Владимир Плахотин - Браслет-2

- Нет! - повысил он голос, поднимая голову. - Моя сам хотеться помогай! Моя сильный! Хочел бывай надым… как это?… нужный! Твой планета имей большой проблема! Моя знай! Моя здеся давно. Моя наблюдай. Но не мешайся! - торопливо добавил он, чисто по-человечески приложив одну руку к груди, а другой отрицательно помахав у меня перед носом.

"Я давно уж тут стою, у крылечка, на краю", - всплыло филатовское к месту, но не совсем ко времени. Не до хохмы как-то.

Я-то - ладно, мы гостям завсегда рады. Если, конечно, это гость, а не шпион.

А остальные? Как им-то его преподнести? Взять ту же Настю? Она ж со страху помрёт, завидев это чудо! Вон он, какой зелёный, блестящий, будто соплями намазанный.

Н-да… Не было печали…

- Твоя плохо не думай! - приложил он руку к тому месту, где у человека, обычно, расположено сердце. - Моя хороший помогай!

"Помогай"… Попугай…

- Зовут-то тебя как, "Помогай"?

Он чуть смешался:

- Моя зовут на твой язык нехорошо. Твоя пускай зовут какая хотеть. Моя бывай согласись!

Кого-то мне его манера разговора напоминала, никак я не мог вспомнить. Что-то такое киношное, или мультяшное…

- Так и будем тебя звать, - улыбнулся я. - "Помогай"!

- Твоя смешно? - И он протянул мне руку. - Моя теперя больше согласись! - Его рот неожиданно разъехался в улыбке. Я бы сказал: "До ушей", но ушные раковины у него отсутствовали. Зато рот оказался полон мелких, ослепительно белых, зубов.

Преодолевая невольную брезгливость, я осторожно пожал протянутую конечность. Неожиданно она оказалась тёплой и жёсткой на ощупь. А я ожидал нечто липкое, мягкое и холодное. Как у лягушки.

- Моя знай: твоя зовут Вовчик! - радостно доложил он, чувствуя в моём настроении перемену в свою пользу. - А твой самка зовут Настя! Моя хорошо понимай?

"Самка"! От такого определения я аж поперхнулся. Шпиён как есть!

"Ты, случаем, в постель ко мне не залезал?" - подумалось непроизвольно, но он, то ли услышав мысль, то ли прочитав по лицу, тут же побожился:

- На моя плохо не думай! Моя культурный! Моя знай какая честный!

- Ладно, - я ещё прикидывал, как поступить. - Что ж мне с тобой делать?

- Моя понимай правильно! - закивал он головой, опять-таки, чисто по-человечески. - Твоя иди заготовить земля… нет… как это?… - запутался он, но я пришёл ему на помощь:

- Подготовить почву?

- Ай! Как моя хотел такая слово сказать! - воскликнул он, радостно улыбаясь и беспрестанно тряся меня за руку. - Правильно! А моя гуляй здеся! Моя ожидай твоя приглашай!

- Ждать приглашения? - подсказал я.

- Так-так! - кивнул он и мгновенно растворился среди зелени.

Я в замешательстве огляделся вокруг, но его нигде не обнаружил.

- Помогай!

- Моя здеся! - возник он передо мной, сияя всей своей сотней зубов. - Твоя чего?

- Да нет, ничего, - смутился я. - Просто ты так быстро исчез. Незаметно.

- Моя хорошо умей исчезай! - похвалился он. - Моя много ещё умей!

- Ну ладно, тогда я пошёл?

- Моя будешь твоя сожидай! - заверил он и опять испарился.

Я лишь покачал головой и, не спеша, направился к дому.

В принципе, рассуждал я, парень он неплохой. Если он тот, за кого себя выдаёт. Но первое моё впечатление - вы меня извините! Это даже не впечатление, а испуг! Я уж было подумал, что всё, хана! Настя одна останется. Да ещё и с малышом! Да ещё и на необитаемом острове! Это ж верная погибель!

