Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны

"Настоящий воин", - подумала Сайо и вдруг спросила:

- Симара, у тебя есть какой-нибудь бальзам от ран?

- Найдется.

- Тогда помоги Алексу быстрее оправиться от побоев.

- Слушаюсь, Сайо-ли.

Прихватив узелок с лекарствами, служанка отправилась на конюшню. Подняв над головой фонарь, она шла мимо фыркавших коней, косившихся на яркий свет.

В углу кто-то бубнил

- Сейчас спину помажу, сразу полегчает...

- Не порти парнишку! Тебе только скотину лечить! - громко проговорила служанка. Конюх поднялся, и она увидела Алекса, лежащего животом на куче сена.

- Симара? - удивился Андак. - Ты чего здесь делаешь?

- Вот пришла Алекса полечить, - ответила женщина, ставя фонарь на полку. - От моих бальзамов больше пользы будет.

- Это точно! - хохотнул лошадиный начальник, пытаясь ее приобнять, - И от тебя тоже.

Симара больно ударила его по руке

- Сходи на кухню и принеси теплой воды. Скажешь, я велела.

- Сделаем!

Служанка развязала узелок и стала расставлять горшочки и плошечки со снадобьями.

- Спасибо тебе, почтенная Симара, - поблагодарил Алекс и, сделав попытку повернуться, сморщился от боли.

- Чего это ты меня в старухи записал? - обиженно покачала головой женщина. - Я в почтенные еще не собираюсь.

- Ну, прости меня.

- Ладно, чего уж. Ты парень молодой, может ,тебе я и почтенной кажусь.

- Вот тебе вода, - конюх поставил на пол глиняный кувшин. - Еще чего надо?

- Нет. Иди. Сама управлюсь.

Служанка осторожно приподняла куртку, покрывавшую спину парня.

- Сильно тебя отделали, - проговорила она, глядя на рваную кожу и запекшуюся кровь.

- Вонгыр старался, - отозвался Алекс.

Симара намочила тряпку и стала осторожно протирать истерзанную спину, попутно вытаскивая занозы. Парень зашипел. Чтобы как-то отвлечь его, она тихо заговорила.

- А ты нашел с кем связываться! С Вонгыром.

- Да не связывался я! - шипя от боли, возразил тот.

- Весь замок знает, как ты его блевать заставил. Кто же такое простит.

- Меня не Вонгыр бить приказал...- повысил голос Алекс, но женщина положила ему палец на губы.

- Тихо, дурачок! Вонгыр - внебрачный сын Мирамо!

- Оно как! - удивленно прошептал парень.

- Так вот! - Симара помешала деревянной лопаточкой мазь. - Держись. Сейчас подерет.

- Ох!

- Не охай! - женщина наклонилась к самому уху Алекса. - Законная жена родила ему двух девок! А благородным всегда наследник требуется. Говорят, Мирамо хочет его посмертным сыном сделать.

- Это как?

Не отвечая, Симара критически взглянула на широкую рваную рану.

- Шить придется.

- Шей, - безропотно согласился Алекс и повторил вопрос - Как это "посмертным сыном"?

- Есть такой старинный обычай, - женщина взяла кривую иголку с шелковой нитью. - Если у благородного воина нет сыновей, то перед смертью он может завещать свое имя и меч кому угодно, даже простолюдину. Но только меч. Ни земли, ни денег он не получит. Вроде как мечом все это добыть можно. Держись!

Парень охнул.

- Еще чуть-чуть. Умишком Вонгыр слабоват, а гонор уже как у благородного. Вот и достает всех. Слуги помалкивают, кому охота старшего соратника злить. Один ты сумел ему укорот дать. За это на тебя Мирамо и обозлился. Не столько за то, что побил сынка, столько за позор. Как теперь Вонгыра Гатомо-сей на службу возьмет?

- Прямо тайны мадридского двора, - пробормотал Алекс.

- Какого двора? - не поняла Симара.

- Никакого, - парень вытер пот.

- А ратник без господина, - женщина нагнулась и прошептала: - все равно, что разбойник!

- Понятно, - согласился парень. - Уже все?

- Еще одна рана осталась, - вздохнула женщина. - Терпи.

- А скажи, пожалуйста, Симара, - скрипнул он зубами. - Когда меня к Гатомо позвали, я вышивки очень красивые видел. Чья работа?

- Госпожи старой, - женщина проколола кожу и начала стягивать края раны. - Раньше она много вышивала. Говорят, у знаменитой мастерицы училась...

- У-у-у-у как больно!

- Палкой небось больнее было! - прикрикнула женщина и продолжила, отвлекая парня.

- Потом забросила все, сидела да на озеро глядела. А перед смертью дня за три вдруг опять нитки с иголкой потребовала. Я уже подумала, что на поправку пошло...

- Теперь они Сайо достанутся?

- Нужны они ей! - фыркнула Симара. - Наша будущая госпожа больше книжки читает. Вышивки эти и еще кое-что из вещей старая госпожа просила брату отправить. На память.

Симара осторожно нанесла на спину обезболивающий бальзам.

- Легче стало?

- Ага. Спасибо тебе.

- Выздоравливай. Чжанчол сказал, что дня три тебя на работу посылать не будет.

Алекс улыбнулся мокрым от пота и слез лицом.

- И ему спасибо передай.

Симара поколебалась, потом взяла пузырек.

- Вот сделай глоток, чтобы спалось лучше.

Алекс закашлялся, вытаращив глаза

- Ух, крепка зараза?

- Чего? - опять не поняла его женщина.

- Рот, говорю, обожгло.

Симара усмехнулась и взяла фонарь,

- Не сгоришь.

Неизвестно, какие травки собирала Симара для этого лекарства, но настаивала она его, точно, на чистом спирте. После экзекуции и почти столь же болезненного лечения, глоток этой гадости моментально бросил Александру в блаженное царство сна. Там не было ни злобных феодалов, ни их отпрысков - садистов. В сновидениях она совсем маленькой девочкой бродила по цветущей поляне, а на небе во всю играла радуга.

Проснулась Алекс вместе с лошадьми, а те - с петухами. Спина уже не горела огнем, а лишь тупо садила и чесалась. Повернувшись на бок, Александра решила, что настало время хорошенько обдумать то веселое положение, в котором она в очередной раз оказалась.

"Это же надо! Первый день в замке и уже нажила врагов. Да не кого ни будь попроще. Нет, мы по мелочам не размениваемся. Можно сказать, второму человеку в этой дыре умудрилась наступить на хвост. Они с прибабахнутым отпрыском меня живьем жрать будут! И пусть подавятся! Я им гадам этого вовек не прощу".

От разработки планов страшной мести Мирамо и его сынку Алекса отвлек конюх.

- Как ты?

- Спина болит, а так - нормально.

Мужик усмехнулся.

Из своего закутка Александра не видела, как собирались и уезжали соратники Кирохо. Зато слышала, как тепло прощался с ними Гатомо, передавая пожелания всяческих благ барону.

Алекс нащупала зашитую в куртке бумагу, и мысли ее обрели другое направление.

"После рассказа Симары ясно, что это Шанако написала письмо и спрятала в подушку. Она знала, что Гатомо после ее смерти передаст брату эту вещь. Значит, в послании содержится убойнейший компромат на здешнего шефа".

"При чем, - заметила она сама себе. - Если она года не вылезала с озера, то порочащие его сведения известны были давно. А вот передать братцу решилась только перед смертью. Странно."

И вдруг она чуть не привстала, зашипев от боли.