Юрий Валин - Война после войны. пропавшие без вести

Шутки шутками, а на полпути к воротам Катрин повязала нижнюю часть лица косынкой. Ткань еще была влажной, но все равно попахивала. Не отстиралась. А милая вещица была густо-синяя, как небо сегодняшнее. В Тинтадже пришлось «корону» и два «щитка» выложить. Тьфу, одно разорение и расстройство.

По кустам прыгали мелкие птахи, похожие на воробьев, чирикали-насмешничали. Катрин подобрала с тропинки стилет. Зачем Блоод вообще острую сталь таскает? Ланон-ши сама по себе оружие куда как изящное и совершенное. Правда, не здесь.

Вот и настил моста. Катрин осторожно положила стилет на растрескавшиеся от времени бревна и подошла к воротам. Здесь валялся щит Даллапа. Да, славная попытка штурма получилась — оружия оставили больше, чем унесли обратно.

Катрин заглянула во двор. Ничего не изменилось: все так же грело старые камни солнце и перекликались птицы меж зубцов донжона. Только теперь двор украшало добротное копье ветерана королевских походов, да на камнях в изобилии подсыхали остатки полупереваренного завтрака агрессоров.

Шпионка поморщилась. Одолевали нехорошие предчувствия. Посмотрела назад — внизу, на том берегу торчали едва различимые фигурки. Кажется, четверо, надо думать, и Даллап очухался, на ноги встал.

Ну, чего тянуть?

Катрин поправила «респиратор» и бочком скользнула внутрь.

Она уже прошла лужи и копье, когда накатило. Сначала заслезились глаза. Катрин упорно шагала вперед. Первый приступ тошноты удалось преодолеть на удивление легко. Пустой желудок позывы игнорировал. Потом стало хуже. Пришлось приподнять косынку и сплевывать под ноги густую горечь. Стало совсем худо. Так худо, что Катрин почти не обращала внимания на накатывающие одна за другой волны страха. Страх был такой же дурной и необъяснимый, как и тошнота. В ушах звенело, в голову рвался чей-то угрожающий невнятный голос. Кто-то рычал, скулил, фыркал. Но все это терялось в сравнении с дергающимся у горла клубком желчи. Желудок вновь выворачивался, раздирался на лоскуты. Катрин отдаленно слышала собственные кашляющие звуки. «Кашлять» было нечем, горечь желчи мешалась с солью. По щекам сплошным потоком текли слезы.

«Да что же это? Вдруг навсегда такой останусь?» — крутилась в голове одна и та же мысль.

В смертной тоске Катрин простерла руки и побрела в сторону, где пелена была темнее. Ладонь больно ткнулась в оказавшуюся странно близко стену. Катрин захныкала — чуть не сломала пальцы, спасибо перчаткам. Перебирая руками по шершавому камню, девушка побрела вдоль строения. Путь казался бесконечным. Катрин подвернула ногу, на что-то наступив. В очередном, особенно судорожном позыве приложилась лбом о стену. От болезненного соприкосновения в голове слегка прояснилось. Черт, как полезно мозги встряхивать. Катрин снова споткнулась, рухнула на колени, ноя от боли, поползла дальше. Нет, куда тащишься? Это же ступеньки. С неимоверным трудом догадалась, что нужно подняться выше…

Под руками доски, вот кованая замысловатая ручка. Катрин пнула преграду. Когда дверь с визгливым скрипом поддалась, удивляться не оставалось никаких сил…

Катрин сидела на полу. Дурнота никуда не делась, но в полутьме было почему-то легче. Шпионка уперлась сапогом, закрыла массивную дверь. Узкие солнечные лучи тонко расцветили голенище. Стена приятно холодила спину…

«Может, я беременна? И это токсикоз?» — мелькнула тупая мысль. Катрин закаркала-засмеялась. Стянула с лица платок, повесила на ручку двери. Может, и была от «респиратора» какая-то польза, но сейчас косынка лишь помогает собственной желчью давиться.

«Если ты беременна, то Даллап сейчас рожает. Двойню. Вставай, юмористка».

Катрин вытерла рот, заклепки перчатки царапнули губы. Наплевать, вид все равно не «товарный». Шпионка вытащила из-за плеча кукри. До сих пор об оружии как-то слабо думалось. Опасаться, что тебе вспорют живот, когда кишки со всем содержимым и так настойчиво пытаются выпрыгнуть, глупо.

Цепляясь за стену, девушка поднялась. Хорошо, что пошла налегке, глефа и кольчуга остались в лагере. А то так бы и сидела под стеночкой без всяких сил.

Только сейчас о своей легкости не пожалей.

Катрин чувствовала, что в замке кто-то есть. Слишком тихо, даже мыши не скребутся.

Ничего-то леди не чувствует. Если и имелись какие-то недоразвитые паранормальные способности, прекрасная леди их давно вытошнила…

Маленькая комнатка привела в другую, побольше. Двери распахнуты, сквозь крошечные окна-бойницы врывалось безжалостное сияние солнечных лучей, клубится потревоженная гостьей древняя пыль. Со стен свисали клочья и целые заросли паутины…

Катрин вышла в зал. Крепкие столы, лавки, широченный темный зев камина. Трапезная, конечно, поменьше, чем в королевском замке, но человек пятьдесят в лучшие времена здесь усаживались за стол. В принципе больший гарнизон для защиты «Двух лап» и не нужен. [

Акетон (aceton) — стеганая куртка. Могла надеваться под доспех.

Джек (jack) — дублет или куртка, усиленная металлическими пластинами или просто простеганная.

Клыкастый — судак.].

Иприт, зарин — боевые отравляющие вещества. Использовались в войнах XX века.