Марк Лоуренс - Принц Терний

— Неужели он все еще разыскивает меня? Спустя четыре года! — Даже четыре недели было бы чересчур.

Гомст подался в седле назад и беспомощно развел руками:

— Королева носит дитя. Сэйджес предрек королю рождение мальчика. Я должен был подтвердить право наследования.

Ах вот оно что! «Право наследования». Это больше походило на отца, которого я знал. А королева? Последняя сделка.

— Сэйджес? — спросил его.

— Язычник, гадатель на костях, недавно появился при дворе, — произнес Гомст с кислым видом.

Пауза затянулась.

— Райк! — Я не стал кричать, но сказал достаточно громко, чтобы тот услышал. — Отпусти Толстяка Барлоу, иначе придется тебя выпотрошить.

Райк послушался, Барлоу грохнулся оземь, словно кусок свиного сала весом более трехсот фунтов, [5] Фунт — равная 453,6 грамма. которым, впрочем, он и был. Из них двоих физиономия Барлоу выглядела багровее, но лишь чуть-чуть. Райк двинулся к нам, выставив сцепленные кисти рук, будто репетировал захват моего горла:

— Ты!

Макина не видно, а от отца Гомста против разъяренного Малыша Райки мало толку.

— Ты! Где гребаное золото, которое наобещал? — Тут же два десятка голов высунулось из окон и дверей сожженного города. Даже Толстяк Барлоу приподнял башку, с шумом втягивая воздух, словно через соломинку.

Я позволил руке соскользнуть с эфеса меча. Нехорошо жертвовать пешками. Райку оставалось пройти всего дюжину ярдов. Я спрыгнул с седла и погладил Геррода по носу, город оставался позади.

— В Норвуде есть чем поживиться, кроме золота, — сказал я достаточно громко, но не усердствуя. Затем развернулся и прошел мимо Райка, даже не глянув на него. Дай такому, как Райк, возможность, он ею не преминет воспользоваться.

— Только не говори мне о фермерских дочках, ты, маленький ублюдок! — с диким рыком он последовал за мной, но я позволил ему распаляться дальше. Пускай выпустит пар. — Этот отморозок граф уже побросал их всех в костер.

Вышел на Мидвей-стрит, протянувшуюся от дома бургомистра до рыночной площади. Когда проходили мимо брата Гейнса, тот отвернул голову от костра, разведенного для приготовления пищи. Он не без труда поднялся и последовал за нами, не желая пропустить веселье.

Башня мало чем напоминала зернохранилище. Сейчас и вовсе не впечатляла: обгоревшая, с кое-где разошедшейся каменной кладкой. Мешки с зерном, прежде прикрывавшие потайной лаз, сгорели. Я обнаружил его, обследовав пол. Райк натужно пыхтел за спиной.

— Открывай. — Я показал на кольцо, вставленное в каменную плиту.

Райку не нужно было повторять дважды. Он нагнулся и потянул вверх плиту, словно та ничего не весила. Они были там, покрытые пылью, бочонок за бочонком, прижатые один к другому в темноте.

— Старый бургомистр держал пиво к празднику под зернохранилищем. Все местные знали об этом. Внизу течет небольшой ручеек, поэтому оно всегда прохладное и вкусное. Гляди, их, похоже, штук двадцать? Двадцать бочонков золотистого пива к празднику, — улыбнулся я.

Правда, Райку было не до смеха. Стоя на четвереньках, он осторожно смотрел вверх на лезвие моего меча. Представил, как оно опускается ему на шею.

— Теперь понятно, Йорг, брат Йорг, я не собирался… — заканючил он, жалкое зрелище, и даже меч у шеи его не извиняет.

Макин с шумом зашел в зернохранилище, встал рядом. А я продолжал держать лезвие у шеи Райка.

— Может, я и маленький, Малыш Райки, но не ублюдок, — сказал я незлобиво, но убийственным тоном. — Не правда ли, отец Гомст? Ради ублюдка не пришлось бы тебе рисковать встречей с мертвяком?

— Принц Йорг, позвольте капитану Борте убить этого дикаря. — Должно быть, к Гомсту вернулось хладнокровие. — Мы поскачем в Высокий Замок, и ваш отец…

— Мой отец может, черт возьми, подождать! — заорал я, но тут же прикусил язык, не желая сболтнуть лишнего, раздосадованный, что дал волю гневу.

На мгновение Райк забыл о мече у горла:

— Что это за чертово говно о принце? Что это за чертово говно о капитане Борте? И когда я получу свое гребаное пиво?

Все, кто были вокруг, собрались послушать.

— Что ж, — ответил я ему, — раз уж ты соизволил поинтересоваться, брат Райк, поясню.

Макин недоуменно посмотрел на меня и сжал меч. Я успокоил его взмахом руки:

— Говно о капитане Борте касается Макина, который на самом деле Макин Борта, капитан Имперской гвардии Дома Анкратов. Говно о принце касается меня, любимого сына и наследника короля Олидана из Дома Анкратов. Пиво можем выпить сейчас, поскольку сегодня мой четырнадцатый день рождения, так, может, произнесешь тост за мое здоровье?

Итак, мы сидели на развалинах дома бургомистра и попивали пивко. Братья вливали его в глотки, периодически выкрикивая мое имя. Кто-то орал «брат Йорг», кому-то пришлось по душе «принц Йорг». Безусловно, я предстал перед ними в новом свете. Райк наблюдал за мной, пивная пена осела на коротко стриженной бороде, на шее виднелся след от меча. Райк явно взвешивал все «за» и «против». Мыслительный процесс проявлялся медленным танцем кожи низкого лба. Я не стал дожидаться, когда слово «выкуп» вырвется наружу.

— Ему больше понравится, если я окажусь среди мертвецов, Малыш Райки, — пояснил я. — Гомсти послали найти доказательства, что я мертв, а вовсе не для того, чтоб разыскать меня живым. Теперь у него новая королева.

Ухмылка Райка вышла злобной. В довершение он громко икнул.

— Ты сбежал из замка, где полно золота и женщин, чтобы кочевать с нами? Какой идиот так поступит?

Я сделал маленький глоток. Пиво имело кисловатый привкус, но, может, так и должно быть.

— Идиот, который прекрасно осознает, что сама по себе королевская стража победу в войне не обеспечит, — ответил я ему.

— В какой войне, Йорг? — Нубанец сидел рядом и не пил. В разговоре он предпочитал неторопливость и взвешенность. — Ты хочешь победить графа? Барона Кенника?

— Я хочу войны, — произнес я, — и хочу выиграть эту войну.

Из-за бочонков появился Красный Кент со шлемом, до краев наполненным пивом.

— Не бывать этому, — заметил он и, подняв шлем, осушил его в четыре глотка. — Выходит, ты — принц Дома Анкратов? Королевства Медной Короны. Там, должно быть, не менее дюжины достойных претендентов на высокий престол. И у каждого собственная армия.

— Скорее, полсотни, — проворчал Райк.

— Порядка сотни, — заметил я. — Подсчитано.

Сотня осколков Империи, досаждавших друг другу в никогда не прекращающемся водовороте мелких войн, междоусобиц, приграничных стычек. Крохотные королевства разрастаются, скукоживаются и снова расширяются; порой вся жизнь человеческая проходит в бесконечных войнах, а по сути ничего не меняется. Моя цель — изменить, закончить, победить.