Евгений Щепетнов - Монах

Андрей шел по деревенской улице, как ковбой в вестерне. Из дверей и окон высовывались люди, вначале они вытаращивали глаза, потом исчезали, и рядом появлялись новые лица — тоже ошеломленные явлением на улице непонятного мужика, обмотанного тряпками, с кинжалом на поясе и черной кошкой на левом плече.

Встреченная им женщина с коромыслом вскрикнула и, уронив ведра, выплеснувшие прозрачную влагу в дорожную пыль, встала столбом и уставилась на странную парочку, зажав рот покрасневшей от воды и холодного ветра рукой.

Андрей остановился и сказал как можно более дружелюбно:

— Приветствую вас, уважаемая! Скажите мне, где тут лавка, в которой продают одежду? На меня напали разбойники и отняли все имущество, вот, нужно одеться.

Женщина молча показала куда-то направо, и, оглянувшись, Андрей увидел поодаль большой двухэтажный дом — отсюда не было видно, что там находится, но по опыту он знал, что в таких домах как раз и располагаются местные «бутики».

Развернувшись, он пошел в указанном направлении, сопровождаемый легкой паникой в рядах аборигенов. Через десять минут он уже подходил к дому, на котором имелась вывеска «Товары на любой вкус от Анупеля».

Надеясь, что Анупель приготовил товары и на его вкус, Андрей поднялся по крутому крыльцу с двумя спусками, направо и налево, решительно толкнул дверь и, приветствуемый звоном колокольчика над входом, шагнул в теплое нутро лавки. Здесь пахло конфетами, парфюмерией и пряностями, каким-то чудом попавшими в этот забытый всеми уголок империи.

— Я ей и говорю: она только что отелилась, а ты ее гонишь… — Мужчина за прилавком замер, не закончив фразу, и вытаращил глаза, увидев непонятную фигуру. Его взгляд скользнул к поясу вошедшего, упал на кинжал, и он попятился к служебному входу, видневшемуся за мешками с сахаром и крупой.

Андрей сделал «чи-и-из!» — его белоснежные зубы сверкнули в сумраке лавки, но ласковая улыбка возымела противоположное действие, и хозяин лавки вовсе бросился наутек, видимо считая, что пробил его последний час.

Он запутался в мешках, упал, обрушив на себя гору деревянных ящиков, и, пытаясь подняться, теперь повизгивал на полу, скребя ногами, как краб, выброшенный прибоем на берег.

Второй мужчина побледнел и пятился до тех пор, пока не прижался спиной к потрескивающей поленьями печи, стоявшей посередине торгового зала.

— Не убивай, леший! Не убивай! У меня дети, не надо, не трогай!

— Да вы охренели, что ли?! — рассердился Андрей. — Какой я вам леший, к демонам?! Я путешественник, меня по дороге ограбили, вот спасся в чем был, истрепался по дороге, вышел на деревню — хочу купить одежду и еды! Чего вы все тут, очумели, что ли? Шарахаются от меня, как от демона! В этом селе что, все такие придурки?

— Ох, как ты меня напугал… я чуть не обделался! Давно такого страха не терпел! — Мужчина у печки облегченно вздохнул и присел на табурет, скинув с него какой-то ящик. — Анупель, хватит там визжать, это покупатель пришел! Ох, демон, ну ты и нагнал страху… по деревне-то все попрятались, не иначе… гляди, сейчас соберут ополчение, придут тебя из лавки выкуривать огнем. Анупель, да вставай, что ли!

— Ты мне поясни, что за разговоры про лешего? — недоумевающе спросил Андрей. — Что за леший такой? Чего это меня за него принимают?

— Ты что, не слыхал про леших? Существо такое — днем он человек, а ночью, как зверь, бродит по лесу. Намедни соседскую девчонку убил в лесу — спортил ее и горло перегрыз. А пять седмиц назад мальчишку убил — нашли голого, все хозяйство оторвано, глаза выколоты. Все боятся в лес ходить — ни грибов собрать, ни шишек. Видали следы возле домов — он уже вокруг деревни шастает! Все в страхе! Вот тебя и приняли за лешего. Анупель! Ну ты и смельчак, однако! Да вылезай ты оттуда — человек одежду купить у тебя хочет, вишь, поизносился! Ты, парень, аккуратнее, покупай скорее и уходи, а то правда сейчас толпа соберется — растерзают, потом доказывай, что ты не леший!

— А деньги-то у него есть? — Хмурый лавочник вылез из-под прилавка и угрюмо отряхивал рубаху, украшенную вышивкой у воротника. — Бесплатно ничего не бывает!

— Меня-то чего спрашиваешь? — хохотнул мужчина. — Ты у него спроси. Или боишься лешего-то?!

— Да пошел ты, Гармаш, сам-то чудом не обделался, подхихикиваешь еще… Штаны у себя проверь — слыхал я, как ты говорил насчет обделаться! Тебя еще обнюхать надо, может, уже все готово! — Лавочник подмигнул Андрею и уже спокойнее продолжил: — Так что, парень, есть чем заплатить-то? Видок-то у тебя неважнецкий, не похоже, чтобы ты в шелка мог обрядиться.

— Ну шелка не шелка, а на добротные штаны, рубаху и сапоги точно хватит. Покажи мне, что есть в наличии. Нужно теплую рубаху, крепкие штаны, исподнее, теплые шерстяные носки, сапоги лучше охотничьи, с мягкой подошвой, шапку, если есть, вязаную. Куртку можно кожаную или замшевую, рукавицы или перчатки. Еще из съестного чего-нибудь — копченого мяса, конфет.

— Ты деньги-то вначале покажи! — насторожился лавочник. — Хотеть-то много чего можно! Какой прок мне лазить по складу и искать тебе товар, когда ты расплатиться не можешь?

Андрей шагнул к прилавку, достал из-под лохмотьев полный мешочек размером с его кулак и высыпал на прилавок часть монет, тускло светившихся желтизной настоящего золота.

— Достаточно? Или опять какие-то расспросы будут?

Он снова ссыпал монеты в мешочек и привязал его к поясу.

— Анупель, вот никогда у тебя не было чутья, — усмехнулся Гармаш. — Парень твою лавку скупить может под корень, а ты тут представление устраиваешь! Ищи давай ему барахло, да поскорее — глядеть на него страшно в этом тряпье!

— А может, оно у него колдовское, золото-то? Дотронуться до него серебром надо, может, оно вообще не золото? — окрысился лавочник. — Ты слишком много болтаешь, Гармаш! Язык у тебя без костей!

— Без костей и есть, а у тебя что, рыбья кость в нем застряла? Или куриная? Ты глаза-то раскрой — среди золотишка серебро было! Как может в одном кошельке быть и магическое золото, и серебро? Это же и ребенку известно!

— Все умничаешь? Ладно, парень, вот тут смотри, подбирай себе чего надо. Если размер не подойдет, я тебе со склада принесу. А монеты я все равно проверю — своим серебром! Мало ли тут вас ходит! Оборванцев!

Андрей пожал плечами, чем вызвал неудовольствие Шанти, нервно переступившей лапами и побольше выпустившей коготки, затем прошел в указанный ему угол за печкой, завешанный всевозможной одеждой.

Перебрав несколько вариантов, он выбрал три рубахи и столько же пар штанов, носков, исподнего. Куртку решил взять простую суконную, памятуя о существе, сидевшем у него на плече и любящем запустить туда когти, — после нескольких подобных процедур кожа куртки точно превратилась бы в лохмотья. Сапог ему по размеру не нашлось, и лавочник пошел на склад, откуда и вернулся минут через пять с нужной парой.