Ирина Чернова - Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать

"Марта, я прилетаю в Москву в пятницу, оттуда в Калининград, уже забронированы билеты. Отец ждет подробного отчета, уже требует от меня доклад на общем совете в понедельник. Пришли мне ксерокс паспорта, чтобы я заказал тебе электронный билет. Распечатаешь его перед посадкой и приезжай ко мне. Возражения не принимаются ни под каким предлогом. Обещаешь? Учти, я буду в аэропорту, если не прилетишь сама, будет повторение того, что было в Гедерсбурге. Целую, Михель."

- Наш самолет совершил посадку в аэропорту Храброво. Можете отстегнуть ремни безопасности и покинуть салон. Экипаж и командир самолета желают вам всего хорошего...

Голос вежливой и подтянутой стюардессы проводил всех из салона. Подхватив спортивную сумку, я двинулась в общей толпе к зданию аэропорта, думая о предстоящей встрече. То, что было в Эрсене, до настоящего времени оставалось более живым, чем я могла себе представить и как согласовать свои воспоминания с реальностью, было пока непонятно. Там была совершенно другая обстановка, а встреча здесь больше походила на... да плевать, на что, главное - я увижу его, а дальше будем решать по обстановке!

Пройдя через последний турникет, я недоуменно покрутила головой во все стороны - никого похожего на того Михеля, которого я помнила, вокруг не наблюдалось.

- Служба безопасности герцога Эрсенского, - мужской голос над ухом заставил вздрогнуть от неожиданности и его хозяин обнял меня за плечи сзади. - Марта Хайгель, вы арестованы. Прошу следовать...со мной. Ну, здравствуй, - я повернулась к нему и он поцеловал меня в щеку, - с приездом.

- Здравствуй, Михель, - я обняла его и вдохнула запах туалетной воды. - Как давно я тебя не видела!

- Ты-то что, для тебя только полгода прошло, - он подхватил мою сумку. - Пошли, моя машина на стоянке. Как долетела?

- Нормально, даже не тошнило. Голова только немного болит.

- Какая погода в Питере? - мы уже вышли на улицу и он обнял меня за плечи.

- А у нас всегда одна погода - дожди, - я постаралась приноровиться к его широким шагам, но только сбилась и чуть не налетела на стоящую рядом машину.

- Прости, все не могу избавиться от некоторых эрсенских привычек, - он сбавил шаг и мы пошли медленнее. - Налево, в конец, там "Ландкрузер" серебристый.

- Твой? - я в нерешительности стояла перед сверкающим автомобильным монстром. - Ты говорил, что у тебя какая-то спортивная была...

- Ту продал давно, а новую пока не купил. Эту у отца взял...а ты спортивные предпочитаешь? - Михель захлопнул заднюю крышку и подошел ко мне. - Садись...или нет, подожди...

Он как-то нерешительно обнял меня, всматриваясь в лицо и я погладила его по щеке рукой.

- Ты так и оставил волосы длинными, как в Эрсене?

- Да, а то боялся, что ты меня не узнаешь, - улыбнулся он. - Там, в Германии, меня стригла хорошая фрау, она сразу поняла, что надо сделать и я пока ношу их до плеч. Если скажешь, сделаю коротко.

- Не надо пока, я действительно не представляю тебя с другой шевелюрой. Ты почти не изменился.

- А ты изменилась...стала еще красивее, чем раньше.

- Знаю, что врешь, но все равно приятно!

- Нахалка, я к ней со всей душой, а она...

- А она очень рада тебя видеть, - перебила я Михеля. - Просто видеть и все.

- Ну уж и все! - фыркнул он. - Просто видеть это и по скайпу можно, а вот в руках держать...

Поцелуй был долгим-долгим и я была бы рада, чтобы он вообще не кончался, но почему-то стали замерзать ноги.

- У вас золотая осень и тепло, а у нас дожди зарядили и ветер беспрерывно дует, опять наводнение будет, - пожаловалась я, залезая в кожаное нутро джипа. - Не понимаю я этих кожаных сидений, зад прилипает в жару, мерзнет зимой...

- Зимой подогрев работает, а летом кондишен есть. Не нравится, не будет кожи, но с ней практичней, не то, что с велюром.

Выехав из аэропорта, мы двинулись к городу и я закрутила головой по сторонам.

- Никогда не была в Калининграде. Говорят, тут еще дороги немецкие остались и даже дренажные системы на полях. А в Балтийске до сих пор трубопроводы на военной базе работают.

- Про Балтийск не знаю, не был там, а дороги действительно остались. Только они узкие и по обочинам деревьями обсажены, чтобы машины от самолетов укрывались. Из-за этого у нас целая полемика разгорелась в прессе, одни требуют расширения дорог и сноса деревьев, другие стоят за историю, а гринписовцы за каждое дерево бьются. - Машину Михель вел аккуратно, без дерганий и толчков, не подрезая никого, но и не уступая. - И про дренаж тоже правда, где ты читала про это?

- Да в инете, где же еще! До библиотек нам теперь лениво ходить, все в инете ищем.

- Марта, - он вдруг весело рассмеялся. - Ведь ты на самом деле Марита, а я тебя все время только Мартой называю и по-другому уже никак!

- Ну, в общем-то аналогично...- мне тоже стало смешно, - кроме как Михелем я тоже назвать тебя никак не могу, хоть на немецком, хоть на русском!

- Ну и хорошо, пусть так и будет, - согласился он, - тогда предлагаю следующую программу - сейчас оставляем машину и идем гулять по городу. Погода хорошая, я тебе все наши ворота покажу, на остров Канта сходим, там Кафедральный собор восстановили, по набережной Преголи прогуляемся, а вечером к моим поедем. Идет?

Мы стояли на светофоре и он перегнулся ко мне, чтобы поцеловать. Светофор переключился и сзади возмущенно загудели из-за непредвиденной задержки.

- Идет!

Настроение было хорошее, никакого темного пятна на горизонте не маячило и даже будущая встреча с родственниками, чего я в принципе жутко не любила, пока что не вызывала отрицательных эмоций. Вдобавок ко всему было тепло и солнце, вид которого я подзабыла за последние два месяца в Питере, настраивал на самое лучшее.

Калининград мне понравился, если не сказать больше - очень понравился. Сохранившиеся старинные здания, Фридландские ворота с белой фигурой рыцаря над ними и каналом вдоль краснокирпичной стены, Брандербургские ворота, через которые до сих пор проезжают машины, Кафедральный собор на острове Канта - мы смотрели на него и с моста и вблизи, а фотографии довоенной плотной застройки острова поразили меня до глубины души. Смотря на нынешний клочок суши посреди Преголи, было трудно представить себе, что на нем вообще жили люди, как и то, что сам замок Кенигсберг был разрушен до основания советской артиллерией. Понимаю, что по-другому в то время было нельзя, но все равно безумно жалко ушедшие от нас навсегда кусочки истории.

- Понимаю тебя, - Михель крутил в руках чашечку с кофе и смотрел через широкие стекла кафе, где мы сидели, на залитую солнцем набережную. - Сам с пацанами сколько раз лазал по фортам в окрестностях, чего мы там только не находили, а больше всего жаждали Янтарную комнату отыскать. Помнишь, какой ажиотаж из-за нее развели в прессе?