Степан Вартанов - Маятник

Легко, без замаха, мальчишка выплеснул плошку — горячей! жирной! восхитительно пахнущей! — шурпы в крысиную физиономию.

— А-А!!!

— Вы двое — ну-ка, взяли!

Вообще-то рабы могли его и не послушаться. Просто остаться на месте, тупо пялясь на Касу. Но в Школе Ромка привык приказывать. Еще — одним из рабов был Вимар, личный слуга, у которого Двирри убил семью, так? Стоял за спиной у господина, с «золотой» сумкой в руках, вот Ромка и ткнул в него пальцем. А вторым был тот самый непрошеный советчик — самое время посмотреть, на чьей он стороне на самом деле… По крайней мере, впоследствии Ромка предпочитал считать, что именно такова была логическая цепочка. На самом же деле он просто психанул.

Двое рабов легко подняли полупустой (ну подумаешь, литров двадцать осталось) котел с кипящей шурпой и, повинуясь указаниям мальчишки, опрокинули его на все еще ослепленного мага, который теперь точно был больше шутом, чем волшебником.

На этот раз крик был гораздо громче, просто вопль, Ромкин противник покатился по земле, пытаясь стряхнуть с себя кипяток, липкий и жирный, мгновенно пропитавший тонкую ткань одежды. В шатре как-то разом стало тихо.

— Вели его связать, — сказал Ромка небрежно. — И приставь охрану. Когда эта твоя крепость падет, мы вместе решим, какой смертью ему следует умереть.

«Хорошая фраза. Она одновременно обещает Касе помощь, и вообще… Мы… Вместе…»

Каса медленно кивнул, два воина вытащили из шатра скулящего обваренного человечка в безнадежно испачканной золотой одежде…

— Он не смог бы меня изгнать, — пробормотал Лар. — Я не демон, если ты не в курсе.

— Мне плевать. Моих друзей никто изгонять не будет.

Слуги утащили верхний, залитый шурпой ковер, принесли новые подушки, и Ромка снова получил плошку с шурпой. «Советчика» нигде не было видно, похоже, он решил, что лучше не мозолить глаза сильным мира сего, после столь эффектного выступления. Зато взгляды, которые исподтишка бросал на Ромку Вимар… Похоже, он только что заполучил слугу и соратника, преданного до гробовой доски и влюбленного в своего господина.

Впрочем, беспокоило Ромку не это. Он никак не мог забыть мимолетную улыбку, скользнувшую по лицу Тучана Грозовое Облако. ТАК улыбаться, когда перед тобой корчится облитый кипятком человек… Да ты садист, дядя… Запомним…

— Вернемся к нашим делам, — произнес Каса другим, серьезным голосом, и Ромка понял, что угадал. Ни разу это не была самодеятельность глупого клоуна, а продуманная провокация, и он, Ромка, только что прошел проверку.

— Вернемся, — кивнул Ромка и поспешно, пока еще что-нибудь не случилось, отхлебнул шурпы. На вкус она была еще лучше, чем на запах.

Разговор этот… На самом деле, если просто слушать слова, то ничего такого в разговоре не было. Ну сидят люди за низким столом длиной этак метров сто, ну гуляет дальняя половина стола… забавно так гуляет, вполглаза на Владыку смотрит: мы, мол, не мешаем, но помним, кто тут старший. Но это же просто ощущение, верно?

Было и другое ощущение — давления. Каждое слово, интонация каждой фразы, жесты — вот вроде человек просто развел руками или вот просто пальцем указал… А ощущение остается как от агрессии. Давит. Пауки так двигаются: шаг вперед — на задних шести лапах, а передние подняты — схватить ли, ударить ли… Проткнуть ли.

И не дай Бог, поддашься, потому что еще одно ощущение было, что порвут.

Ромка и не поддавался. Игрок он или нет? Вот только Лар, похоже, совершенно не просекал ситуацию и очень переживал, что мальчик грубит взрослым дядям.

— Еще раз, — улыбнулся Ромка. — Просто, чтобы я лучше понял. Вам нужна эта крепость.

«Ты понял». — Это Тучан, хороший, кстати, переговорщик, Ромке не чета. Вот только Ромку папа научил хитрому приему: если тебя давят на переговорах, начинай тупить. Только чтобы не побили в процессе.

— Он понял, Владыка. Он поможет.

Тучан улыбается. «Он поможет» — это значит: за Ромку все решили.

— Вот интересно, — возражает Ромка. — А зачем, например, Рыси помогать степнякам?

Просто вопрос, но «он поможет» отменено. Пошли на второй круг.

— Рысь и степь — друзья, — говорит Каса таким тоном, что кажется, будто он только что Рыси войну объявил. В Ромкином лице.

— У Рыси нет друзей, — пожимает плечами наглый мальчишка. — Придумайте что-нибудь еще.

Лар выдает очередную тираду о том, что надо быть вежливым.

«Лар, ты ничего не понимаешь, да? Ты был разработчиком. А у меня папа был милиционером. А потом полицейским… Ну… Это как милиция, только круче. Вот. И он учил меня с такими разговаривать». — Лар умолкает.

— Чего же хочет наш уважаемый гость? — интересуется Каса. После этой фразы, точнее, тона, которым она сказана, Ромке полагается побледнеть. Фиг вам. Моих-то карт вы не видели.

— Ну, я собираюсь пересечь горы, и значит, мне нужны кони, проводник… — Ромка вздыхает. — Не тянет это на целую крепость.

Каса смотрит на Тучана. Тучан сейчас и вправду похож на грозовое облако, но, о чудо, гроза проходит стороной. Похоже, он понял главное: гость ТОРГУЕТСЯ. Ну и хорошо, наконец-то.

— Обсудим, — улыбается он. — Вина дорогому гостю!

— Дорогому гостю — воды. Но — обсудим. — Это еще один прием, которому его научил папа: соединить вместе две фразы, одну — неприятную для собеседника (отказался от вина), а вторую — приятную (согласился обсудить). Обычно срабатывает, если, конечно, ты не споришь с учительницей по математике, в противном случае будет только хуже.

Меар оказался прав. Касу интересовала Крепость, и только Крепость — сооружение, запершее проход между морем и горами, обойти которое конная армия не могла, а взять… тоже не могла. «Пока не смогла», — говорил Каса, но тут все было ясно. Всадники не умеют штурмовать крепости.

«Лар, а не-кланы, что, правда на мечах сражаются?»

«Если у них нет своих магов. Император запретил технологичное оружие».

— А есть ли маги у жителей долины? — интересуется Ромка.

Оказалось, есть, но их жалкие фокусы не идут ни в какое сравнение со всесокрушающей мощью Высшего клана. Что значит поспорил не применять магию? Ну, мальчишество ведь…

В ответ на последнее утверждение, сделанное Тучаном самым оскорбительным тоном, Ромка позволил себе отвлечься от темы, уведя разговор в сторону. Он рассказал, как давным-давно, некий Высший — не Рысь, нет — Кабан. Да, так вот, как он, Кабан этот, обиделся на жителей некой деревни и выжег там все метров на двести.

Ромка любил ставить собеседника в тупик подобными парадоксами. На двести метров… Это как?

— То есть выжег пятно на двести метров… э-э… Радиусом?

Ого. Каса знает, что такое радиус.

— Нет, — лениво произносит Ромка, — до горизонта. И на двести метров.