Дэниэл Абрахам - Путь Дракона

Маркус подошел к мастеру Киту. Вместо приветствия он кивнул на женщину.

— Новенькая?

— Да, — сказал старый актер. — Надеюсь, что так.

— В прошлый раз ты тоже надеялся.

— Достаточно добросовестна. Что вселяет большие надежды. Назвалась Чарлит Сун, на репетициях была великолепна. Вечером посмотрим, какова она будет перед публикой. Если задержится до завтра, будем считать, что труппа у меня набрана.

— А кто она? Сколько ей, двенадцать?

Синнайская кровь несколько поколений назад, — сказал мастер Кит. — Или, во всяком случае, такова ее история. Она верит этому, и это даже может быть правдой.

— Но ты этому не веришь?

— Я не судья.

Словно слыша их разговор, новая актриса посмотрела на них, и отвернулась. Из-за повозки выскочил Сандр, и помахал Маркусу. Либо его страх исчез, либо он хороший актер. Маркус помахал в ответ. Микель, как всегда худой и нескладный, вышел из таверны с ведром опилок, за ним Кэри с метлой.

— Краем уха слышал, вы можете уехать из Порте Оливия.

— Одна из возможностей, — сказал мастер Кит. — Мы отыграли здесь почти весь сезон. Думаю, города уже по горло сыты театром. Играй слишком часто и, как я думаю, люди охладеют. Не хочу, чтобы то, чем мы занимаемся теряло свое волшебство. Думаю взять труппу ко двору королевы в Сара-су-мар.

— До зимы, или после?

— Буду знать больше после того, как Чарлит отыграет несколько спектаклей, — сказал мастер Кит. — Но скорее всего до. Когда суда отправятся в Наринисл.

— Ну, поступай как знаешь, мне будет жалко, что вы уходите.

— Понимаю это так, что ты решил остаться в обозримом будущем? — спросил мастер Кит. Микель начал рассыпать опилки по выложенному плиткой двору, чтобы те впитали в себя влагу. Кэри мела вслед за ним. Это выглядело странно. Двор только начал заполняться грязью, мочой и дождевой водой.

— Я могу просчитать обозримое будущее на дни вперед, — сказал Маркус. — Недели, в лучшем случае.

— Был бы рад, если бы ты отправился с нами, — сказал мастер Кит. — И Ярдем, и Ситрин. Думаю, мы все скучаем по тем временам, когда были в охране каравана, совсем чуть-чуть. То были роли, которых мы прежде не играли, и не жду, что будем играть впредь.

— Мастер Кит? — позвал Сандр из-за повозки. — Меча не хватает.

— Думаю, он с разбойничьим костюмом Смита.

— Его там нет.

Мастер Кит вздохнул, и Маркус похлопав его по плечу, не стал отвлекать его от работы.

Огни фонарей и тепло живых тел делали помещение таверны более уютным, чем улицы города. Запахи жареной свинины и пива соперничали с куда менее приятными ароматами плотно упакованных тел. Маркус придерживал рукой деньги, когда пробирался через толпу. Столько отвлекающих факторов и так много людей в столь ограниченном пространстве, он был бы потрясен, не окажись тут хотя бы одного карманника в поисках удачи. Первым он увидел Ярдема за последним столом, а когда подошел ближе, Энен, Таракана, Ситрин и… Барта. Да, так его зовут. Первокровными были Коризен Маут и Барт, а у Коризена Маута был гнилой передний зуб. С чувством необъяснимого самодовольства, Маркус уселся за стол.

Ситрин вопросительно приподняла брови.

— Сделано, — сказал Маркус. — А ты? Как у губернатора?

— Отлично, ответила Ситрин. — Заплатила взнос, оставила сейф.

— Расписка?

— Сожгла, — сказала Ситрин. — Концы в воду. Пока правителя не одолеет любопытство, и он не взломает замок, мы ко всему готовы.

К ним спешил слуга, поставил на стол перед Маркусом кружку эля, и потянулся, чтобы забрать у Ситрин ее. Она остановила его, он кивнул, и умчался прочь.

— Каковы шансы, что низменные инстинкты губернатора не возьмут над ним верх? — спросил Маркус вместо "Сколько ты выпила?". Если бы была опасность, что она напьется до потери памяти, Ярдем бы ее остановил. А, может, уже остановил.

— Жизнь это риск, — сказала она, а Таракан сидя рядом с ней посасывал эль со своей кружки.

— Ярдем только что рассказывал нам о формах людских душ, — сказал Барт. — Знаете ли вы, что ваша душа это круг?

Маркус страдальчески посмотрел на Ярдема. Движение ухом могло быть расценено как извинение.

— Не слушай его болтовню, Барт. Он верующий. Это заставляет его нервничать, когда дела идут хорошо.

— Не знал, что они идут хорошо, сэр, — сухо сказал Ярдем.

В течении следующего часа, Маркус выпил кружку пива, съел тарелку жаренной свинины, под черным соусом столь острым, что слезы навернулись на глаза, и прислушивался к разговорам за столом. Барт доставал Ярдема выпытывая о душе и предназначении, а Энен, Таракан и Ситрин размышляли над более практическими вопросами: сколько расчетов будет производиться в самом банке, а сколько в комнате в кафе, как гарантировать, чтобы ни один из приносящих деньги в кафе со всего города не подвергся нападению, нужно ли заключать договора со стражниками, чтобы те помогали обеспечивать соблюдение частных контрактов. Все, что нужно обсудить владельцу банка со своими людьми. Ситрин говорила, как уверенная в своей судьбе женщина. И Маркус восхищался ею за это.

Стук палкой по противню прервал разговоры.

— Представление начинается! — через шум в таверне прорвался голос Микеля. — Приходите и смотрите! Представление начинается!

Маркус бросил несколько монет на стол, встал и, полушутя, предложил Ситрин руку.

— Идем? — спросил он.

Она приняла его предложение с притворной чопорностью.

— Для этого мы и пришли, — сказала она. Маркус повел ее и членов своей новой команды в приятную прохладу двора, посмотреть на старую. Толпа собралась приличная. Должно быть, человек пятьдесят и, вероятно, еще больше стояло на выходе. Когда мастер Кит, с зачесанными назад жесткими волосами и мечем на поясе, несколько человек зааплодировали, и Маркус последовал их примеру. Через минуту вышел Сандр, делая вид, что ковыряется в зубах тупым кинжалом.

— Ты, Пинтин, был вторым в моей команде столько лет. — сказал мастер Кит, выпячивая подбородок в попытке изобразить героизм. — В моменты высшей славы, и в пропасти падения, ты был со мной. И вот сейчас, когда уж рыщут псы войны, должны лететь мы как на крыльях перед ними. Нагрянут орды Саракала мрачного на град сей завтра.

— Тогда нам лучше этой ночью уходить, — сказал Сандр. В толпе захихикали.

— Действительно, не можем мы остаться, ведь в этой битве мы обречены. Падет сей град. А леди Данеллин — последняя из рода своего, и нежной красоты цвет Элассаи — должна быть спасена. Вот что нам надобно свершить, мой верный Пинтин. И наш отряд помчится через ночь, с великой леди под защитой нашей.

— Согласен я, но есть одна проблема, — отвечал Сандр голосом Пинтина. — Ребята наши, с городской стены, мочились на спор, кто подальше сможет. А мировой судья попал под дождь сей золотой. Сейчас томятся в городской они темнице.