться к нему в библиотеке поместья примерно на полчаса. Привычно уже ухаживая за сидевшими во время еды справа и слева от меня девушками, я согласился.

- Мистер Поттер, мои друзья доставили мне интересные сведения о вашем крестном отце. - Мужчина был глубоко озадачен, хотя внешне это проявлялось только в чуть большей, чем обычно, резкости движений.

- Я не думал о том, как с ним связаться, с самого моего отъезда, мистер Делакур. - Я сжался от вернувшихся воспоминаний о крёстном, которого так и не смог толком узнать, да и не узнаю теперь, ведь он, скорее всего, тоже предал меня.

- Мой агент в Министерстве магии сумел раздобыть копию допроса Сириуса Блека и протокол, по которому его решением Визенгамота отправили в Азкабан... - Мужчина скривился. - Так вот его никто не допрашивал, ни с Сывороткой правды, ни с легилименцией, ни без них. Плюс к тому, вы говорите, что Блек невиновен, а предателем был совершенно другой человек.

Мои брови поползли вверх.

- И что самое интересное, один из принимавших решение об отправке вашего крестного в Азкабан, все еще жив. Это Дамблдор. Сейчас, как удалось выяснить, Сириус Блек все еще находится в бегах, но тем не менее как-то связывается с Гриннготсом, и по его распискам гоблины выдают не очень крупные суммы денег.

- И что нам это даёт? - я все еще не мог понять ход мыслей политика.

- А дает нам это очень многое... Как действующий глава Визенгамота, Дамблдор вполне мог бы инициировать процедуру апелляции, пользуясь отсутствием подтверждений того, что ваш крестный вообще кого-то убивал или предавал. Как я говорил, допрос Блека был пустой формальностью, и любой относительно беспристрастный суд легко выиграет его дело.

- Но зачем директору убирать одного из членов Ордена Феникса в Азкабан? - я не улавливал, как связаны эти факты. - И тем более, зачем он мешает восстановлению Сириуса в правах?

- Зачем - нам и предстоит выяснить, а для этого Сириус Блек нужен нам живой и здоровый на нейтральной территории Гриннготса. - Делакур хищно прищурился. - А там мы сможем выяснить, верен ли он вам, или прислуживает уже однажды смахнувшему его с доски директору.

Во мне все переворачивалось от слов Делакура. Ведь тогда я увижу крестного, увижу человека, который был другом моих родителей. В голове всплыл образ крестного, его лающего смеха, его шуточных подколок, в те немногие часы, когда мы могли общаться. Пожалуй, это был единственный человек, которого я бы хотел простить, даже если он не во всем был со мной честен.

- Что для этого нужно сделать?

- Прежде всего... нам нужны ваши воспоминания. О паре эпизодов в доме ваших родственников, желательно - самых тяжелых для восприятия. И о подслушанном в кабинете директора разговоре. Через Гриннготс можно будет договориться о встрече, и гоблины передадут ему флакон с воспоминаниями, если ваш крестный поклянется магией не разглашать эти сведения в ближайшие полгода и не пытаться убить Дамблдора. В зависимости от его реакции, можно будет понять, на чьей он стороне. А заручившись его поддержкой, что вполне возможно, мы сумеем начать процесс его реабилитации, опять же - используя, Международный трибунал.

- Я согласен, мистер Делакур.

- Ну вот и прекрасно. Тогда вечером постарайтесь продумать, какие воспоминания нам понадобятся, а я помогу их вынести в Омут памяти.

Расставшись с Делакуром-старшим, я тут же попал в плен к двум прекрасным похитительницам, радостно сообщившим, что коль скоро у меня свободный день - он должен быть полностью посвящен заскучавшим без общения благородным леди.

То, что одна благородная леди тихо хихикала, а другая - хранила преувеличенно грозный вид, только добавляло ситуации пикантности.

Так что спустя десять минут мы уже направлялись в тот же питомник, где уже были раньше - благородные леди потребовали научить их общению с этими гордыми зверями, как выяснилось, в Шармбатоне волшебных существ изучают только в теории. Все мои возражения о том, что негоже леди заходить в дурно пахнущий вольер были отметены одинаковыми движениями гордо вскинутых носиков - когда надо было, Флёр вела себя не взрослее своей младшей сестры.

Работники питомника, узнав о предстоящем им событии, не были в восторге, но спорить с дочерьми известного политика не решились, тем более что питомник принадлежал, как выяснилось, роду Годфруа, бывшему союзниками Делакуров на политической арене.

- Габриель, Флёр, я попробую первым зайти в вольер, а когда я поглажу грифона - заходите вы. - Преувеличенно честные взгляды и кивки обеих девушек были мне ответом.

Осторожно зайдя в вольер, я поклонился стоящему в центре помещения грифону с умными черными глазами, внимательно осмотревшими нежданного визитера. Медленно-медленно мощная голова, украшенная крепким клювом, пошла вниз, когда грифон тоже поклонился. Я успокоено убрал крепко сжимаемую в рукаве палочку в наручные ножны.

Подойдя ближе, я погладил перья на шее грифона. Неожиданно голова зверя ткнулась мне в грудь, чуть не сбивая с ног, и я услышал, как оставшиеся снаружи девушки вскрикнули от неожиданности. Уже смелее, я начал гладить и чесать голову грифона, уделяя внимание области чуть ниже клюва, где, как я знал от Хагрида, находятся наиболее чувствительные точки. Довольный клекот подтвердил, что полувеликан свой предмет знал идеально. Продолжая аккуратно удерживать мощную шею, я обернулся к дверям, приглашая притихших француженок присоединиться ко мне.