Валерий Атамашкин - Противостояние

- Стройся, покажем гадам, как воевать, – прорычал Тунда. – Круг! Спина к спине!

Оставалось надеяться, что прием, который он не раз использовал в сражении с огненными драконами, защищаясь от шквала огня, поможет, а его бойцы знают такое построение и в Янтарных рудниках оно используется в боях и строевой подготовке. Гномы, похоже, действительно были знакомы с тактикой круговой обороны и, с грохотом сойдясь спина к спине, сомкнули щиты. Четвертый залп стрел арбалетчики выпустили сверху, стараясь пробить оборону гномов с незащищенной стороны. Однако Тунда в последний момент поднял щит. Тут же последовал выпад пехотинцев, выбросивших свои копья. Утяжеленные, они врезались в щиты, но лишь отскочили с лязгом от металла. Пехотинцы бросились в рукопашную, выхватив из ножен мечи. Тунда выверенным движением перезарядил мини арбалет и, не целясь, разрядил его в людской строй. Один из пехотинцев рухнул замертво. Но остальные, не обратив внимания на потерю товарища, приблизившись, атаковали спрятавшихся за щитами гномов. Щиты заскрипели под тяжестью ударов, но выкованные в кузницах пещерных мастеров выдержали натиск. Куда тяжелее пришлось гномам. Тунда почувствовал как его сапоги от напора пехотинцев и того веса, что вдруг обрушился на щит, проскользнули по земле, но подко-ванные шипованными прокладками тут же врылись в землю. Гномы ухнули. Неожиданно в щель меж щитами скользнул меч, прошедший в нескольких дюймах от бедра Булдука. Следующий подобный удар поцарапал броню Эгорда, пройдясь по панцирю.

- Щиты, размыкаем щиты! Да побыстрее, кому дорога жизнь, – прохрипел Тунда.

Держаться больше не было сил. Гном понимал, что если сейчас не перейти в атаку, пехотинцы могут продавить их колпак. В круговой обороне каждое звено было равноценно и, если одно звено лопалось, то рвалась вся цепь. Пока был шанс контратаковать, нужно им в полной мере пользоваться. Именно сейчас они полностью оказались прикрыты от прямых имперских стрел, оказавшись в гуще пехоты, если конечно арбалетчики не рискнут стрелять прицельно, сохраняя при этом риск убить своих.

Тунда, издав рык, со всей своей недюжинной силой подался вперед и опрокинул щитом первого попавшегося на пути мечника. Топор, с легкостью брошенный следом, разрубил следующего пехотинца ровно пополам где-то в районе талии, не замечая ни брони из прочной стали, ни кольчуги. Гном не останавливаясь, развернулся на полный оборот. Сверкнул кулон, привязанный к самому кончику его бороды, врезавшийся прямо в голову человека, которому непосчастливилось оказаться на его пути. Кулон прошел сквозь шлем, будто нож сквозь масло, подтаявшее на летнем солнце, и снес бедолаге челюсть. Кровь вперемешку с мозгами брызнула во все стороны. Тунда, почувствовав привкус смерти, взревел. Один из пехотинцев ударил прямым ударом ему в грудь но меч лишь скользнул вдоль адамантиновых доспех даже не оставив на тех царапины, а неосторожный войн тут же рухнул с пробитым черепом. Гном ударил наотмашь рукой в рукавице с металлическими вставками и шипами. Другие гномы, не рискуя пойти в рубку так же яростно как их командир, укрываясь за щитами, тем не менее разили одного пехотинца за другим. Арбалетчики растерявшись решились все же открыть залп, но стрелы найдя лишь щиты гномов и доспехи Тунды сразили вместе с тем несколько пехотинцев. Тунда, схватив одного из мечников, кинул его в заметно поредевший строй людской пехоты. Командир людского отряда, насчиты-вавшего теперь не больше двадцати человек, если не брать арбалетчиков, уже успевших покинуть свои позиции, дал отступление. Но вместо положенного маневренного отхода началось бегство. Гномы успели убить еще несколько человек.

