Марк Лоуренс - Принц Терний

Те, кто построил Высокий Замок, обладали непревзойденным мастерством и безграничным воображением. Эти стены могут простоять еще десять тысяч лет, но все равно сохранят свое первозданное великолепие. Тронный Зал без окон походил на ларец. Его стороны в сотню футов длиной и потолок, возвышавшийся на добрых двадцать футов, казалось, предназначались для того, чтобы придворные ощутили себя здесь карликами, и все же это был ларец. Замысловато украшенные деревянные балконы для музыкантов сглаживали углы, а королевский постамент поражал великолепием. Я старался не смотреть на трон.

— Принцесса Катрин Ап Скоррон, — объявил герольд.

Вот как, а бедный Йорг не достоин даже упоминания. Ни один герольд не посмеет проявить такое неуважение без особых указаний.

Уверенной поступью мы пересекли огромный зал, расставленные вдоль стен стражники внимательно наблюдали за нами: вооруженные арбалетами — располагались слева и справа, мечами — у трона и дверей.

Может, я и был безымянным, но мое появление вызвало определенный интерес. Кроме стражников, несмотря на столь ранний час, здесь толпилась по меньшей мере сотня придворных. Ожидая аудиенции у короля, они, стараясь не привлекать к себе внимания, прохаживались по залу, разодетые в бархат. Я скользнул взглядом по сверкающей знати, отмечая самые изысканные драгоценности. Привычки, выработанные за годы скитаний, не исчезли с возвращением, и в уме я прикидывал стоимость каждой безделушки. Чудное ожерелье на огромной груди вон той графини. За цепь, указывающую на то, что лорд, ее владелец, состоит чиновником при дворе, можно купить доспехи для десятерых. Если брать по отдельности, то за каждое из звеньев — по прекрасному скакуну и большому луку. Впрочем, я отвлекся, сейчас на кону совсем другая награда. Игра все та же, но призы новые. И дело даже не в цене.

По мере нашего приближения придворный гомон то нарастал, то спадал. Едва слышимые колкие реплики, оскорбительные шутки, удивленные восклицания. Скорбные глубокие вздохи по поводу дорожной одежды принца, посмевшего в ней явиться ко двору, издевательские смешки за шелковыми носовыми платочками.

Вот тогда я посмотрел на него.

Прошедшие четыре года никак не отразились на отце. Он восседал на троне с высокой спинкой, ссутулившись под отороченной серебром мантией из волчьих шкур. Все той же, что была на нем в день моего исчезновения из замка. Корона Анкратов прикрывала лоб. То была корона воина, представлявшая собой железный обруч, украшенный рубинами, она прижимала его черные волосы и придавала им сияние, будто они были отлиты из металла. Слева от него стоял трон супруги, на нем расположилась новая королева. Сходство с Катрин угадывалось, хотя черты лица были мягче, на голове серебряный обруч, отделанный лунными камнями. Малейшие признаки беременности, если таковые уже имелись, скрывались пышным платьем цвета слоновой кости.

Между тронами стояло великолепное стеклянное дерево с широкими и тонкими листьями изумрудно-зеленого цвета, гармонирующего с глазами Катрин. Оно было футов девяти высотой, со стволом и ветвями, хоть и стеклянными, но изогнутыми, как настоящие, коричневыми, как камедь. Ничего подобного я в жизни не видел. Интересно, может, оно из приданого королевы? Я не сомневался, что оно было очень ценным.

За деревом стоял Сэйджес, весь в зеленых пятнах — отблесках листвы. Он сменил простую белую одежду, в которой был при нашей первой встрече, на черную мантию с высоким воротником и цепочку из пластин обсидиана на шее. Когда мы подошли ближе, наши глаза встретились, я заставил себя улыбнуться.

Придворные расступились перед нами. Макин шел впереди, за ним рука об руку я и Катрин. Благоухание, исходящее от лордов и леди, ударяло в нос: лаванда и апельсиновое масло. В дороге тоже иногда попахивало, но исключительно дерьмом.

В паре шагов до тронов стоял высокий рыцарь, на железном нагруднике выгравированы два свернувшихся клубком огненно-бронзовых дракона в обрамлении темно-красного пламени.

— Сэр Гален, — прошипел Макин, не оборачиваясь.

Я посмотрел на Катрин, ее улыбка ничего не выражала. Гален впился в нас своими ярко-синими глазами. Из-за столь явной враждебности он мне даже понравился. У него были светлые волосы, характерные для тевтонов, несколько широковатое, но все же привлекательное лицо. Вполне себе взрослый мужчинка, вроде Макина. Лет эдак тридцати.

По всему было видно, что сэр Гален не собирается сторониться, чтобы пропустить нас. Пришлось остановиться шагах в пяти от трона.

— Отец, — обратился я. Эту речь прокручивал в голове сотню раз, а когда пришло время ее произнести, слова куда-то испарились, видно, без чертовщины тут не обошлось. Воцарилась тишина. — Надеюсь… — снова было начал я, но он оборвал.

— Сэр Макин, — сказал отец, даже не взглянув на меня, — когда я посылаю капитана королевской гвардии вернуть обратно десятилетнего ребенка, то ожидаю его возвращения к наступлению ночи. Возможно, меня устроили бы день или три, если предположить, что данное дитя оказалось чрезвычайно проворным. — Он приподнял левую руку с подлокотника трона, всего на дюйм, самое большее — на два, впрочем, этого вполне хватило, чтобы утихомирить всех, кто находился в зале. Раздавшееся было в разных концах женское хихиканье мгновенно смолкло, потом он вернул руку на железно-деревянный подлокотник.

Макин молча склонил голову:

— Неделя или две для такого поручения говорят о чудовищной некомпетентности, но более чем три года — это уже измена.

Макин вскинул голову:

— Никогда, мой король! Измена — никогда.

— В свое время у нас была причина полагать, что вы подходите для столь высокой должности, сэр Макин, — произнес отец холодно, холодом веяло и от его взгляда. — Итак, объяснитесь.

На лбу Макина бисером выступил пот. Может, он репетировал речь столько же, сколько я. А потом так же подзабыл.

— Принц обладает всеми необходимыми качествами для истинного наследника престола, — начал Макин. Увидел, как нахмурилась королева. Отец, поджав губы, глянул на меня, но мельком, не дав возможности что-либо прочитать во взгляде. — Я обнаружил его во враждебных землях… Ясет… более чем в трехстах милях на юге.

— Я прекрасно знаю, где находится Ясет, сэр Макин, — заявил отец. — Довольно географии.

Рыцарь чуть склонил голову:

— У вашего величества много врагов, как у всех великих мужей в это смутное время. Ни один клинок, даже такой преданный, как мой, не смог бы защитить вашего наследника в землях, подобных Ясету. Лучшей защитой для принца Йорга стал отказ от упоминания о своем происхождении.

Я окинул взглядом придворных. Похоже, речь Макина не оправдывала его, однако то, что он говорил, заинтересовало слушателей.