Макс Армай - Рин. Книга I. Звезда и жернов. Экземпляр для свободного и бесплатного распространения в интернете

- Понятно… - кивнул отец и, достав из-за пазухи какой-то конверт, протянул его старому оруженосцу. – Вот, передай это своему господину… А это…- он вытащил из кармана кошель с монетами. – Как мы и договаривались. Крестьянам – по два олта, а тебе – четыре тава.

Глаза у Таркуда радостно заблестели, и он, тут же торопливо стал кланяться:

– Премного благодарен Вам, за Вашу щедрость и доброту, господин нди’а Буни! Премного Вам благодарен! Пусть искуплённый Ригурн пошлёт Вам удачу!

- Это же, - из распухшего, словно спелая репа, кармана камзола Вэйс нди’а Буни достал ещё один увесистый кошель, - отдашь ади Фроггану, в качестве платы за обучение. Там всё, как мы с ним и уговорились. Каждый месяц я буду посылать ещё по десятой части этого. Или же, сразу за год, или – за ещё какой период, который будет угоден твоему господину. Пусть даст знать. Ты всё понял?

- Да! Всё, что Вы изволили мне сказать, господин нди’а Буни. Я хоть уже и не молод, но голова моя всё ещё ясна, как слеза Господня! – закивал Таркуд.

- Ну что ж, тогда идём на улицу! – вздохнул Вэйс нди’а Буни.

Когда Рин уже сидел в повозке (на лошади он, к стыду своему, держался едва-едва), и все слова расставания были сказаны, а слезы и у мамы, и у сестрёнки с братишкой лились в три ручья, отец склонился к нему и в полголоса проговорил:

- Помни, Рин, что я тебе сказал! Отныне, твоя судьба – в твоих собственных руках!

- Я помню отец, – Рин крепко сжал его руку.

- Ну, что? Поехали уже что ли? – спросил Таркуд.

- Да, трогай! – махнул рукой отец.

Подвода дёрнулась и покатилась по улице к западным воротам. Рин долго махал рукой, украдкой утирая, время от времени, катящиеся по щекам слёзы. Наконец, они миновали ещё один поворот, и шедшее вслед за повозкой семейство отстало.

Они уже подъезжали к городским воротам, когда Рин увидел несущегося во всю прыть Адека. Тот мчался, подобно урагану, едва успевая уворачиваться от попадавшихся ему навстречу горожан. Вслед ему летели проклятия и ругань, но он не обращал на них никакого внимания. Ещё минута – и вот запыхавшийся Адек вскочил на повозку рядом с ним.

- Что же это ты, паж расфуфыренный, даже попрощаться не удосужился со своим другом? – весело спросил тот. – Или уж совсем зазнался, будущий наш Тургвир Индэрнский?

- Не обижайся, Адек, всё случилось так быстро… - Рин только сейчас понял, насколько всё это, действительно, было неожиданно. – Ещё вчера вечером отец сказал мне, что я отправляюсь к господину Фроггану, а сегодня ещё и обед не настал, а я – сам видишь – уже и впрямь еду… И к чему такая спешка?..

- Ну, спешка-то, может вовсе и не лишняя… Это уж как на это посмотреть… Ведь господин герцог-то когда-нибудь отойдёт от всех тех хлопот, что свалились на его сиятельную голову, да как спохватиться, что ты ещё не наказан! Вот тогда бы тебе и всыпали во славу Божью! Хотя, мне кажется, тут должны быть и какие-то другие причины…- Адек уставился на дорогу внизу, а затем рассмеялся. – Ну, коли станешь когда-нибудь рыцарем, то тогда и меня сделай своим оруженосцем. Во всяких опасных приключениях завсегда надежнее со старым товарищем. А на меня, как ты знаешь, всегда можно положиться!

- Это правда! – улыбнулся Рин. – И если Господу угодно будет, чтобы я заслужил честь быть посвящённым в рыцари, то, обещаю тебе, что, коли ты сам не передумаешь, то я, с превеликим удовольствием, сделаю тебя своим оруженосцем!

