Альберт Максимов - Путь Сашки. Книга четвертая

— Это хорошо. У барона есть семья?

— Да, ваша светлость. Жена, сын и дочь. Если ваша светлость мне их доверит, то я смогу с выгодой продать женщин в Хаммий. За четырнадцать золотых. Половина будет ваша. Это выгоднее, чем отправлять их на рудники.

— Действительно, выгодно. Но ты пропустил сына. Сколько, кстати, ему?

— Десять лет, ваша светлость. Если позволите, мальчишку надо убить. Конечно, можно продать в Хаммий. За два золотых. Даже за три, если хорошо торговаться, но вдруг он выживет? Будет мстить. В Хаммие их кастрируют, но известны случаи, когда евнухи достигают больших высот. Вдруг и такое будет? Лучше перестраховаться. А эти два золотых, даже три, я целиком отдам вам из своей доли.

— И как ты собираешься его убить?

— Я в курсе, что ваша светлость не вешает аристократов моложе двадцати трех. И мне убивать его тоже не с руки. Разговоры пойдут. Но я могу его кастрировать сам и сделать так, что он умрет. Многие мальчишки ведь умирают, никто и не подумает.

Зенорн довольно захихикал.

Что произошло дальше, рассказывалось и обсуждалось во всех замках и харчевнях Каркела и Ларска. Виконт Ксандр приказал дать Зенорну тридцать плетей, а затем отвезти его барону Вартерну. Сопровождающий ларский баронет, присутствовавший при разговоре Зенорна с Ксандром, пересказал Вартерну все, что услышал. А затем добавил, что его светлость виконт Ксандр Ларский этой весной придет под стены его замка. И если барон не сдастся, то захватит замок и повесит барона на воротах, как он и обещал это раньше. И добавил:

— Вашей семье ничего угрожать не будет. Они могут свободно выехать в любое место Атлантиса. Но замок его светлость заберет себе.

Вартерна раздирали противоречия. С одной стороны, ему угрожали позорной смертью, а в его характере было поступить вопреки этому и оказать сопротивление. Тем более что его семье, со слов ларского баронета, ничего, кроме изгнания не грозило. Но, с другой стороны, этот виконт показал настоящее благородство. Он ведь мог без труда и без потерь взять его замок, его братец стал бы ларским бароном, но виконт отказался. Выдрал плетьми Зенорна. Кстати, совершенно правильно, он бы тоже добавил, но тот получил предельную норму в тридцать плетей, а больше Вартерн бить не хотел. Зенорн всегда был негодяем. Он совсем не удивился планам своего младшего брата. Тот без всяких сантиментов убил бы его сына, а жену и дочь продал в Хаммий.

И что теперь ему, барону Вартерну, делать? Как поступить? Он не знал. Выполнить вассальную клятву и погибнуть ради графа Каркела и его ничтожества сына? И ради такого же ничтожества Пургеса? Или нарушить клятву и принять сторону Ларска? Дарберн был законным претендентом на лоэрнский трон, но барон его не знал, да и знать особо не хотел. Где — то пропадал шесть лет, потом появился в сопровождении гендованцев. Но вот виконт Ксандр. Он его очень озадачил. Быть под началом такого командира было и почетно и правильно. Тот не нарушил ни одного из данных им слов. И поступал благородно. Кто из властителей Атлантиса отказался бы от предложения Зенорна? Наверное, есть такие герцоги и графы. Но он их не знает. А вот виконт Ксандр он здесь, он рядом. И он отверг заманчивое предложение.

Понимая, что не сможет отречься от вассальной клятвы, барон Вартерн решил, что как только наступит весна, сразу же, взяв семью, уехать в Каркел. Здесь, в его замке, в случае штурма его постараются взять в плен живым, как это было с семейством Чапленов. И, наверное, ларцам это удастся. А потом позорная смерть. Нет, этого барон никак не мог позволить. А вот в Каркеле, где соберутся сотни аристократов графства, при штурме ларцы пленных брать не будут. Разве только графа с сыном. Значит, он может с честью погибнуть в бою. Его семье, как сказал этот ларский баронет, ничего не угрожает. Только изгнание. Хотя в горячке боя все может случиться. Как поступают победители с побежденными он знал. Лучше будет, если он, оставшись в Каркеле, отправит семью подальше отсюда. Даже не в Лоэрн, а еще дальше. Надо будет продать все, что можно и отдать жене. Неизвестно, как там им придется на чужбине. А Лоэрн? Лоэрну, тоже, долго не продержаться. Этот Ксандр придет и туда.

— Фу, какая ты противная! — подросток с толстыми щеками презрительно выпятил нижнюю губу, стоя перед девушкой, чья фигура говорила о последних месяцах беременности. — Такая толстая! Ты мне совсем не нравишься. Прогнать тебя, а? Отвечай!

— Смилуйтесь, мой господин!

— Смилуйтесь, мой господин! — передразнил он ее. — Вот стану королем, отправлю тебя к… И снова женюсь. На баронессе Фриле. Или найду на ком. Любую найду. Эх, выдрать бы тебя снова, жаль, дед запрещает. Но ничего, вот стану королем. И ты к тому времени родишь. Чтобы сына родила, принца, поняла?

— Да, мой господин.

— А теперь проваливай в свою комнату, я Фрилу вызвал. Она не такая корова, как ты. Вон!

Не успела закрыться дверь во внутренние покои, как мальчишка хлопнул в ладоши и крикнул:

— Эй, кто там есть, сюда!

В дверь, низко кланяясь, вошел человек в одежде слуги:

— Вызывали, ваше величество?

— Давай, зови остальных, хочу переодеться для постели.

По сигналу вошедшего в комнату прошмыгнуло еще трое слуг, двое из которых торжественно несли ночную рубашку. Затем четверо слуг окружили подростка и стали его переодевать в ночную сорочку. Все действо заняло не более трех минут, настолько привычно действовали слуги. Мальчишка же лениво стоял, позволяя себя переодеть.

Когда они закончили и вышли из комнаты, подросток в ожидании прилег на большую кровать, стоящую у дальней стены. Через несколько минут, дверь приоткрылась и в комнату впорхнула молодая девушка. Впрочем, по сравнению с подростком, выглядевшим лет на четырнадцать, ее уже можно было назвать не такой уж и молодой. На вид лет двадцать, хотя на самом деле баронессе Фриле недавно исполнилось уже двадцать три года.

— О, ваше величество, вы меня ждали?

— Король не ждет, ждут, когда он вызовет.

— О, вы правы, мой король. Что сегодня желает ваше величество?

— Давай как позавчера, я буду на спине.

— О, ваше величество, это было замечательно! Вы лучший мужчина в Атлантисе!

Когда четверть часа спустя все закончилось, подросток сказал:

— Хорошо. Ты хорошо делаешь, не то что эта корова. Ты видела ее живот? Вот расперло!

— О, мой король!

— Как коронуюсь, ее отправлю куда — нибудь, жаль, что нельзя к храмовникам, все — таки принцесса, а в жены возьму тебя.

— О!

— Или Луктию?

— Но она же не аристократка?

— Но и не простолюдинка. Ее отцу дам баронство, станет баронессой. Или отдам ее отцу графство, в Лоэрне их целых шесть.