Надежда Кузьмина - Упасть в небо

Но зато ночные события смыли вчерашнюю обиду. Главное, деньги я получила и Россу их на хранение отдала. Теперь у меня целых семнадцать собственных золотых. Хватит и на содержание кобылы, и на путь в Галарэн. А я со спокойным сердцем могу учить «Практическую магию».

Кстати, Тин нашла способ отблагодарить Аскани за то, что она теперь — тер Ансаби. Однажды после того, как мы закончили пить у неё в комнате тайру, Тин достала семейную книгу, бухнула перед Асом на стол и сообщила:

— Раз мы — семья, вот, можешь читать. Значки разбирать научу. Условие одно — из этой комнаты гримуар не выносить.

— Спасибо, кузина, — улыбнулся Ас.

— Зови меня Тин и на «ты». Сколько же можно приплясывать? — усмехнулась сестра, перекидывая упавшую вперёд чёрную косу за спину. — Да, тут лорд Йарби мне кое-что сказал… твоя инициатива?

— Клянусь, нет. — Аскани посмотрел Тин прямо в глаза.

Та кивнула:

— Хорошо!

— …хотя сколько же можно приплясывать? — поднял чёрную бровь Аскани.

Тин засмеялась.

Эти два дня без магии я пережила легче. Кроме Аса, Бри, Тин и Росса никто не знал, что со мной, а делиться я не рвалась. Ни к чему. Отсиживалась в алхимическом кабинете, являя чудеса трудолюбия на ниве производства противовоспалительной мази с лепестками календулы, зверобоем, пижмой и девясилом. Тин на другой стороне стола занималась сушёными молодыми побегами вереска и брусничным листом… Время от времени мы поднимали головы, встречались взглядами, улыбались и снова утыкались в свои ступки.

К вечеру я оклемалась настолько, что стала приставать к Тин, желая узнать, что сказал Росс и что она ему ответила. Сестра — невероятно! — краснела и отмахивалась пестиком. А я думала о том, что если б попасть на рынок в Тарган, где продают разные камни, то купила бы полдюжины хризолитов в цвет её глаз и сделала ожерелье Тин в подарок. Изумруды бы, конечно, подошли лучше, — но такое мне ещё долго будет не по зубам, точнее, не по карману.

Асу не очень понравилось, что я опять нахлебалась драконьей мудрости, но ругаться он не стал. Попросил — если смогу — показать потом ему кусочек. Я честно попыталась объяснить, что это вроде как цветной туман в киселе, ну, как смотреть в кастрюлю с варящимся рассольником, мешая его поварёшкой, — фиг знает что без формы, только гораздо красивше. И завораживает, как пламя.

— Ты в него не влюбишься?

Тьфу ты, опять! Вот даже отвечать не стану.

— Знаешь, он что-то странное сказал. Понимаю ли я, что если и дальше пойду вперёд, то стану инструментом богов? А я подумала, что если дело в этой орочьей жути, то отсидеться в кустах никому не выйдет и надо делать всё, что можно. И попросила снова дать заглянуть в драконий разум. Но в этот раз было совсем немножко…

— Тим, мне страшно. — Ас отодвинул учебник химии, поставил на стол оба локтя, положил подбородок на сплетённые пальцы и уставился тёмными глазищами на меня в упор. — Хашург — это тебе не Барака какой-нибудь.

— Ты прикинь, что топор из мягкого железа тупится да ломается, а который из закалённой стали, трёх мастеров переживёт, — изобразила я оптимизм. — Вот зачем ты с Бредли каждый день тренируешься?

— Понял. Успокоила, — Аскани хмыкнул, расцепил пальцы и снова подтянул учебник под нос.

Я подвинула стул ближе к Асу, чтобы удобнее было читать вдвоём. Тот немедленно закинул мне свободную длань на плечи.

Справимся.

На следующий день Шон выдернул меня с обеда.

«Привет, мелкий клещ с подогревом. Дуй в учительскую, там тебя ждут. Как закончите — зови меня».

