Ирина Шевченко - И придет волчица

- Не живая? - вздохнула она.

- Да, надень обязательно, - выпалила я скороговоркой, опять отводя глаза.

Не живая. И сказки все это, что лафия может превратиться в обыкновенную девушку, если станет жить с людьми и есть их еду. Гелана со мной с осени, научилась есть все то же, что и мы, а не только шоколад, но...

- Надень, - повторила я, обнимая ее, поддавшись внезапному порыву. - И тебя никто не узнает. С этим амулетом даже в храм зайти можно. Помнишь, ты ходила на нашу свадьбу?

- Свадьбу помню. Красиво. И храм красивый, я туда потом еще схожу. А ты иди, танцуй, я посижу с маленьким. А потом мы пойдем, я уговорю... Ромара.

Кажется, Убийца был первым, кого она стала называть по имени.

То ли из-за этого разговора, то ли от того, что в готовящемся к войне королевстве уже не тратили таких денег как раньше на организацию народных гуляний, праздник мне не понравился. Было и вино, и костры, и фейерверки, но веселье не шло. Пообщались с друзьями, пока их не всосала в себя разноцветная смеющаяся толпа, выпили по стаканчику "шипучки", съели пакетик мелких засахаренных яблок, которые, я еще помнила, на Земле называют райскими, и пошли домой.

- Нет, не домой, - Иоллар взял меня за руку и повел в другую сторону. - Пошли к речке?

- Зачем?

- Просто так.

По темным безлюдным улицам мы дошли до речушки разделявшей студенческий квартал и дворцы Верхнего города, поднялись на переброшенный через нее мостик.

- Тогда луна была больше, почти полная, - тихо сказал Ил, - и ветра не было. На тебе было голубое платье, а волосы ты собрала наверх как-то так... интересно. А я смотрел на тебя и понимал, что никогда не видел ничего и никого прекраснее. И больше всего на свете мне хотелось подойти к тебе и сделать вот так...

Сердце защемило от нежности, которой были наполнены эти слова и робкий, словно первый в жизни, поцелуй.

Чародейкина ночь, версия вторая, работа над ошибками...

- Люблю тебя.

И возвращались мы не так, как в тот раз - в обиженном молчании, соблюдая дистанцию, а крепко взявшись за руки.

- А дома был Лайс. Ты обиделась на меня, и я хотел сказать, хотел... а тут - он.

Нет, мы не помчались тут же в спальню, а долго целовались в полутемной прихожей, с легкой грустью осознавая, что теперь уже дверь не распахнется и на пороге не объявится мой строгий братишка...

- Теть Гал, а вы чего всё не заходите? - нарисовалась в просвете вихрастая мальчишеская голова.

Я от изумления онемела, не веря глазам, а Иоллар резко отступил от меня и уставился на невесть как тут очутившегося племянничка.

- Нет, ну весь в отца!

- Все так говорят, - согласился Ласси. - А вы заходите давайте, мы там подарки привезли, но если не поторопитесь Тин их все слопает.

В гостиной у очага с Дэви на руках сидела Гелана, рядом Ромар, на диванчике - Лайс и Мариза, а у стола Тин-Тивилир, громко и сочно чавкая. На блюде перед ним лежал разрезанный ананас.

- Ты была права, - хмыкнул Лар. - Они существуют.

- Вы... в гости? - спросила я у улыбающейся парочки кошачьих.

- Сегодня - да, - кивнул Лайс, поднимаясь навстречу. - А завтра - домой. К себе, к заливу. Только ключ от дома у вас заберем.

- И Тумана, - Ласси уже успел отловить своего кота.

- Но... - я не знала, что сказать.

- Скучно там, - как огромный секрет сообщил Эн-Ферро. - Вы даже не представляете, как. И эльфы такие наглые, - он одарил супругу ревнивым взглядом. - В общем, в ближайшее время знаете, где нас найти.

Я уложила Дэви в кроватку и немного постояла рядом, чтобы убедиться, что сын уже крепко спит. Самой после этой насыщенной событиями и эмоциями ночи спать совсем не хотелось.

- Ты не рада, что они вернулись? - спросил Ил.

- Рада, но... не знаю... Рада.

- Да, нашел твой братишка время. Как специально подгадывал, чтобы вышло как в прошлый раз. Но ведь теперь обстоятельства изменились?

- И к лучшему, - улыбнулась я, делая шаг навстречу. - А у меня все еще есть моё право Чародейки...

Лайс вернулся. Но сказал, что в случае опасности тут же уведет семью с Тара... а потом опять вернется.

- Не бросать же вас без присмотра?

О том, что мы с Илом уйдем, не было и речи. Теперь это наш Мир и наша страна. А с Императором у нас личные счеты. Будет случай - рассчитаемся.

Но и путь к отступлению оставили. Если война начнется, мы сделаем все, что сможем для своих друзей и маленького королевства, давшего нам приют, но мы не станем рисковать сыном и друг другом, и если дела будут совсем плохи... Нет, не представляю, как мы сможем, ввязавшись в это, вдруг отступить, сбежать, оставив своих товарищей умирать, только потому, что у них, в отличие от нас, не было выбора. Лучшим вариантом было бы уйти сразу, но...

Возможно, все еще обойдется. Я тешила себя подобными надеждами, и какое-то время казалось, что они не беспочвенны. Новости, приходившие с имперских фронтов, радовали: Халир оттеснил армию Истмана почти к самой столице, за Императором осталось меньше половины страны...

- И если бы сейчас Кармол выступил за герцога и ударил по северо-западным провинциям, то максимум, на что хватило бы Истмана - это год в осажденном Каэре.

Даже я уже понимала, что Ил прав.

Но Дистен, как и прежде, бездействовал.

Несколько раз к нам заезжал Брайт, рассказывал, что укрепление границ идет полным ходом: спешно построили несколько фортов, маги взрывают мосты через Волнаву, а из паромных переправ вместо былых пятнадцати осталось четыре, которыми теперь редко кто пользуется. Из расположенных на обоих берегах реки деревень съезжают жители, уводят скот и закапывают то, что не могут увезти с собой. А немногочисленных путешественников подвергают самому тщательному досмотру с обязательным участием телепата. И путь война не была объявлена официально, миром между двумя державами уже и не пахло.

- Официального объявления не будет, - продолжал просвещать меня муж. - Истман не признает Кармол независимым государством, а местных монархов назвал самопровозглашенными. Поэтому будет не война, а вооруженное подавление мятежа на "исконных имперских землях". В глазах послов сторонних держав Император будет не агрессором, а правителем, восстанавливающим справедливость, попутно мстя убийцам своего предшественника. Согласись, такая трактовка меняет всё. Не многим придется по вкусу то, что Империя вновь расширяет свои границы, но открыто Кармол поддерживать не станут.

В начале лета пришли известия о внезапном переломе в ходе гражданской войны. Истман разгромил подошедшее практически к стенам Каэра войско соперника и перешел в решительное наступление. Теперь успешное продвижение армии Халира, до сих пор не встречавшей на своем пути серьезного сопротивления, можно было счесть хитроумной ловушкой Императора, заманившего в нее утратившего бдительность и уверившегося в своей победе кузена. А Иоллар впервые высказал мнение, что Дистен, возможно, вовсе не трус, а просто хорошо осведомлен о реальной расстановке сил в этом противостоянии.