Макс Армай - Рин. Книга I. Звезда и жернов. Экземпляр для свободного и бесплатного распространения в интернете

В тот день они вновь явились во дворец. Хайес нёс ларец с драгоценностями. Но на это раз их провели через парадную лестницу, в небольшой, но невероятно красивый зал. И Хайес догадался, что в руках у него – дары для королевы шоэнов. Купец добился-таки аудиенции! Там, как их самих, так и их ларец самым тщательнейшим образом обыскала охрана и обследовали придворные волшебники, после чего их сопроводили в термы. Когда они принимали ванны с благовониями, купец едва заметно прошептал ему: «Отними оружие у стража и убей королеву! Обо мне не думай... Если спасёшься, то считай, что твой долг уплачен». А после того, как их умаслили и одели в новую одежду, купец показал рыцарю своё ожерелье, в которое был вдет маленький сургучный диск, которым и была скреплена его клятва. Хайес не мог её нарушить, если не хотел погибнуть смертью ещё более ужасной, чем мэвагэмари.

Они прошли длинную анфиладу, украшенную по обеим сторонам чудесными мраморными статуями. Миновали зал благовонных фонтанов, выплёскивающих со струями воды удивительные композиции запахов, подобных в своих сочетаниях изысканной музыке. Пересекли огромный зимний сад, наполненный сладкозвучными песнями невиданных птиц, огненными цветами перелетавшими с дерева на дерево. Они оставили позади золотой зал, зал шепчущих гобеленов, рассказывающих свои удивительные истории, зал поющего света и зал нежной печали, от трогательной и беззащитной красоты которого, душу охватывала сладостная меланхолия. Хайес уже давно догадался, что всё случившееся с ним на службе этого купца – было заранее им же и подстроено. Купец столь необычайно ловко раскинул свою сеть, что рыцарь просто не мог в неё не попасться! Хайес мучительно искал выход, и не находил его. И лишь одна мысль приносила ему хоть какое-то удовлетворение – мысль о том, что неминуемая смерть за грядущее злодеяние настигнет не только его, но и купца тоже. Но едва они покинули зал нежной печали, как купец вдруг всплеснул руками и, словно подкошенный, рухнул без чувств. Сопровождающие их стражники и слуги кинулись к нему на помощь, а вельможи озабоченно столпились вокруг. Купец рыдал, кляня излишнюю свою чувствительность, и сокрушался, что не сможет теперь предстать перед королевой. Он умолял хотя бы позволить своему слуге отнести несравненной королеве его дары. Хайес молча смотрел, как купец судорожно сжимал в своей руке сургучный диск, и отчаяние, напополам с досадой, чёрной волной вскипала в его сердце.

Он не помнил, как наконец добрался до тронного зала. Как распахнулись перед ним двери, и он вошёл в огромное помещение, своим великолепием затмивавшее все, что он видел здесь до сих пор. Ему жестами предложили подойти поближе к трону и, остановив за двадцать шагов, попросили поставить ларец на инкрустированный бриллиантами, выточенный из одной гигантской жемчужины столик, после чего заставили откинуть крышку и хотели, чтобы он вновь отошёл назад, вероятно опять не меньше, чем на двадцать шагов. Если бы здесь могла оказаться муха, то она не успела бы и десять раз взмахнуть своими крылышками, как Хайес, подобно камню, пущенному из пращи, перелетел через этот жемчужный столик, расшвырял в стороны охрану и, выхватив у одного из стражников меч, упёр его остриё в горло королевы. Какое ему было до неё дело? Он должен был выплатить магический долг, и заслужить смерть наиболее приемлемую для себя: погибнуть, как он надеялся, от рук разъярённой стражи. Ничего иного ему уже было не надо. Но почему-то, сделать последнее, смертельноедвижение он не смог.

- Тебе нужна моя жизнь? – услышал он спокойный и по-неземному мелодичный голос королевы. – Что ж, бери её, раз оказался для этого достаточно ловким.

И она засмеялась! И, ничуть не опасаясь касавшегося его нежной шеи острия, дёрнула головой, отбрасывая в сторону воздушную копну среребристых волос. Огромные, прекрасные глаза королевы, цвета морской волны, с любопытством заглянули в его, и Хайес, с диким воплем, в ужасе отпрянул, выронив меч к ногам Повелительницы Четырёх Островов.

- Хас ли омуо! – раздался её мелодичный, но властный голос. И десятки луков опустились. И десятки заклинаний, уже готовые сорваться с губ волшебников, так никогда и не покинули их.

Она поднялась с трона и медленно спустилась вниз по лестнице, до того места, где лежал, распластавшись прямо на ступенях, потрясённый рыцарь. Она присела рядом с ним на корточки и, нежно запустив в его волосы свои пальцы, приподняла его голову и ещё раз заглянула в его глаза.

- Этот человек не виновен. Его обманули, – громко скзала она. – Во всём обманули! Он не совершил никакого преступления… По крайней мере, в моём королевстве… И никакой клятвы, как он наивно полагает, с него так и не взяли, поэтому-то вы, мои верные волшебники, ничего и не заподозрили.

Она вновь осторожно опустила голову Хайеса на ступени и едва уловимыми, небрежными движениями легко извлекла из его тела, не пролив при этом из его ран ни капли крови, несколько коротких стрел, всё-таки попавших в него, когда он прорывался к трону. Швырнув их на пол, она гордо выпрямилась. Глаза её грозно засверкали:

- Купца же немедленно схватить и привести ко мне!

С тех самых пор Хайес и стал преданнейшим рабом Великой и Несравненной Гейлли Т’то Айяра, седьмой дочериПовелителя Бурь Ралла Т’то Айяра, владычицы океана Эзу, вечно юной и вечно прекрасной королевы четырёх островов и всех его обитателей: шоэнов, луггонов, пфарлов и прочих морских народов.

Пять лет он верно служил своей госпоже. Она исцелила его. Язык Хайеса вновь чудесным образом вырос и рыцарю пришлось заново учиться говорить. По её повелению он три года постигал воинское искусство в Коралловом Замке, скрытом глубоко под водой, в какой-то бездонной пещере под этим островом. Он обрёл там такие умения и навыки, о которых никогда даже не подозревал, и даже не думал, что таковые могут сыскаться хоть в каком-нибудь уголкеэтого мира. Королева Гейлли и сама иногда беседовала с ним, расспрашивая о его родной стране, её нравах и обычаях. Хайес конфузился и пытался отшучиваться, нежелая раскрывать Несравненной своё недостойное прошлое. Но разве от Неё возможно хоть что-либо утаить?

- Не печалься! – задумчиво улыбалась она тогда ему. – Всё что осталось в прошлом, навеки смыла волна времён, а сердце твоё отныне полно искупления и раскаяния…

Если бы это было так! Видит Всесущный, что она всячески пыталась смирить его нрав. Но что он мог с собой поделать? Он был таким, каким уродился – слишком гордым, несдержанным и, нередко, черезчур самонадеянным. Под её благотворным воздействием, он стал капельку мягче и рассудительнее… Но что такое эта капля перед бушующим океаном его души? И королева вновь удалила его из дворца, отправив теперь в Перламутровую Башню, расположенную на соседнем, меньшем острове, острове Он. И там он ещё целый год приобщался к искусству терпения и рассудительности. Этот год оказался для Хайеса даже тяжелее трёх предыдущих лет его обучения. Но он ни разу невысказал ни единого горького слова и терпел всё до конца.