Людмила Горобенко - Предназначение

Вампиры не умирают своей смертью. Они живут вечно. Может, кто-то проводил испытания на первородных, как это делал Лорд с простыми вампирами, и с их помощью получил эликсир бессмертия? И это после его опытов появились первые люди-кровопийцы? Кто-то выпустил зло. Оно разрослось, как чума. Возможно, все вышло из-под контроля, когда вурдалаков развелось слишком много, и уже невозможно было регулировать их численность. Теперь уже трудно остановить их размножение, хотя и существуют строгие законы на этот счет. Разве Тибо и Тьери с Эмили не доказательство тому? А Лорд с его амбициями?

Тьедвальд в своем послании говорил о конце света, о том, что люди будут искать прибежище где-то в далеком космосе. Эликсир должен послужить средством сохранения человечества в его последний час. Не знаю, как это может быть, ведь небеса принадлежат Господу. Меня все время мучают сомнения. Стоит ли вмешиваться в Его решения? Жизнь на Земле должна закончится со вторым пришествием Иисуса Христа. Это закон Божий. И мне ли менять его? Что если люди и созданы Богом для того, чтобы со временем жить во всех галактиках?

Множество вопросов, и ни одного ответа!

Почему вампирица сидит на цепи? Кто приковал ее? Почему она не попросила ее освободить? Где прячется Аус? Куда подевался аннур? Вопросы, вопросы. И никто не ответит мне на них. Поэтому я должен сам найти ответы, дойти до конца и все понять.

— Месье Мишель, — на мое плечо легла рука, выводя из раздумий, — наступает день, а перед нами открытая долина. Может, остановимся ненадолго? Дадим передохнуть Ише, и сами спокойно поохотимся, — Тьери смахнул со лба капельки росы: в этих местах влажность была такой, что с наших холодных тел вода стекала ручьями.

— Пожалуй, ты прав. Нам тоже не помешает остановиться на день и перевести дух, после этой нескончаемой гонки.

Мы вышли к обрыву плато. Река, по берегу которой мы шли к Атлантическому океану, в этом месте образовала водопад, низвергаясь со стофутовой высоты. Внизу, у самого подножия обрыва, лежало живописное озерцо, обрамленное изумрудной зеленью джунглей.

Спустившись к его берегу, мы разошлись в поисках добычи. Иша убежал первым. В последнее время он был неспокоен и исчезал в джунглях при первой же возможности.

Я пробирался сквозь завал из поваленных непогодой деревьев. Стволы уже сгнили и рассыпались бы при первом же прикосновении, если бы не крепкие лианы, опутавшие их прочным панцирем. Впереди показалось более светлое пятно: наверное, там небольшая полянка.

Я выглянул из-за дерева. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь негустой шатер ветвей, стоявших далеко друг от друга деревьев, играли на листьях высокой травы и подлеска.

В центре прогалины торчали обломанные стволы, они были обуглены, и их высокие черные пни выделялись на фоне зелени. Возможно, сюда когда-то попала молния, и начался пожар. Теперь это место стремительно зарастало новой порослью.

Выйдя на поляну, я увидел, как на противоположной стороне показался Иша. Его черное, ставшее мощным и красивым тело показалось среди зарослей и пропало. Вслед за ним промелькнула еще одна фигура, желтая с черными пятнами. Я подумал, что за Ишей крадется дикий собрат и бросился на помощь.

Но среди высоких кустов вновь появился Иша, и я замер в изумлении: вслед за ним из джунглей вышла великолепная самка. Она грациозно изогнулась и потерлась о морду Иши, мурлыкая и заигрывая с ним. Иша довольно заурчал ей в ответ.

Я поспешил скрыться в тени джунглей. Я был удивлен, растроган и очень рад за своего друга. Иша стал взрослым.

Поохотившись, я вернулся к месту стоянки. Никого не было. Недолго думая, я сбросил сорочку и нырнул в прохладную воду озера. Поплавав, влез на высокий выступ и подставил тело под тугие струи водопада.

Прислонившись спиной к мокрой скале, я стоял за потоком, прячась от солнечных лучей и наслаждаясь свежестью. Вода сплошной стеной проносилась мимо, обдавая брызгами. Вдруг передо мной пронеслась чья-то тень: кто-то нырнул в озеро с высоты утеса. Я прыгнул следом.

В глубине озера плыла Орианна. Ее стройное тело, обтянутое египетским нарядом, светилось в солнечных лучах, проникающих сквозь водную толщу.

Мы закружились в шутливом противоборстве, играя, выныривая и вновь погружаясь под воду. Но со временем игра превратилась в борьбу между мужчиной и женщиной, все больше возбуждая жгучее желание.

Подхватив Орианну на руки, я вынес ее на берег, под тень стоявших у самой воды деревьев. В голове все смешалось, словно я был пьян. Я смотрел в ее все обещающие глаза и не мог отвести взгляда. Положив девушку на траву, опустился рядом. Казалось, весь мир растворился, исчез, оставив нас одних среди бескрайних просторов джунглей. Я приблизил к ней лицо, не спеша, с наслаждением вдыхая чарующий аромат мокрого тела. Из груди вырвался стон страсти. Глаза Орианны горели огнем желания и победы.

В этот миг рядом вскрикнула птица. Я вздрогнул, приходя в себя.

— Не сегодня, милая, не сегодня, — хрипло прошептал я, с трудом справляясь с собой. Улыбнувшись, коротко чмокнул ее в щечку и, откинувшись на спину, с невозмутимым видом сжал в зубах травинку. Мне не хотелось показать Орианне, насколько она была близка к победе, и я превратил все в шутку.

Орианна уверена, что сможет приручить меня, что ж, пусть попробует. Но мне нужно быть осторожней: ее власть надо мной очень велика.

Орианна заскрежетала зубами.

— Почему, Мишель? Чего ты боишься? — она встала, отряхивая траву с мокрого платья. — Неужели тебя останавливает этот глупый манускрипт. Может, это относится только к живой женщине? Но ведь Тьедвальд был женат, имел детей, и это не было помехой. Почему ты должен придерживаться глупых запретов?!

Я не хотел говорить ей, что манускрипт здесь ни при чем. Ее уверенность в своей силе была всему причиной.

Орианна в гневе от моего молчания сломала ветку, стоявшего рядом деревца и бросилась в гущу джунглей.

Я растянулся под шатром ветвей и закрыл глаза. Мне не хотелось ни о чем думать, я наслаждался покоем и слушал переливы птичьих трелей.

Послышался шорох. Из кустов вышел Иша, вслед за ним показалась и его подруга. Она, увидев меня, остановилась нерешительно, но Иша рыкнул призывно, и рыжая пантера осторожно вышла на открытое место. Они улеглись под кустом и Иша, положив голову ей на спину, закрыл глаза.

Такое доверие до глубины души растрогало меня. Я был благодарен Ише за это.

Волны с тихим шорохом накатывали на золотой песок. Пляж широким полумесяцем тянулся между двух выступающих в океан мысов, покрытых джунглями. Закат окрасил в кроваво-багряные цвета небо и низко висящие над водной гладью облака. Воздух был свеж и чист. Птичий гомон, до жути надоевший нам за все это время, стих, и мы наслаждались относительной тишиной.