Тунда презрительно плюнул на землю и одним ударом топора смел за-стрявшую в щите, там, где он имел деревянную основу, стрелу. Бойцы по-бедно вскинули топоры и молоты. Победа оказалась безоговорочной. На земле, рядом с трупами, оставшимися от прошлого сражения, теперь лежали еще два десятка человек. Единственное, что удивляло – отсутствие магиков в их рядах. Или это был разведотряд в пятьдесят единиц? Если это так, то хумансы весьма осторожничали. Но почему если это осторожность, то мага, который лучше любого война мог засечь врага, как раз и не было с ними? Тунда задумался. Или же это не успевшее подойти во время подкрепление для подавления мятежа зеленых. Насчет того, что это был мятеж, сомневаться не приходилось. В связи эпидемией Чумы люди временно приостановили свое продвижение на север и сдерживали орков, гоблинов и троллей в тех границах, в которые их удалось загнать ранее. Не будет ли такого, что придется встретить и отряд зеленых? Гном поморщился. Не хотелось еще одной неприятной встречи. Он не столько переживал за себя и своих бойцов, сколько боялся остаться без лошадей в пути. Где в такой глуши можно было найти следующую достойную пару гнедых? Не идти же в хумансовую деревню, чтобы покупать их там, через заставы, через магиков, тех же пехотинцев с арбалетчиками или чего хуже кавалерию. Ради того, чтобы купить исхуда-лую клячу, точнее забрать ее силой, потому что в этих землях вряд ли что-то продадут. Во время Черной смерти золото стало ничем не лучше обычных медяков на северо-востоке Торианской империи.

А отсюда все же следовало убираться, да поскорей. Пока те же бежавшие не добрались до заставы и не сообщили старшим о случившемся. Тунда посмотрел на повозку. Каким-то чудом лошади остались целы. Сражение происходило в нескольких десятках футов от повозки, хотя изначально бедные лошадки оказались в самом центре поля боя. Стоило погружаться в повозку, да скакать во весь опор, пока вести о случившемся не добрались до следующей заставы.

Дорожка с непонятно откуда взявшимся свечением, возникающим прямо из воздуха пропитанного пыльцой подснежников разбросанных тут и там, привела отряд светлых эльфов и Сораха к дворцу лесных жителей, если конечно то, что раскинулось перед глазами мага, в тот миг можно было назвать дворцом. Сорах от удивления раскрыл рот и чуть было не потерял связь с Торсионным полем, в котором томились, зрея заклинания. Дворец представлял собой величественное зрелище. Возведенный из крепко сросшихся лиан, дававших в основе фундамент, он поднимался огромным куполом вверх, венчаясь кроной-верхушкой дуба исполина на самом верху, раскинувшего свои ветви на десятки и десятки футов вширь и переплетаясь с другими деревьями. От листьев дуба шло приятное свечение по типу того, что Сорах уже видел на дороге, но куда более яркое. В этом свете чувствовалась мощь и сила древнего леса. Над куполом, среди ветвей дуба летали птицы, в которых Сорах не сразу сумел различить прекрасных и величественных грифонов. Целыми стаями они ныряли меж веток деревьев, то исчезая, то появляясь вновь, кувыркаясь в воздухе и издавая пронзительные крики. По ветвям свисающих лиан прыгали туда-сюда причудливые создания чем-то напоминающие гоблинов, такие же зеленые, но с длинными руками и шерстью. На поляне вокруг дворца бездумно сновали ручные черные пантеры, видимо охранявшие покои эльфов. Сорах с некоторым отвращением заметил того самого монстра с которым он встретился на поляне у самого входа в Местальэ, то ли медведя то ли тигра с оперением вокруг шеи. Но сейчас тварь выглядела как самая безобидная овца и спокойно прогуливалась по зеленой траве, равнодушно наблюдая за летающими в небе над поляной с изумрудной травой феями. Сам дворец или точнее купол в охвате тянулся на целую милю и возвышался на добрую сотню футов, а если учитывать еще и крону могучего дерева, са-мого красивого и высокого среди тех, что Сораху приходилось видеть в Местальэ, дворец тянулся ввысь на несколько сот футов. Дерево явно росло здесь не один век, теряясь где-то среди облаков.