Ага, очень понятно. Сейчас, только котлету за щёку запихну — много времени это не займёт. Повернулась к другу:

«Ас, мне в учительскую зачем-то срочно надо».

«С тобой сходить?»

Посмотрела на его полную тарелку. В отличие от меня, Ас ел культурно, неторопливо и заглатывать всё, как утка, не умел. Пойдёт со мной — останется голодным.

«Ешь спокойно. Если что — я сразу позову. Обещаю».

В ауре вспыхнули следы недовольства. Я улыбнулась — приятно себя чувствовать милей котлеты.

Пока мчалась по лестнице, дожевала и проглотила. Вытерла рот, одёрнула тунику. Остальное — уж какая есть. Переживут. Я никого в гости не звала.

Осторожно приоткрыла дверь учительской.

Блин! Дежавю — стол с расставленными канделябрами моей работы и рядом, спиной ко мне, мужчина в светлой рясе. Пытается пристроить свечу в розетку подсвечника Бога-Отца. Хихикнула про себя — а вот фиг запихнёшь! Я всё драконьим щитом от пыли прикрыла!

Наверное, всё же надо поздороваться — этот ничего плохого мне пока не сделал. Любить я его не обязана, доверять тоже, а вот важность вежливости Ас мне втолковал. Пока ты вежлив и держишь себя в руках — ты выше.

— Добрый день.

Священник обернулся. Ничего такой, нестарый ещё шатен, лицо приятное, круглое. Глаза кажутся добрыми. В руках свеча. Но позавчерашний тоже уж таким благообразным святошей поначалу казался…

— Леди Тимиредис, я полагаю? Я — отец Арисий, и здесь, чтобы извиниться перед вами за недопустимое поведение Ансония тер Фаринхолда. Простите, то, что случилось, — моя вина.

Я заморгала, не находя слов. Вот это да! Узнал меня, и обращается на «вы»… Ко мне — на «вы»! И — Арисий, Арисий… — я слышала это имя от Шона. Неужели это — Главный Настоятель Храма Арисий Ларранский?!

Кивнула. Ладно, что было — то было, всё уже прошло.

Арисий улыбнулся:

— Свечу не могу воткнуть. Магический щит? И, леди, ваша работа необыкновенно хороша. Кроме тонкости, в ней есть душа, искренность. Сияние подлинности, так сказать.

Бальзам на душу… Улыбнулась — и тут же напряглась снова. Чего это он меня так хвалит? Небось чего-то хочет. Или ещё две дюжины подсвечников «в дар Храму», или чтоб за эти деньги вернула. Вот не отдам! Ладно, пока не заговаривает — молчу тоже.

— Да, щит. От пыли и для сохранности поставила. Сейчас сниму. — Посмотрела на стол. — Угу, теперь нету.

— Поможете мне расставить свечи? Хочу посмотреть, как они горят…

Я ни разу не зажигала вот так, все вместе. И, если честно, было интересно. Только нужно немного переставить — раздвинуть пошире, чтоб было виднее, и тот, что Богине-Матери, развернуть другой стороной. Я столько мучилась с этими каплями росы на яблоневых листьях — пусть увидит!

Мы в четыре руки дружно вставляли свечи. От волнения я чуть не опрокинула подсвечник Сиранга — отец Арисий ловко его подхватил. А он приятный — не чванливый, не заносчивый, как этот, вчерашний… А потом Арисий спросил:

— Можно, я?

Конечно. Это ж уже его подсвечники. Но кивнула. Арисий поднял руку в знакомом жесте… Я захлопала глазами — маг! Он — маг! Настоятель Храма — человеческий маг!

Свечи вспыхнули разом, жёлтые язычки пламени заплясали, отражаясь сияющими огоньками в изгибах подсвечников, заиграли драгоценные камни, серебряные фигурки замерцали, словно ожив, обретя объём и блеск. По стенам и белой скатерти заплясали тени и блики… Мы ахнули разом: