Дэниэл Абрахам - Путь Дракона

Мимо нее проскользнул Ванаи, город ее детства. Там была дорога, которая вела на рынок, где Кам купил ей на день рождения медовый коржик. Здесь, где было стойло лошадей, в котором ученик сапожника выкрал у нее поцелуй и его выпорол Магистр Иманиел за возникшее беспокойство. Она и забыла это, до тех пор пока вид города ей это не напомнил. Они прошли мимо дома учителя, куда ее направили для изучения писем, когда она была еще девчонкой. Где-то в городе были могилы ее матери и отца. Она никогда не посещала их и теперь об этом жалела.

Когда она вернулась, она сказала себе. Когда война закончилась и на земле был мир, она вернулась, чтобы увидеть как сожгли ее семью.

Слишком рано, городские стены стали маячить перед ними, их тусклый камень был виден так высоко, как будто бы стояло два человека. Ворота были открыты, но поток людей, повозок и животных их замедлял. Казалось, что мулы ожидали их, когда мастер каравана прискакал вперед на свободную дорогу, подстегивая их встать на путь следования фургонов. Высоко на башенных воротах, стоял человек в сияющих доспехах стражи принца. В момент приступа болезни, Ситрин думала, что это то же лицо с ухмылкой, что смотрело на нее вверх, в ночь, когда умер Безель. Когда страж крикнул, такое же лицо было у капитана.

— Ты — трус, Вестер!

У Ситрин перехватило дыхание, в шоке от невольного оскорбления.

"Сдохни от оспы, Доссен," — пропел капитан ухмыляясь, поэтому, возможно, они оба были друзьями. Эта идея уменьшила привлекательность капитана Вестера в ее глазах. По крайней мере их не остановила охрана принца. Тележки катились, ударялись и скрепили всю дорогу по пути из города, переходя на дорогу, где они оставили каменные булыжники для широкого зеленого нефрита дракона позади. Карс находился далеко на северо-запад, но дорога по которой они двигались следовала на юг, изгибаясь как кривая побережья моря. Мимо прошли некоторые другие повозки, двигаясь по направлению в город. Низкие холмы были покрыты деревьями с величественной осенней листвой красной, желтой и золотой. Когда солнце осветило их под правильным углом, они выглядели как будто бы горели. Ситрин, сгорбилась на скамейке, ноги становились все холоднее, ее руки коченели.

За долгие мили медленного перехода ее тревога улеглась, убаюканная шумом и тряской повозки. Она почти забыла, кто она, что оставила позади и какой груз везет с собой. Пока мир принадлежал ей, мулы, повозка впереди и деревья вокруг нее, она ощущала почти одиночество. Солнце опустилось, его слепящие лучи били прямо в глаза. По команде начальника каравана повозки замедлили ход, а затем остановились. Тимзанай проехал вдоль череды фургонов, как он делал это в Ванаи, указывая место каждого в открытой низине. Лагерь. Место Ситрин, по счастью, оказалось возле дороги, и ей не пришлось ничего изобретать. Она развернула мулов, отвела повозку туда, куда ей указали, и слезла на землю. Затем, отстегнув мулов, она отвела их к заливу, где те немедленно опустили морды к воде и не поднимали их так долго, что она начала беспокоиться. Может ли мул выпить столько, что его стошнит? Может, ей попытаться их остановить? Но другие животные вели себя точно так же. Она наблюдала за тем, что делают остальные возчики, и старалась не выделяться.

Ночь наступила быстро. Стало холодно. Пока она накормила животных, почистила их и отвела во временный загон, поднялся туман. Глава каравана развел огонь, и запах дыма и жареной рыбы заставил желудок Ситрин внезапно и болезненно напомнить о себе. Она присоединилась к смеющимся извозчикам и стала в очередь за едой, держа голову пригнутой и потупив глаза. Когда кто-то пытался вовлечь ее в разговор, она бормотала что-то или отвечала односложно. Поваром была низкая женщина Тимзинай, такая толстая, что хитин на ее чешуе был готов лопнуть на ее мясистых руках. Когда подошла очередь Ситрин, повариха дала ей оловянный поднос с маленьким кусочком бледной форели, ложкой бобов и корочкой черствого хлеба. Ситрин кивнула в знак благодарности и пошла присесть возле огня. Сырость пропитала ее брюки и куртку, однако на рискнула подвинуться ближе к огню. лучше держаться позади.

Пока они ели, хозяин каравана достал из своего фургона низкий табурет, взобрался на него и начал читать святую книгу при свете костра. Ситрин слушала вполуха. Магистр Иманиель тоже был религиозен, либо же считал, что разумно казаться таковым. Ситрин слышала священное писание множество раз, но ее ни разу не тронула история о Боге и ангелах.

Тихонько, она отставила тарелку и нож, и спустилась к реке. Ее преследовал неотступный страх выдать себя при посещении уборной, а уклончивые ответы Магистра Иманиела — все мужчины присаживаются на корточки — ее не убеждали. Одна в тумане и темноте, со спущенными штанами и зажатым в руке гульфиком, она почувствовала не только физическое облегчение. Один раз. Она справилась один раз. Теперь если б только она смогла продолжать маскарад и дальше, все те недели, что остались до Карсе.

Вернувшись к огню она обнаружила человека, сидящего у ее подноса. Один из охранников, но к счастью не капитан или его заместитель Тралгу. Ситрин села на свое место, охранник кивнул ей и улыбнулся. Она надеялась, что он не будет разговаривать.

— Каков оратор наш начальник, — сказал охранник. — Как выступает. Мог бы стать хорошим актером, однако для Тимзинаев не так много хороших ролей. Орман в Цикле Огня как раз для него.

Ситрин кивнула и взяла немного холодных бобов.

— Сандр, — сказал охранник. — Это я. меня зовут Сандр.

— Таг, — ответила Ситрин, надеясь, что бормотание с полным ртом, звучит в ее устах по-мужски.

— Приятно познакомится, Таг, — продолжил Сандр. Он потянулся в темноту и достал бурдюк. — Выпьешь?

Ситрин пожала плечами так, как мог бы сделать извозчик в ее представлении, Сандр усмехнулся выдернул пробку Ситрин пила вино храме и на фестивалях, но всегда с водой, и никогда в больших количествах. Жидкость же, которая лилась теперь в ее рот, была совсем другой. Она жгла ее нежные губы и язык, скользила по ее горлу горла, и оставила чувство, как будто Ситрин очистилась. Тепло, которые разлилось в ее груди, походило на прилив крови.

— Хорошее, да? — спросил Сандр — Я позаимствовал его у мастера Кита. Он не заметит.

Ситрин сделала еще один глоток и неохотно возвратила бурдюк. Сандр пил пока начальник каравана не закончил читать и полдюжины голосов не повысились в заключительном ритуале. Луна казалась мягкой, туман рассеивал ее свет. К ее удивлению, вино убило ощущение комка в ее желудке. Не совсем, но достаточно, чтобы она почувствовала. Тепло, помимо желудка, теперь было и в животе. Она задалась вопросом, сколько нужно выпить, чтобы такое же ощущение распространилось на плечи и шею