Александр Рудазов - Серая Чума; Война колдунов. Вторжение; Война колдунов. Штурм цитадели

— Э?… - наморщил лоб Логмир. — Слушай, дядя, я ни хаба не понимаю, чего ты тут болтаешь. Сказал завтра дам ноги — значит, завтра дам ноги. Мне в Кентавриду нужно, понял?

— В Кентавриду?! Какой ужас! — всплеснул руками Фоллихани.

— В Кентавриду?… - донесся пьяный голос от соседнего стола. — А за-а-а-а… ик!… чем?…

Трактирщик чуть скосил глаза и тут же виновато съежился. Заговорил ни кто иной, как сам мушкетерский поручик. Хотя последние полчаса мирно дремал лицом в тарелке, лениво жуя капустный листик. Салат «Для Услады Желудка Ганридо» идеально подходит для пьяного сна — одни только нарезанные овощи, без всяких добавок. Словно на мягкую травку прилег.

— Привет, — кивнул поручик, сонно лупая глазами. — Ты-ы-ы-ы-ы… я тебя знаю?…

От выпитого у серого заплетается язык, но на ларийско-рокушском все равно говорит очень бегло, почти без акцента.

— Должен знать! — уверенно заявил Логмир. — Я великий герой, меня все знают! Если б чирада не утонула, я б тебе сейчас песню про себя спел!

Поручик тупо уставился на него, безуспешно силясь сообразить — кто это такой, о чем говорит? Мозг, перенасытившийся винными парами, работал медленно и неохотно.

— Выпьем! — наконец предложил он, сверля взглядом пузатый кувшин. — Выпьем!

— Наливай! — поддержал идею Логмир.

Правда, наливать пришлось ему самому — набравшийся поручик не сумел даже ухватить кувшин как следует.

— Выпьем за Ктулху-у-у-у-у!!! - заверещал серый, наконец получив долгожданную чашу. — За великого Ктулху-у-у-у-у!!! Да будут… ик!… вечно благословенны его щука… щука… забыл слово, — жалобно признался поручик.

— Да мне до задницы, за кого пить, лишь бы пить! — досадливо перебил его Логмир, опорожняя чашу. — Ну, понеслась!…

— Клянусь длиннющим фаллосом Ктулху, ты мне нравишься, браток, ты мне нравишься!… - полез с пьяными объятьями серый.

— Убери руки, серая морда, я женщин люблю!

— Так я тоже их люблю! — обрадовался такому сходству характеров поручик. — Эй, трактирник!… Иде у тебя зенщины, куда ты их спрятал?!

— Нету! — испугался Фоллихани. Жену и дочь он давно переправил в дальнюю деревню, а в половые нанимал только крепких парней. Заодно и на вышибалах экономия. — Как есть нету! Только повариха, больше ни одной! Позвать повариху?

— Не надо. Я твою повариху уже видел… Ик!… Едва молиться на нее не начал!…

— Неужели такая красивая?! - заинтересовался Логмир.

— Нет… Просто ужасно похожа на Ктулху…

— Гы-гы-гы!… - развеселился Логмир, опустошая уже пятую чашу. — А ты мне тоже нравишься, хоть и серый!

— Да, я серый! — гордо выпятил грудь поручик. — Я люблю Серую Землю! Я люблю Совет Двенадцати! Я люблю Ктулху! Я люблю… ик!… а как же остальных-то звать?…

Подвыпивший вояка наморщил лоб, безуспешно пытаясь припомнить еще кого-нибудь из великих богов Лэнга. Как на грех, никто не вспоминался. В школе, конечно, о них рассказывали подробно, заставляли штудировать священные тексты… но когда она была-то, школа? Давно все из головы вылетело — он же солдат, а не церковник.

— Да забей ты! — не выдержал Логмир. — Хаб с ним, давай лучше еще выпьем!

— Давай! — просветлел лицом поручик. — Хотя стой, не наливай пока!

— Чего еще?

