Степан Вартанов - Маятник

— Ага.

— Ну так врежь ему, чтобы искры из-под хвоста посыпались! — предложил Лар.

— Не могу. — Ромка вздохнул. Кому приятно признаваться в своей убогости.

— Это еще почему? — возмутился Лар. — Только не говори, что ты любишь животных.

— Две.

— Что — две?

— Две единицы.

— Каких еще… Не может быть!

— Я же из технозоны, — вздохнул Ромка.

— Л-ладно. — Демон надолго замолчал, затем, когда он подал голос, уверенности в нем было чуть меньше, чем хотелось бы Ромке: — Делаешь вот что…

Для проведения операции выбрали сумерки.

— Понимаешь, — говорил Лар, — я вообще-то не охотник и повадки животных знаю плохо. Но ты подумай, из общих соображений.

— Степь сгорела. Так что наземных хищников там пока не будет. Остались хищники воздушные.

В воздухе господствуют арибусы, но они охотятся днем. Почти наверняка ночью они не видят. Просто не бывает так, чтобы кто-то летал и днем и ночью, я, по крайней мере, о таком не слышал.

И почти наверняка есть еще и ночные летуны, которые не летают днем. Но вот есть ли сумеречные? Сомневаюсь, сумерки слишком коротки, чтобы специализироваться на охоте именно в это время.

Поэтому надо все успеть в то короткое время, когда уже не светло, но еще не темно…

Готовясь к «ритуальному самоубийству», как он окрестил предложенный Ларом план, Ромка еще раз мысленно поблагодарил своих случайных соседей по купе. Если бы не эта идея, насчет того, что надо выбирать лучшее доступное решение и делать его без колебаний, даже если все варианты плохие… И если бы он полгода не пытался думать и поступать как Игрок… В общем, он бы, наверное, не согласился. Но после полугода жизни по этим картежным правилам он привык. Надо — значит, надо. И все-таки…

— Это самоубийство.

— Тигры терпеливые. Могут долго сидеть.

— Да… Но может быть, как-нибудь по-другому…

— Слезь с дерева и дай ему в глаз.

— Понял.

Срубить гарой соседнюю ветку, предварительно привязав ее поясом, чтобы не упала, а осталась висеть.

Заточить.

— Лар, а ты кто? Ну, если не демон?

— Демоны — это существа из сказок. Я что, похож на добрую фею?

— А злые феи бывают?

Встать на ветке, опираясь ногой на специально оставленный сук, ступеньку на самодельном копье, прямо над лежащим под деревом тигром. Тигр косил глазом, но с места не двигался. Выжидал.

— Человек я, человек. Ну… Был когда-то.

— А почему тогда ты был в накопителе?

— Умирать не хотелось. Ты долго трепаться собираешься? Или делаешь, или нет.

— Мама!

И шагнуть в пустоту, добавляя свой вес к весу получившегося копья.

— Бегом!

Тигр не умер, он бился где-то позади. Копье, каким бы кривым и сучковатым оно ни было, выполнило главное, для чего оно создавалось, — проткнуло зверя насквозь и пригвоздило к земле. Потом сверху упал Ромка, но та же неведомая сила, которая до этого помогла ему взлететь вверх по совершенно гладкому стволу дерева, сработала и на этот раз — он успел отскочить. Впрочем, наверное, тигру просто было не до него.

Бежать было трудно, у Ромки элементарно тряслись колени. Но Лар орал, подгоняя и в красках расписывая, что бывает с отстающими, и пришлось нестись по выжженной, местами еще тлеющей степи, поднимая за собой тучу пепла.

К обломкам шхуны.

План Лара был прост и не лишен логики. Добежать до обломков. Взять что-нибудь, что может помочь в пути. И вернуться обратно, на дерево, правда, не на то, под которым валялся дохлый тигр, потому что его скорее всего начнут есть еще прежде, чем Ромка добежит. На другое.

Что именно он хотел найти, Лар не говорил, ссылаясь на импровизацию и на то, что неизвестно, насколько пострадала шхуна. Ромка, вспоминая стремительно распухающий огненный шар, в который она превратилась, полагал, что обломков будет просто не найти, Лар же резонно возражал, что видит только одну альтернативу — зарезаться гарой.

— Бегом!

Первые обломки начали попадаться уже у границы леса, Лар заставлял Ромку бегло осматривать покореженные куски металла и бежать дальше. Сумерки коротки. Надо успеть.

Наконец что-то привлекло его внимание.

— Вот эта панель!

— Панель?!

Панель была просто изогнутым куском то ли дерева, то ли искусно замаскированного под дерево пластика. Просто большой квадратный кусок обшивки.

— Бери гару, отдирай внутренний слой.

— Но Лар, зачем?!

— Давай, малыш, нет времени на объяснения!

— Я не малыш! — Орудуя гарой как гвоздодером, Ромка принялся отдирать внутренний отделочный шпон от внешней толстой доски.

— Сломаешь клинок — сдохнешь в лесу.

— Понял.

Под шпоном обнаружилась тонкая ткань серого цвета.

— Твоя задача — отделить весь кусок ткани, — заявил Лар, — и постараться ее не повредить.

— Но зачем?

— Быстрее!

Процесс отдирания шпона занял минут пять, за это время солнце почти скрылось за горизонтом.

— Бегом назад.

Подхватив непонятно зачем нужную ткань, Ромка побежал к заранее облюбованному дереву, стоящему на краю леса, в трех сотнях метров.

— Быстрее!

Влететь в лес, подбежать к дереву. Запихнуть ткань за пазуху (на ощупь она была похожа на тонкую синтетику, из которой делают влажные салфетки для рук, но только еще тоньше, и даже в сумраке видно было, что серая — ее внешним видом явно никто не интересовался), залезть на ветку…

«Ну и зачем мне эта тряпка?» — осведомился Ромка. Мысленно осведомился, поскольку вслух он в данный момент говорить не мог. Он дышал.

— Это, парень, не тряпка, — весело отозвался Лар. Или невесело, может быть, он как всегда отозвался, просто трудно человеку, только что пробежавшему кросс, слушать бодрый голос того, кто этот кросс проехал со всеми удобствами да еще кричал тебе: «Быстрее, быстрее!».

— Это гравитационный экран.

— Что?

— Ты когда-нибудь задумывался о том, как летают эти корабли?

— Вот за счет этого?

— Да. За счет этого. Причем в эту ткань встроен накопитель, так что за ночь она подзарядится, а днем полетим.

— Просто полетим? — недоверчиво переспросил Ромка.

— Нет. Не просто. — Лар вздохнул. — Я очень надеюсь, что твоих двух единиц хватит хотя бы для управления. Жалко, что ты не можешь передать мне контроль над телом… То есть можешь, но тогда тебе будет не войти во дворец… Эх.

— Нет, — вздохнул Ромка. — Я лучше сам. И потом, у тебя же нет магии?

— Ну и ладно, — фыркнул Лар. — Заодно дар свой раскачаешь. Две единицы — это позор!

— Он медленно раскачивается. Я пробовал… — возразил Ромка. — И не две, а уже две и три десятых. А…

Он замолчал.

— Дай я угадаю, — сказал Лар. — В школе ты этого стеснялся, так?

— Да. Только не стеснялся, а… В общем, все считали, что это отец, ну, то есть Тран Ситар, задачу мне усложнил…