Галина Ли - Призрачные дороги

Но самым восхитительным оказалось проснуться и увидеть, что Эрхена по-прежнему рядом. Я осторожно пропустил сквозь пальцы золото ее мягких волос и разбудил, конечно. Девушка глубоко вздохнула, просыпаясь, попробовала было нырнуть с головою под одеяло, но тут же замерла и медленно повернулась ко мне. В карих глазах явственно проявились неуверенность и надежда.

Я усмехнулся, выпустил прядь и погладил Эрхену по щеке:

— Доброе утро.

А в ответ получил такой счастливый взгляд, что не удержался, перекатился и навис над девушкой, удерживая себя на локтях. Эрхена коротко охнула, но отстраниться не дала и жарко прошептала:

— Женге пирэ! Ман сенте! [11] Женге пирэ! Ман сенте! (хогарск) — Не уходи! Люби меня!

Даже не зная слов, ошибиться и не понять, о чем она просит, было невозможно. А отказать — тем более.

"Я постараюсь наверстать упущенное!" — мысленно пообещал сам себе, отстранился и принялся, лаская, изучать тело девушки. Уподобился музыканту, вызывающему прикосновениями самую восхитительную музыку на свете, которая состояла из страстных стонов Эрхены, ее затуманенного взгляда, порывистых движений, ответного отклика разгоряченного тела. И когда приблизилось восхитительное завершение, когда мы вместе должны были оказаться на небесах… почти над ухом раздался громкий писклявый голос:

— Дюс? Ихена?

Великий Ирия, за что ты меня так невзлюбил?!!

Едва справившись с рвавшимся рычанием, я повернул голову к виновнице утреннего разочарования:

— Морра, воспитанные девочки, прежде чем войти, всегда стучатся в дверь!

Малышка изумленно оглянулась — тут я мысленно застонал, вчера мы не вспомнили ни о двери, ни о занавеске! — убежала в свою комнату и уже оттуда громко возвестила:

— Тук-тук!

Чтоб всех этих детей вместе взятых…

Я потянулся за штанами, надел их и обреченно сказал:

— Заходи.

Морра вихрем пронеслась через комнату, с разлета, словно маленькая обезьянка запрыгнула мне на руки и уверенно заявила:

— Морра тоже тут спать!

Вот только этого для полного счастья и не хватало…

Я поставил шалунью на пол и еще строже сказал:

— Такие большие девочки как ты, должны спать в своих кроватях!

За спиной раздался сдавленный смешок Эрхены, натолкнувший меня на мысль, что аргумент подобран не самый умный.

Подтверждая опасения, Морра громко засопела и хитро прищурилась:

— Ихена больсая! Морра маленькая! Ихена спать в кроватке, а Морра тут!

Крыть такой довод было нечем, пришлось поставить ультиматум

— Или Морра в кроватке, или — в комнате Агаи, — объявил я и отправился в мыльню, раз уж провести время в собственное удовольствие не получилось.

Уже на пороге, обернувшись, увидел, как девушка выпросталась из-под одеяла, и не удержался, позвал:

— Эрхена, помоги мне… умыться.

Она, сообразив, что это будет за "помощь", покраснела до самых ключиц.

— А ты, Морра, разбуди Феару. Пусть тебя причешет и оденет. А еще проследи, чтобы нам принесли завтрак. Поняла?

Девочка деловито кивнула, распахнула дверь и пронзительно, во всю мощь своего голоска крикнула:

— Феаа!!

За порог Морре выходить одной категорически запрещали.

Женщина Риса появилась буквально через мгновение, увидела голую Эрхену в моей кровати и расплылась в широкой улыбке.

— Займись ею, — кивнул я на девочку, которая уже тянула служанку за подол, и уточнил: — Вернее, займи, пока… пока Эрхена поможет мне принять ванну.

Улыбка стала еще шире. Служанка подхватила Морру на руки и скрылась с нею за дверью.

С трудом дождавшись, когда женщина уйдет, я в два прыжка оказался у кровати, сгреб с нее девушку вместе с пуховым одеялом и уволок добычу в мыльню, не забыв на этот раз крепко запереть дверь.

Демона лысого я теперь ее кому-нибудь открою!

После завтрака в комнату заглянул слуга:

— Его светлость просит вас, господин Лирой, спуститься в лабораторию.

Я с сожалением глянул на Эрхену — уходить не хотелось. Девушка буквально сияла от счастья, и я попросту хотел погреться в лучах ее чувств. Она полюбила меня таким, как есть, не испытывая и малейшего страха или отвращения. А если бы мне возразили, что такое и раньше было с той же хранительницей или дикаркой Ситлали, то я бы ответил, что ни хрена они не чувствуют разницы. Ситлали выбрала меня под угрозой смерти и была благодарна за то, что я ее спас. К тому же сын подземного бога, это вам не простой воин: женщина, зачавшая от божества, пусть даже темного, неприкосновенна, как и ее дитя. Хранительница сама дух, и если она предстает в образе прекрасной женщины, это вовсе не значит, что ее истинный облик именно таков.

Эрхена же… Эрхена влюбилась, когда я метался в бреду в облике демона, готовый разорвать на куски любого, до кого дотянусь. Это приводило меня в изумление: сложно было поверить в подобное чудо.

Я вспомнил момент, когда наконец настало насыщение страстью… Девушка доверчиво положила голову мне на плечо и принялась гладить тонкими пальчиками по лицу, пробуя на ощупь нечеловеческий лик, так надежно скрытый иллюзией.

Я попробовал отвести в сторону руку, но Эрхена не дала:

— Хочу тебя настоящего!

Сначала я подумал, что она снова не против заняться любовью, и удивился неожиданной ненасытности, но затем до меня дошло — девушка просто хотела видеть мой истинный облик. Притом, в нечеловеческой ипостаси!

Надо же… еще никто, даже я сам, по ней не скучал.

— Что ты разглядела в моих глазах, когда ухаживала за мной?

— Красоту, — просто ответила Эрхена.

Вот вам и ответ. Безгрешным ужасы преисподней не грозят.

Интересно, а что ждет меня после смерти?

Я хмыкнул — к гадалке не ходи, уж точно не небесные кущи.

Когда я шагнул за порог, Андру встретил меня внимательным взглядом и едва заметно улыбнулся:

— Доброго дня вам, Дюс. Выглядите счастливым.

— Выспался хорошо, — вернул я ответную улыбку и поинтересовался: — Зачем звали?

Вместо ответа вампир покрутил в пальцах пустую скляночку.

— Опять?! Вы что ее вместо утреннего кофе пьете? — не сдержал я возмущения, разглядывая на столе двух дохлых крыс "распятых" словно для жертвоприношения. У трупиков растянули в сторону кожу и крепко зафиксировали ее на толстом слое воска длинными булавками. Внутренности зверьков были вытащены и аккуратно приколоты теми же булавками. Выглядело это отвратительно. Особенно студенистый жир в разрезе, омерзительного желтоватого оттенка.

Его светлость Андру, однако, смотрел на творение своих рук с нескрываемыми гордостью и любовью.

— Есть результаты? — поинтересовался я, брезгливо разглядывая жертв алхимических опытов.

— Увы, не те, которые хотелось бы, — не стал скрывать сожаления правитель нежити. — Я придумал одно устройство, позволившее залить вашу кровь зверькам. Они погибли. Однако изменений во внутренних органах, какие встречаются после отравлений, нет. Крысы умерли по другой причине. У меня есть одна догадка… но чтобы ее проверить, нужна новая порция крови.