— Вспомнил! Я вспл-л-л… пл-л-л-л всполомнил!

— Чего всполомнил?

— Стишок вспломомнил! — гордо объявил серый. — Я его еще до школы учил… Щас зачитаю…

Не дожидаясь, пока собутыльник ответит согласием, поручик с трудом взобрался на стул, чуть не проломив сапогом сиденье, поднял повыше бокал с вином и принялся скандировать:

— Вот так! — гордо выпятил грудь поручик, слезая со стула. — Я… ик!… помню!

— Ма-ла-дец! Ма-ла-дец! — бурно зааплодировал восхищенный Логмир. — Ну прямо утопил Семь Башен! Эх, сюда бы чираду — я б тебе проакккккыыыхххх… проаккомпанирывал!…

Поскольку серый читал стихи на родном языке, собутыльник ни слова не понял. Но ему все равно ужасно понравилось.

— Ты это, погоди, я сейчас еще чего-нибудь вспомню! — пообещал польщенный поручик. — Мы в детстве много таких стишков учили!

Трактирщик нервно сглотнул. В голове почему-то зашевелились дурные предчувствия.

Но Логмир Двурукий и офицер вражеской армии все пили и пили, с каждой совместной чашей становясь закадычными друзьями.

— У-у-у, Кентаврида!… - с важным лицом протянул поручик, услышав, куда направляется собутыльник. — Не ходи туда, там… ик!… там…

— Плохо?…

— Да нет…

— Скучно?…

— Да нет…

— Не наливают?…

— Да нет… Там… о!… Там кентавры!… - наконец вспомнил поручик. — Мы недавно одного такого поймали… кентавра!… Шпион!…

— Шпион?!

— Ну!… Еще и девка с ним была… молоденькая совсем…

— Девка-кентавр?! Эта… кентавриха?! А правда, что у них не только титьки, но еще и вымя коровье?!

— Вранье! — уверенно заявил серый. — Хотя я ни одной не видел.

— Ты ж сам сказал, что вы одну поймали! Обманываешь, мурло серое?! Логмира обманываешь?! Как есть сука!

— Не, поймали-то мы мужика… кентавра. А девка с ним наша была… то есть, не наша. Ларийка. Или даже рокушьянка, не знаю. Шпионка!… тоже.

— А-а-а… И чего с ними сделали? Убили, что ли?

— Да не, хуже… — на глазах помрачнел поручик. — Отправили в Промонцери Юджери…

— Во как!… а это что?

— Цитадель Страха!… - перевел на ларийский поручик. — Личная крепость повелительницы Турсеи! Туда всех… шпионов, террористов, бунтовщиков, еретиков, мятежников… всех.

— Во как!… а где она?

— Повелительница Турсея?… Там же, в Промонцери Юджери… должна быть…

— Да не. Крепость сама где?

— Да недалеко… ик!… В Симбаларе… в столице… где раньше главная ларийская тюрьма была… а тебе зачем?

— Я ее спасу! — решительно объявил Логмир.

— Кого?… - залупал сонными глазами серый.

— Девушку!

— Зачем?

— Я герой! — пьяно ударил себя в грудь Логмир. — Я должен спасать девушек, попавших в беду! Особенно если они молодые, красивые и дают!

— А кентавра?

— А кентавра пусть хабы спасают, — отказался Логмир. — Ну ты представь, что это за песня будет — про героя, который спас кентавра! Да еще и мужика! Это уже не герой, а скотомужеложец какой-то! Нет уж, кентавра я если и спасу, то только заодно — если по дороге будет. На нем и добычу везти можно… Там пограбить-то будет что, а?… Ась?…

— Му-бу-бу… — пробормотали откуда-то снизу.

Логмир Двурукий прервал пламенную речь и досадливо обнаружил, что собутыльник свалился под стол и теперь валяется там с блаженной улыбкой во всю харю. Неудивительно — он еще до совместной пьянки успел хорошо набраться.