Слава Богу, я ошибся…

Вот только что я ей-то скажу?!

"Можешь не трудиться, я уже и так всё знаю", - прозвучали у меня в голове ехидные интонации. Не узнать их я, конечно, не мог.

- Так ты уже не спишь?! - изумился я.

"С тобой поспишь, как же! То драки по ночам устраиваешь, то теперь какой-то Помогай. Не ты будешь, если куда-нибудь не вляпаешься!… Он хоть не сильно страшный?"

- Да как сказать?… - затруднился я с ответом, пропустив мимо ушей обвинение в ночном инциденте. - Привыкнуть надо.

"А ты уже и привык? Быстрый какой! - фыркнула Настя. - Ладно. Веди его сюда, - смилостивилась она. - На месте разберёмся".

- Только ты уж… того!… повежливей с ним, пожалуйста, - попросил я на всякий случай. - Инопланетянин, всё-таки…

"Ладно-ладно! Напугал бабку пенсией! - подтолкнула она. - Всё будет зависеть от его поведения".

И я поплёлся назад, к месту встречи. Со стороны, наверное, это выглядело довольно глупо: туда-сюда, туда-сюда… Да ещё и сам с собою разговаривает.

- Помогай! - окликнул я, когда дошёл до места, что тоже не свидетельствовало о великом уме: стоит придурок среди зарослей и зовёт на помощь.

Он появился, как чёртик из коробки: просто отделился от куста, возле которого я стоял.

Я невольно вздрогнул:

"Какая у него, однако, способность к мимикрии!"

- Моя здеся, Вовчик! - улыбаясь всей своей начищенной сотней, с готовностью объявил он. - Твоя пришла моя забирай?

Я кивнул:

- Пошли.

- Моя радуйся такой переговора! - пришепетывая, оживлённо болтал он, пока мы шли с ним к дому. - Моя бывай многа планета и каждая моя прогоняй. Один твоя такая хороший! Моя помни твоя доброта! Твоя посмотри тогда! Самка твоя тоже хороший! Многа хороший!…

- Послушай, - остановился я. - Ты, пожалуйста, её так не называй. Ей это не понравится.

- Так-так! - с преувеличенной готовностью закивал он своей змеиной башкой. - Хорошо!

- Понимаешь, - мне, почему-то, стало неловко за него, - у нас так не принято. Самками людей не называют. Это у животных самки. А у людей они называются: женщина, жена, ну… подруга. Ещё - девушка.

- Моя слышал такая слово! - согласился он. - Моя будет называй твоя самка девушка. Хорошо такая? Самка не обижайся?

Я аж закашлялся от неловкости. Балбес! Она ведь слышит наш разговор!

- Ты можешь называть её просто: Настя. Этого будет достаточно.

- Моя понимай! - дотронулся он до моего плеча. - Твоя не будешь стыдно.

- Ну хорошо, коли так. Ты уж постарайся… - пробормотал я, весь скукожившись от неловкости.

И мы стали подниматься по ступеням террасы.

Вот глупость-то! Переживаю, как за неудобоваримого родственника. А, по сути, кто он мне? Ни сват, ни брат. Так, товарищ по несчастью. Но я имел глупость принять участие в его судьбе. А что? Надо было сказать: "Пшёл вон!"? И за что? Он мне плохого ничего не сделал. Только испугал вначале. Ну, так это, в принципе, не его вина. Это я стал… как пуганая ворона.

Настя устроила нам торжественную встречу прямо в гостиной. Тоже, видать, не в своей тарелке себя чувствовала. Волновалась. Она встала из-за накрытого стола и медленно приблизилась к нам, оглядывая гостя. Тот, видимо, тоже оробел, или нам так показалось, но в следующий момент он отколол неожиданный номер: упал на колени, склонил голову и проговорил с чувством:

- Моя сильно падай на твоя красота!

Мы с Настей переглянулись, она густо покраснела и нахмурилась:

- Это как понимать?