- Хе! – насмешливо покачал головой ехавший рядом Таркуд. – Экий ты однако торопливый, приятель. Ещё и сам не стал оруженосцем, а уже, как заправский рыцарь, своих товарищей в оруженосцы производишь! – Затем он пнул каблуками в бока лошади и переместился в начало их маленького отряда.

- Ну, что ж, ловлю тебя на слове! – сказал Адек, равнодушно глянув на Таркуда, а затем добавил. – Ну, что ж, мне пора!.. Да хранит тебя сердце Игуна! – и, крепко обняв на прощание Рина, спрыгнул с телеги.

- Будешь в городе, заходи в замок меня проведать! – крикнул он ему в след.

Рин хотел его спросить, почему он считает, что с его поспешным отъездом должны быть связаны ещё какие-то причины, но теперь было уже поздно. Он едва успел взмахнуть рукой, как телега, застучав по камням, въехала в Западные ворота. Сперва над ним медленно проплыл каменный свод, затем,высоко в небо, взметнулась городская стена, и вот Индэрн, в котором он родился и столько лет прожил, остался позади.

Через несколько часов неспешного хода они благополучно добрались до Оленей Тропы – поместья ади Питри Фроггана. Солнце было ещё высоко в небе, но в дороге Рина немного разморило, и он едва-едва успел отзеваться и сейчас сидел, с любопытством крутя головой из стороны в сторону: он был здесь, в последний раз, года три назад, не меньше!

- Тпру! – крикнул возница, останавливая подводу перед знакомой крепостью, старой, обветшалой и такой маленькой, что её главная башня казалась лишь раза в три выше их собственной гостиницы.

Перед входом на давно уже неисправный подвесной мост стоял сам ади Фрогган. Он был одет в обычный, коричневого цвета камзол и странные зелёные штаны, а на голове у него не было шляпы. Под камзолом у него виднелась белая, с каким-то цветным узором, рубашка, расшнурованная на груди. И весь вид его являл скорее какого-нибудь трактирщика, или, преуспевающего подмастерья, а уж никак не рыцаря. Ади Фрогган выплюнул изо рта травинку и подошёл к повозке. Несколько секунд он внимательно рассматривал Рина, а затем негромко произнёс:

- Ну, вот ты и приехал ко мне, друг мой!.. Значит настало и моё время… Вот так!

Рин мало что понял из его слов, а потому недоумённо посмотрел на него, но ади Фрогган лишь усмехнулся:

- Не исключено, что ты ещё пожалеешь, Рин, что захотел стать моим… оруженосцем. Я денег даром не беру! А, кроме того, твой отец – мой друг, и с моей стороны было бы просто невежливо не оправдать его доверие!

«Оруженосцем?! Даже не пажом?!» – потрясённо подумал Рин и со стыдом почувствовал, что лишь глупо разинул рот при таком известии. – Ну и дела!

Ади Питри Фрогган оказался прав: Рин, порой, уже жалел, что напросился к нему в ученики. Самое первое мучение началось утром следующего дня, когда его, почти прямо из постели, лишь дав прочитать короткую благодарственную молитву, Таркуд приволок на конюшню и стал показывать и объяснять, как следует седлать лошадь. А после этого, помог залезть ему в седло и, отведя на поле за замком, заставил скакать по кругу, привязав лошадь к длинной верёвке, без перерыва, два часа кряду. При этом, он то и дело отпускал едкие шуточки по поводу его навыков наездника и без конца заставлял садиться так, как считал правильным, больно ударяя его палкой то по спине, то по ногам, если находил, что Рин делал что-либо не совсем верно. Причём Рин даже не знал, что бесило его больше: то ли боль от этих бесконечных ударов и езды, то ли эти чрезвычайно обидные насмешки. Вдобавок к этому, из деревни, что раскинулась рядом с замком, набежали крестьяне и вовсю веселились, потешаясь над его обучением. Правда, вскоре они ушли: пора было идти работать в поле, но настроение они ему, и без того неважное, испортили ещё больше.