Марк Лоуренс - Принц Терний

— Переломаю все до единой косточки на твоей прелестной мордашке, Йорги.

Покружив, мы вернулись к тому месту, где я нанес первый удар.

— Выверну тощие ручонки из суставов. — Стекающая с подбородка кровь превратила его в подобие служителя преисподней.

И вдруг я увидел спасение. Рванул прямиком на Райка, вновь применив эффект неожиданности. Если увеличить длину пробежки, то соревнование могло стать похожим на столкновение здоровяка с колонной. Он сделал шаг навстречу. Шаг, только он и давал мне надежду. Райк зацепился за вытянутые ноги Макина, споткнулся и упал на спину. Я подхватил с пола арбалет нубанца и до того, как Райк сумел подняться, уселся на него верхом. Наконечник арбалета я направил прямо ему в морду.

— Что сейчас произойдет, Малыш Райки? — спросил я. — Думаю, я сумею расколоть твою черепушку, как куриное яйцо, прежде чем ты дотянешься до меня. Может, стоит попробовать, посмотрим? Или хочешь забрать свои слова обратно?

Он недоуменно посмотрел на меня.

— О нубанце, — напомнил я. Райк действительно позабыл о том, что сказал.

— А… — Он засомневался, пытаясь сосредоточиться на арбалете. — Беру их назад.

— Черт подери! — Я расслабился, выжатый как лимон, одежда мокрая от пота. Подтянулись воспрявшие братья, ставки выплачены, они оживленно вспоминали момент, когда Райк бросил вызов колонне. Я отметил тех, кто ставил на меня: Барлоу, Лжец, Грумлоу, Кент, те, кто постарше, способные вникнуть в суть, не осуждая молодости. Даже Макин решил подняться с пола. Он хлопнул меня по плечу:

— Нубанец и ты, вы поймали ее?

Я кивнул.

— Надеюсь, она взвыла, когда отправлялась в ад, — сказал Макин.

— Ее смерть была мучительной, — произнес я в ответ. Ложь во спасение.

— Нубанец… — Макину пришлось подбирать слова. — Он был лучшим из нас.

Тут мне ничего добавлять не пришлось.

— Да.

Пока мы дрались с Райком, Горгот не шелохнулся. Скрестив ноги, он сидел на холодном каменном полу. Призрачная плоть от пальцев скелетов оставила белые метки на его коже. Не двигаясь, он наблюдал за мной своими кошачьими глазами.

Невдалеке я рассмотрел небольшой темный бугорок — это были прижавшиеся друг к другу Гог и Магог.

— Отличная потасовка, малыш, — обратился я к Гогу. — Твои слова не разошлись с делом.

Гог поднял рожицу и посмотрел на меня. Голова Магога откинулась назад, открыв испещренную белым шею, смертоносные белые линии на тигриных полосках.

Неожиданно для себя я встал на колени рядом. Гог зарычал, когда я коснулся его брата, но не стал мне мешать. Я взял Магога на руки, он был невесомый, точно пушинка, странное соединение выпирающих от голода косточек и податливости детского тела.

— Твой брат, — начал я. Молчание затянулось дольше, чем требовалось, потому что горло перехватило. — Такой маленький. — Я вспомнил, как он прыгал вверх по ступенькам бесконечной лестницы. Мне пришлось надавить на свои сломанные ребра, чтобы боль вернула мне стойкость, и я покончил со всей этой глупостью.

Я опустил мертвого детеныша и поднялся:

— Ты сражался за него, Гог. Тебе тяжело, но постарайся этим утешиться:

Вряд ли у него есть причина для недовольства собой на всю жизнь.

— У нас новый талисман! — объявил я братьям. — Гог теперь часть нашей веселенькой компании.

Горгот начал подниматься:

— Некроманты…

Я оказался перед ним, прежде чем он успел встать, железный наконечник арбалета нубанца был всего в трех дюймах от его высокого лба.

