Андрей Астахов - Рунная птица Джейр

Они услышали топот коней одновременно, и Батей попытался встать на ноги. Сигран перехватила его, помешала, и муж глянул на нее с упреком.

- Мне - сидеть перед Спасителем? - прошептал он.

Сигран отвернулась. Она не хотела, чтобы Батей видел эти предательски навернувшиеся на глаза слезы.

На дороге, ведущей из долины, показались всадники. Они ехали быстрой рысью. Сигран с облегчением вздохнула - все. И на двух лошадях по два всадника.

- Хей! - крикнул Варнак, когда их разделяло не больше двадцати шагов.

- Помоги мне, - сказал Батей, опираясь на руку жены, пошел вперед, навстречу всадникам.

Ярре одним из первых соскочил с седла, подбежал к лошади, чтобы помочь спешиться Янке. Подхватил ее за талию, бережно опустил на дорогу - и прижал к груди. Следом спешились остальные. Эрин подбежала к Браску, Варнак к Кайлани. Только Эндре остался в седле.

- Холодно, - прошептала Янка, прижимаясь к Ярре.

Ярре сжал ее ледяные пальцы в своих ладонях, начал дышать на них часто и жарко. А потом столкнулся взглядом с высоким, одетым в баранью шубу стариком, который, едва передвигая ноги, подошел к ним от костра, поддерживаемый женщиной. У женщины были заплаканные натекшие глаза - и разного цвета.

- Господи, это ты, - прошептал едва слышно старик, протянув к ним с Янкой руку, и пальцы его дрожали. - Я видел...я узнал...

Он еще хотел что-то сказать, но вдруг захрипел и начал оседать на снег. Закричала женщина с разноцветными глазами, миг спустя Эрин, Кайлани и Янка подхватили этот крик. В сумеречном небе закружили вороны - густо, плотно, словно поднятая смерчем сажа над пожарищем. Испугались криков, почуяли присутствие непобедимой Жницы.

А Батей улыбался, и эту счастливую улыбку с его лица не смогла стереть даже Смерть.

Расселина была достаточно глубокой, и Варнак с Эндре уложили в нее тело Батея. Сигран поставила на грудь мужа чашку с ячменем. Потом Батея укрыли шубой и забросали расселину снегом.

- Да примет Митара твой дух, любимый мой, - сказала Сигран. - Да примет она души всех нас, и да встретимся мы с тобой в Вартхейме!

Варнак положил ей руку на плечо. Сигран накрыла его кисть своей ладонью.

- Надо ехать, мама, - сказал Варнак.

- Я знаю. Оставь меня, я хочу побыть с ним. Немного, сынок. Я не задержу вас надолго.

- Браск, Эрин! - крикнул Варнак.

Молодой сид и его сестра тут же подошли к нему.

- Берите лошадей и возвраща йтесь в Оплот, - велел Варнак, не глядя на сидов.

- Что? - Браск не поверил своим ушам. - Как - в Оплот? Почему?

- Потому что я сказал! - крикнул Варнак. - Берите лошадей и скачите в Оплот! Еще раз повторить?

- Мы не понимаем, - Браск поджал губы. - Мы хотели...

- Парень, не зли меня, - Варнак с лязгом выхватил меч и приставил лезвие к горлу сида. - В третий раз я повторять не буду.

- В самом деле, - подал голос Эндре, стоя у костра с флягой меда в руке, - мне тоже непонятно, что все это значит. Нам сейчас нужен каждый человек.

- Непонятно? - Варнак с кривой усмешкой, не убирая меча от горла Браска, показал свободной рукой на Ледяной Клык, вершину которого окружило полярное сияние, полыхающее частыми вспышками сполохов. - Знаешь, что там? Смерть. Не одного человека, не тысячи, не сотни тысяч. Не твоя и моя, чертов вампир. Это - Смерть для всех. А я хочу, чтобы они жили. Вопреки всему.

- Ты не смеешь решать за нас, охотник, - с достоинством ответил Браск.

- Смею. Теперь отец мертв, и я тут старший. Все вы, сопляки, отправитесь в Оплот. Этих двоих, - Варнак показал на Ярре и Янку, - заберете с собой. Кайлани вас проводит.

