Степан Вартанов - Маятник

Зелень эта Ромку просто потрясла, чего здесь только ни росло: от привычных березок и елочек до пальм, лиан, которые здесь, похоже, были вместо плюща, и даже до, кажется, баобаба. За последнее Ромка бы, конечно, не поручился, но десятиметровая «картофелина» с жалкой дюжиной веточек казалась очень похожа на картинку из учебника.

И цветы — много цветов.

Вообще климат здесь был куда теплее московского и походил бы на крымский, но без удушающей дневной жары. Мягкий климат. Располагался город на холмах, обдувался ветерком, и, по любым стандартам, это был очень красивый город. А между холмами текла, извиваясь, речка, широкая, быстрая и прозрачная до удивления. Ее звали Серебрянка.

Жители Столицы тоже не подходили под стереотип. С одной стороны, далеко не все прохожие были людьми, так что Ромка чувствовал себя примерно как Люк Скайуокер, впервые попавший в бар для космолетчиков. Глаза разбегаются, и главное — чтобы на тебя не наступили. Впрочем…

Очень скоро он понял, что не наступят. Его боялись. Точнее, боялись, конечно, не одинокого мальчишку в пестрой толпе — боялись его одежды. Потому что одежда эта была цветов Рыси — раз за разом Ромка видел одну и ту же картину: вот идет по улице грозного вида абориген, скользя равнодушным взглядом по встречной толпе… Вот он видит его, Ромку… Спотыкается, бледнеет — и поспешно отступает в сторону.

Нет, конечно, до панического бегства дело не доходило, и разговаривать с ним не боялись — новичок в городе, он вынужден был пару раз спросить дорогу, — но держались подчеркнуто вежливо, на грани подобострастия. Рысь — хищник, а к хищнику спиной не поворачиваются.

Город бурлил. Выходной день, прекрасная погода, солнце, заливающее улицы ярким светом, отражающееся в окнах и горящее огнем в меди, которой здесь оковывали ворота, в воде фонтанов и на золотом шпиле возвышающегося над городом, на самом высоком холме, императорского дворца — все это создавало атмосферу праздника, и народ высыпал на улицы. Весело покрикивали владельцы мелких лотков и зазывалы ресторанчиков, играли то тут, то там оркестрики, пахло едой и нагретым на солнце камнем стен, носились дети, кто по делу, кто просто так.

Мальчишка в одежде Рыси шел сквозь этот людской поток, почти не встречая сопротивления, вертя головой и, словно губка, впитывая новые впечатления. А за ним, немного в отдалении, следовала тройка мордоворотов личной охраны. Не приближались, но и не отставали. Ромка не возражал — ему было не до этого.

Счастлив ли город? Не факт. Вон, например, массивный дядька в кожаном фартуке тащит за ухо совершенно несчастного пацана лет восьми. Семейное сходство очевидно — сейчас, похоже, ребенка ждет сеанс семейной же педагогики. Есть такая наука — педагогика, и есть в ней такой прием — глубокий массаж ягодичных мышц. Ремнем, судя по решительному выражению лица этого мужика.

Но есть ли в городе страх? На этот вопрос Ромка, пожалуй, ответил бы отрицательно. Лица прохожих были спокойнее и счастливее, чем в той же Москве, и Ромка, а он был от природы весьма чувствителен к таким вещам, не видел на этих лицах привычной готовности дать отпор… Кому бы то ни было. Боялись… Боялись только его, Ромку.

Но главным отличием являлась магия, точнее, ее почти полное отсутствие.

В Школе Высокого Призыва было не так, и Ромка, как всегда, купился и создал очередной стереотип. В Школе магия била через край, и умные заклинания либо артефакты были готовы немедленно исполнить любое желание своих малолетних повелителей. Кто бы мог подумать, что «в мире» все будет иначе?

Магия, конечно, присутствовала. Горели магические фонарики в ресторанах, просто пушистые сгустки нематериального пламени, очень красивая вещь и очень простая в исполнении — будь у Ромки хотя бы сто двадцать единиц, он бы, пожалуй, смог такое соорудить. Бежали по стенам волны «чистого ветра» — заклинания, способного отскрести грязь и копоть с любой поверхности. Мерцала голубым «сетка дождя» под мостом через Серебрянку. Короче, не то чтобы магии не наблюдалось совсем.

Просто она была в дефиците.

Улицы подметали дворники, почту разносили почтальоны, вместо магических транспортных средств использовались лошади, да и не только они. Ромке особенно понравились верховые страусы, их здесь использовали вместо мотоциклов. Магия… Похоже, магия стоила денег, и далеко не все могли себе ее позволить.

Или дело тут не в деньгах?

Ромка шел по улице и размышлял. Что нужно для магии? Судя по тому, что он успел прочитать и услышать на лекциях (в основном прочитать), магия основывалась на силе, пронизывающей мир. Силы было много, а вот способностью удержать и использовать эту силу мог похвастаться далеко не каждый. Ромка, например, пока и близко к этому не подошел, хотя и старался изо всех сил накачать свои магические мускулы. Было бы что накачивать.

Еще для магии требовались различные ингредиенты, всякие там перья ящериц и уши лягушек, и еще нужны были инструменты. То и другое можно было в принципе заменить магическим даром и способностью к концентрации, но… смотри пункт первый, насчет отсутствия способностей.

Может быть, горожане просто недостаточно сильны в магии?

А что значит — недостаточно? Ромке виделись два варианта. Либо у них нет дара… Но позвольте, Кайл ведь говорил, что в среднем по Столице дар составляет две сотни единиц. Это, конечно, скромно, но для большинства бытовых задач должно хватить с избытком.

Получается что? Они просто не умеют колдовать? Школа Высокого Призыва обучает лишь дворянских детей, а простолюдины… Выходит, им просто негде учиться?

Ромка задержался на мосту, чтобы посмотреть, как местные пацаны ловят рыбу. Рыбалка осуществлялась с причала при помощи хлебных крошек и средних размеров сачка. Улов складывался в ведро, и за пятнадцать минут получилось полное ведро довольно крупной рыбы. Интересно, почему на Земле так не делают?

Ромка побрел прочь, через мост и на другой берег, где сверкали на холме здания императорского дворца.

Есть ведь еще одна причина, подумал Ромка. Еще одно объяснение, почему здесь так мало магии. Например, если магия — это признак таланта, и она двигает тебя по карьерной лестнице. Тогда ты становишься… Ну, например, директором. А улицы подметают те, у кого магии нет… Чушь какая-то получается.

Про принцип Питера, разумеется, Ромка не знал.

Наставница Азманта Риз сдержала слово — Ромкино расписание стало напряженным настолько, что иногда мальчишке даже снились занятия. Это были яркие сны — и очень обидные. Во сне он в совершенстве владел магией, и у него все получалось. Но то во сне.

А в жизни день начинался с подъема и зарядки. Минут тридцать, хоть ты тресни, надо было бегать, махать гарой или плавать. Однажды учитель Касау устроил своим подопечным праздник оживших мертвецов: загнал их на полигон, запустил туда полсотни магических автоматов с разнообразным оружием, и тогда бег, фехтование и плавание пришлось совмещать. И магию, которую применяли все, кроме Ромки. Такой вот местный вариант пейнтбола.