Ирина Баздырева - Жена Дроу

Вождь поступил разумно, вовремя сбежав от этой твари, но поступить так было не в характере Доргана, даже если за ними по пятам идет погоня. Нике оставалось, только молча досадовать на него.

Оказалось, что монстра покрывал прочный панцирь, который клинки Доргана не в состоянии были пробить. Словно поняв, что мелкий, назойливый противник не в состоянии причинить ему существенный вред, монстр буквально по пятам преследовал Доргана, не давая ему уйти далеко, будто забавляясь с ним. В конце концов, в хаотичных метаниях эльфа Нике удалось разглядеть определенную тактику. Он пытался поднырнуть под голову монстра, чтобы полоснуть его по незащищенному горлу. Выполнить такое было не то что трудно, а почти невозможно по той причине, что монстр не имел шеи: его маленькая узкая голова сразу же переходила в громоздкую тушу. А если появлялась необходимость поднять или повернуть голову, то он неуклюже поворачивался и приподнимался всем своим огромным телом, которое потом с грохотом опускал на землю, сотрясая своды пещер. Едва Дорган заставлял его хоть чуть-чуть подняться, чтобы стремительно атаковать, как монстр сразу же опускался на свои массивные ноги и, как Дорган ни бился, добраться до его уязвимого места ему не удавалось.

Все это могло продолжаться бесконечно, и нужно было как-то ускорить события и помочь Доргану. Ника извернулась и присела настолько, насколько это позволяла узость щели, нашарив под ногами россыпь камней. Протиснувшись поближе к краю, она, как могла, вытянула руку назад и попыталась добросить камень до монстра. Не получилось. Она не имела возможности размахнуться как следует, стиснутая со всех сторон стеной расщелины. Камень не пролетел даже половины расстояния, отделявшее ее от чудовища. Ника попыталась еще раз, вытянув руку над головой и отведя ее как можно дальше, бросила камень. Опять плохо. Для хорошего броска нужно было иметь хоть немного пространства, которого ей так не хватало. Держась за угол, она протиснулась вперед, чуть не вываливаясь из щели. Плечи стали свободны, и она, повозившись немного, приняла боле-менее устойчивое и удобное положение, чтобы, увлекшись метанием камней, и вправду не свалится. Теперь, когда она опиралась на одну ногу и держалась левой рукой за неровный угол щели, почти полностью высунувшись из нее, а другая ее нога свободно болталась над пропастью, она могла свободно размахнуться правой рукой. Примерившись, Ника швырнула камень в свою огромную “цель”. Камень угодил монстру в бок, не так, чтобы сильно ударив его. Противное животное отвлеклось, чуть повернувшись в ее сторону. Отлично! Теперь оставалось только “пристреляться”. Ника “пристреливалась” до тех пор, пока не угодила монстру камнем по морде, даже кажется, попав ему в глаз. Его возмущенный рев и ликующий возглас Ники слились воедино. Развернувшись, противное животное понеслось на стену, откуда в него продолжали лететь камни, так сильно раздражившие его. Монстр стремительно приближался, и Ника поспешила протиснуться обратно в глубь щели. Должно быть, проклятое животное, словно дрессированный слон, встало на задние лапы, чтобы достать до расщелины, сунув в нее свою узкую морду. Натужно сопя, обдавая ее зловонным дыханием, оно раскрыло пасть, показывая частые острые зубы. И, неожиданно, издало какой-то непонятный, захлебывающийся рык. Тут же его морда, соскользнув, исчезла, освободив узкое пространство щели, а на ее месте появился встревоженное лицо темного эльфа.

- Ника, - позвал он, видимо не разглядев забившуюся, сжавшуюся в комочек девушку. - Ответь мне… Ты невредима?

Ника молча протиснулась вперед и бросилась ему на шею. Она была сильно напугана. Дорган подхватил ее, стиснул и медленно опуская ее вдоль своего тела, поставил на диск. Внизу громоздилась неподвижная многотонная туша мертвого монстра с располосованным горлом и вспоротым животом.

- Сильно напугалась?

- Противное животное, - всхлипнула Ника, пряча лицо на груди Доргана. — Оно хотело сожрать меня…

-Не бойся. Оно попыталось добраться до тебя, а я добрался до него. И я ничуть не удивляюсь, что оно хотело сожрать тебя. Кстати, этого хотели бы не только Шиззак и Ллос, но и я тоже… Вот отчего так?

Ника в досаде шлепнула смеявшегося Доргана по плечу, и они покинули пещеру с его бездыханным хозяином.

- Что мы теперь будем делать без проводника? Вождь сбежал от нас, а я-то думала, что мы с ним подружились.

Дорган, утешая, погладил ее по плечу, но, скорее всего ему хотелось лишний раз прикоснуться к ней.

- Не волнуйся, Блингстоун уже не далеко, и нет нужды в проводнике.

Диск нырнул в один из многочисленных, похожих на норы ходов, испещрявших огромные стены пещеры. От узкого туннеля, по которому они двигались, отходило несколько ходов и, свернув в один из них, они, конечно же, заблудились. Похоже, им предстояло до бесконечности плутать в этих запутанных, сырых и темных лабиринтах. Дорган не бывал в этих местах, от которых, по “словам” Вождя, до города дворфов было рукой подать.

- А все из-за этого неблагодарного гоблина, - сердилась Ника, когда они попали в туннель, заканчивающийся глухим тупиком. - Мне он сразу не понравился. Это уже потом он подкупил меня своей кажущейся разумностью, хотя, как был животным, так им и остался. Просто глупо было приписывать какие-то высокие чувства этой обезьяне.

- Мне кажется, что я как будто и не покидал Мензоберранзан, - холодно проговорил Дорган. - В тебе столько же высокомерия и презрения, как в дроу, которые так нетерпимы к другим созданиям. Почему, по-твоему, Вождь должен был рисковать своей жизнью из-за нас, темных эльфов, которые уничтожают его племя? Он и так сделал для нас больше, чем мог бы.

- Ну, ничего себе! - возмутилась Ника. - Ты спас его племя от этих… жуков. Если бы не наш диск…

- А он спас тебя. Мы с ним квиты. И он не был обязан сопровождать нас к Блингстоуну. Он, вообще, мог бы умолчать о том, что знает короткий путь к нему. Но он оставил свое племя, тогда как у него и без нас хватало забот: вывести из укрытий женщин и детей, найти для них новый приют, чем-то накормить. Почему ты принимаешь его жертву, как должное? Не потому ли, что он уродец и, значит, его можно считать неразвитым существом и бесчувственным животным? Именно так мыслят дроу, и мне больно слышать такие вещи от тебя. Я помог тебе бежать из Мензоберранзана, чтобы спасти твою живую душу.

Он отвернулся от нее, и Нике стало обидно и больно. Но не от его слов, а от того, что он отвернулся от нее так, будто ему был невыносим даже ее вид. Они продолжали свой путь в отчужденном молчании. Когда обида улеглась, Ника все же не смогла не признать правоту Доргана. Ведь если бы на месте Вождя был человек или эльф, ее неприятие, наверняка, не было бы таким острым, потому что она не допускала бы даже мысли о том, что делает им одолжение, опускаясь до общения с ними. Выходит, никуда ее высокомерие не делось, не смотря на то, что она испытывала искреннюю благодарность к Вождю за свое спасение. И потом, хотя Дорган об этом молчал, он спасал не столько племя Таахарра от эт’гамов, он спасал от них все Подземье, как истинный лорд.