Евгений Щепетнов - Монах

Лучники не обращали внимания на то, что происходило у них под ногами, так что друзья спокойно достали из-за пояса кинжалы, переглянулись, и Андрей показал на себя и выставил вперед два пальца — это означало, что он снимет двух, то есть Федору оставался один.

Федор кивнул, они приготовились, и Гнатьев начал отсчет, загибая пальцы на растопыренной пятерне. Когда последний палец был поджат, они одновременно с силой метнули свои кинжалы в лучников, а Андрей через долю секунды метнул еще и свою саблю.

Лучники без звука упали с деревьев.

Федор и Андрей переглянулись, согласно кивнули и, подхватив луки убитых и колчаны со стрелами, полезли наверх, на деревья.

Колчаны были заполнены наполовину, но и этого хватило бы, чтобы нашпиговать проезжающих купцов стрелами, как подушки для иголок.

Сверху было великолепно видно, как разбойники шарятся в фургоне, пытаясь найти хозяев и что-нибудь ценное, роются в их вещах, перетрясают одеяла и мешки.

Андрей поймал взгляд Федора, сидящего на дереве в пяти метрах от него, кивнул, наложил стрелу на тетиву, изготовился, выбрав цель… Щелк! Хлопнула спущенная тетива, и два разбойника упали, дергаясь у колес повозки. Щелк! — через секунду упали еще двое, а двое оставшихся в живых высунулись из фургона, пытаясь понять, что случилось и откуда стреляют.

Разбойники хотели выпрыгнуть из повозки, но очередные меткие стрелы пробили им головы, и бандиты повисли на облучке, заливая дорожную пыль кровью.

Друзья осмотрелись и, повесив луки через плечо, стали спускаться на землю. Так же молча они подошли к своему фургону — вокруг лежало шесть трупов, ни одного бандита в живых не осталось.

Проверили карманы разбойников — какая-то мелочишка, ничего ценного. Собрали их мечи и сабли — никчемные железки, но все равно денег стоят, — сложили в фургон, как и луки. Оттащили трупы с дороги и скинули в овраг — подальше с глаз.

Все это время дорога оставалась безлюдной, что немного удивило Андрея — все-таки наезженный тракт, почему по нему такое слабое движение? Может, слухи разошлись, что в Нарске проблемы и собрались толпы исчадий? Возможно, и так…

Друзья уселись в фургон, Федор подобрал поводья, крикнул: «Хей! Хей!» — и вот они уже снова катят по тракту, как будто ничего и не произошло.

— Ты чего не стал их проклинать? Ну чтобы они мертвыми полегли? — Федор приподнял брови и покосился на товарища.

— А если бы не сработало? И что тогда? Может, в тот раз я был в расстроенных чувствах, вот и получилось… Мне бы не хотелось оказаться перед толпой вооруженных грабителей, глупо вопя: «Умри! Умри!» Они бы умерли… со смеху, если бы у меня не вышло…

— Хм… м-да. Ты прав. Я не подумал. Четко сработали — ты умелый боец, это точно. Впрочем, чего я говорю — после того, как ты выжил на Кругу…

— Меня учили хорошие учителя — и по лесу красться, и часовых снимать. Так что ничего удивительного. Вот на Кругу было тяжко, да… не хочу о нем вспоминать. Кстати, как ты их обнаружил, стрелков-то?

— Ну я же не болван какой-то! Хотя мы с тобой и болтаем, смотрю за дорогой, за кустами — в дороге всякое случается. Вдруг какая-нибудь кикимора появится, или леший, или еще какая нечисть? Или вот разбойники. Я заметил — голубь летел, а перед тем местом, где они сидели на дереве, р-раз, и уклонился в сторону. Потом еще один. Потом сорока ушла в сторону и застрекотала. Тут я уже насторожился — они стрекочут на людей, известные доносчицы. Ну а когда подъехали к прогалу между деревьями, я был уже наготове — когда знаешь, что искать, легче увидеть. Вот я и увидел…

— Ясно… Погоди, я не понял, какие леший и кикимора? Ты что, серьезно? Какая такая нечисть?

— Хм… обыкновенная. А ты что, никогда не слышал про лесную нечисть? Впрочем, о чем это я… ты же не из этого мира. Да, есть у нас лесная нечисть, и это не старые добрые разбойники, а гораздо хуже. Эти только убьют или просто ограбят — а может, и не убьют, а те — лишают души. Ну и тоже убить могут… в общем, непонятно — иногда они убивают, иногда нет, иногда лишают души, иногда… хм… вроде как награждают.

— Слушай, Федор, ты чего мне в уши тут дуешь? Какие награды, какие души? Что за нечисть? Ты сам-то их видел?

— Не видел, но это не означает, что их нет! Вот ты и драконов не видел, и ты скажешь, что их нет?

— Кхе-кхе-кхе… — Андрей вдруг закашлялся, и Федор предупредительно постучал его по спине.

— Какие на хрен… тьфу, прости господи, драконы?! Ты что, меня разыгрывать взялся?

— Обычные драконы… Андрюх, ты чего темный такой? Да, драконы, живут на севере, еще дальше Балрона, питаются тюленями, пингвинами, оленями и всякой такой хренью… не любят людей, иногда нападают на них, если люди приближаются к их городам. Исчадий не любят, убивают. Исчадия тоже их не любят, если поймают дракона — приносят в жертву на алтаре. Говорят, угодно Сагану, эта разумная здоровенная животина имеет большую душу, очень нужную для Сагана. Существа умные, но вредные, как они говорят — с людьми общаться не желают по причине их злобности и алчности.

— Это как так говорят?! — вытаращил глаза Андрей. — Что, и правда говорящие драконы?! Как они выглядят? Слушай, ты что, меня разыгрываешь, пользуясь тем, что я из другого мира? Не ожидал от тебя…

— Да какой розыгрыш?! — рассердился Федор. — Ну на хрена мне тебя разыгрывать? Я сам разговаривал с драконом, когда был на побережье во время войны! Они тогда еще иногда прилетали и отдыхали на берегу после охоты на морских зверей. Я молодой был, глупый, хоть меня и отговаривали, но я пошел к дракону и с ним поговорил. Мне сказали, что он меня убьет, но дракон меня не тронул, не знаю почему. — Федор пожал плечами, хлопнул поводьями по крупу лошади и продолжил: — Глазищи в две пяди, чешуя сияющая, внизу, на брюхе, небесно-голубая, а сверху — серо-коричневая, почти черная. Туловище узкое, как у крокодила, лапы мощные, с когтями… каждая чешуйка как пластина брони — не уверен, что стрела пробьет и даже копье. Впрочем, чего я несу-то, я сам видел броню из чешуек дракона — она сияет, голубая, как небо, прекрасная, как девушка в расцвете красоты!

— Ух ты! Да ты романтик, как я погляжу! — усмехнулся Андрей. — И все-то тебя на баб сразу тянет — про что бы ни говорил. Ты маньяк какой-то!

— Это ты маньяк, только маньяки так долго могут без бабы! Может, ты на меня там косишься, а? Это ты брось! Маньячина! — Федор хохотнул и на всякий случай отодвинулся от Андрея — двинет еще ненароком! — Ты слушать про драконов будешь или нет? А то не стану рассказывать! Перебиваешь все время!

— Давай-давай, похабник, рассказывай! А то и правда на тебя покошусь! — Андрей тоже хохотнул и посерьезнел: его действительно очень занимал рассказ, и он не понимал, почему до сих пор так мало интересовался этим миром — уперся в свою сверхзадачу, типа Миссию, и все тут… а ведь тут, как оказалось, столько интересного!