— Что сейчас произойдет, Горгот? — спросил я.

Он вновь уселся.

Я отвернулся:

— Сожжем мертвых. Не хочу, чтобы они вернулись обратно, передавая привет из преисподней.

— И как же мы их сожжем? — поинтересовался Красный Кент.

— Для растопки кости не годятся, Йорс. — Элбан отхаркнул комок мокроты на валяющиеся рядом останки скелетов.

— Даже если это так, у нас все равно будет костер из костей, — заявил я. — Где-то здесь я видел смолу на стенах.

Мы собрали мертвых в том месте, где из трещины в камне Зодчих медленно просачивалась черная смола, и обмакнули в нее кость за костью. Сверху навалили Роддата и прочих, а для левкрота возвели небольшое надгробие. Элбан соорудил его, как принято при захоронении королей в землях тевтонов.

Я поджег кости факелом Макина.

— Спокойной ночи, парни, — сказал я на прощание. — Ворье и мусор с большой дороги, вот кто вы все. Передайте дьяволу, что приказываю ему хорошенько о вас позаботиться. — Передал факел Гогу. — Подожги, ты ведь не хочешь, чтобы некроманты игрались с его костями.

Детеныш обдал волной жара, словно упрятанное внутри его пламя вырвалось наружу. Будь он чуток горячее, ему не понадобился бы факел, чтобы зажечь погребальный костер для брата.

Он поднес факел, и мы отступили назад от повалившего едкого дыма. Дым от горящей смолы не бывает прозрачным, но это был приятный чад. Гог вернул факел. Черные омуты глаз скрывали тайны почище, чем глаза нубанца, но мне удалось кое-что в них разглядеть. Он гордился собой.

Мы продолжили путь. Я разрешил Барлоу нести арбалет нубанца. В конце концов, должен же принц иметь хоть какие-то привилегии. Мы шагали с чадящими факелами из обмазанных в смоле костей, Горгот шел впереди, показывая дорогу.

Он вел нас милю за милей через пустоту квадратных залов, широких коридоров и низких галерей. Думаю, когда Зодчие покупали адский огонь у Люцифера, то расплачиваться им пришлось собственным изощренным воображением.

Великая Лестница удивила меня.

— Здесь. — Горгот остановился в месте, где естественный туннель перекрывала галерея.

Великая Лестница оказалась не такой величественной, какой я представлял. Не шире десяти ярдов, с осевшим над входом навесом. Но она хотя бы была природного происхождения. Глаза, уставшие от изогнутых линий, могли отдохнуть. Какой-то древний поток пробил себе дорогу вдоль линии скального разлома, вода струилась по уступам в глубине, не выходя за пределы. По прошествии длительного времени поток превратился в тоненькую струйку, стекающую в отвесную и извилистую скалистую глотку.

— Кажется, впереди нас ждет подъем, — произнес я.

— Это лестница не для живых. — Некромант, затаившийся в узком проходе, с трудом выдвинулся из теней, будто те держали его, как паутина. Он мог бы быть братом-близнецом суки, забравшей себе нубанца.

— Ради всего святого! — Я обнажил меч и без промедления воспользовался им, очертив восходящую дугу. Голова некроманта отделилась от тела. Не прекращая движения, я развернулся и, вложив все силы, направил клинок вниз, прямо на пульсирующий обрубок его шеи. Ударил, прежде чем он успел упасть, глубокая рана рассекла его грудь пополам. — Меня это не касается! — проорал я трупу, увлекшему меня за собой на землю. При столь насыщенной жизни заставить кого-то протянуть ноги — всего лишь вопрос времени. Ошибкой было позволить Челле использовать подвернувшийся случай. Джейн следовало посоветовать мне сразу бросаться в атаку, напасть на некромантку и дело с концом. Позабыть о бегстве. В голове засело, что если бы я ответил на первые слова Челлы мечом, то, возможно, нубанец сейчас стоял бы рядом.