- А Всадники? - спросил Эндре. - Кто ими займется?

- Я займусь, - ответил Варнак сквозь зубы и убрал меч.

- Нет, сынок! - Сигран подошла к костру. - Ты не можешь распоряжаться. Старшая здесь я.

- Мама!

- Варнак! - Сигран так глянула на охотника, что тот опустил глаза. - Успокойся. Батей не одобрил бы то, что ты делаешь.

- Госпожа, - Браск почувствовал надежду, - мы хотим сражаться! Мы не можем...

- Варнак прав, сын мой, - Сигран впервые назвала сида сыном. - Очаг Оплота не должен погаснуть. Я здесь старшая, и я решаю. Вы едете в Оплот.

- Hock`a`me! - выругался Браск. - Проклятые круглоухие! Почему вы не верите нам?

- Ты получил приказ, парень, - сказал Эндре. - В таких случаях говорят: "Да, госпожа". Или тебя этому не учили?

- К Святилищу едут я, Варнак, Кайлани, Эндре и... - Сигран посмотрела на Ярре и Янку, - ты, лучник. Девочка поедет с вами, Браск.

- Я не отпущу Ярре одного! - вскричала Янка. - Я с вами!

- Нет, любовь моя, - Ярре нежно зажал княжне рот ладонью. - Я должен. Ради того я и ехал в Оплот. Мать Сигран все правильно говорит. Тебе нельзя с нами.

- Ты мой гридень! Ты всегда должен быть со мной.

- Девочка, не время для капризов, - заметил Эндре. - Нам нужны воины.

- Нет! - Янка вырвалась из рук Ярре, подскочила к Сигран. - Ты не смеешь разлучать нас, тетенька! Мы с Ярре... он... он мой...я его не отпущу!

Сигран не ответила. Лицо Янки задергалось, слезы полились из глаз.

- Ярре мой! - Она схватила Сигран за рукав. - Я не хочу... не хочу!

- Я тоже, девочка, - ответила Сигран. - Но я только что похоронила мужа и поведу почти на верную смерть последних двух детей. Ради тебя.

- Я не просила об этом! - Янка бросилась к Ярре, обхватила его руками. - Ярре, почему ты молчишь?

- Сигран права. Ты будешь презирать меня, если я останусь с тобой.

- Ты...ты... ненавижу тебя! - Янка с размаху влепила юноше пощечину. - Пошел прочь! Я освобождаю тебя от клятвы! Ты больше не мой гридень! Ненавижу тебя... ненавижу!

- Благодарю, ваша светлость, - Ярре поклонился княжне и подошел к Варнаку.

- Браск, забирайте девочку и поезжайте, - сказала Сигран. - Поспешим, времени почти не осталось.

- Вы прирожденный командир, Сигран, - сказал Эндре, поклонившись Наставнице. - Я и Мгла пойдем за вами в огонь и в воду.

Сигран не ответила. Отвернулась и подошла к куче пожитков, сложенной у костра. Здесь, в большом кожаном мешке лежала кольчуга Батея. Слишком большая и тяжелая для нее, но она принадлежала Батею - и только это имело значение.

- Варнак, помоги мне, - сказала Сигран, вытаскивая кольчугу из мешка.

Ее сердце было тяжелым от переполнявшей его скорби, но страха больше не было. Потому что ее дети будут с ней до последней минуты. И если Митара будет милостива, она уйдет в Вартхейм первой и не увидит, как они погибнут.

Силы и боевой кураж остались, но того чувства почти полной неуязвимости, что было в самом начале сражения, уже не было.

Световая стена, казалось, теряет свою несокрушимость. Бен Ревак вспомнил первую атаку - тогда сквозь сияющий занавес не прошел ни один из упырей. Может быть, потому, что в начале их было много меньше, и все они, коснувшись колеблющейся завесы Сияния, разлетались в клочья. От них оставались только обугленные кости, усыпавшие дорогу на много десятков локтей вниз. Во время первой атаки им даже не пришлось пускать в ход оружие - Занавес все сделал за них, уничтожив нежить своей магической силой. Ревак, увидев это, даже исполнил на радостях импровизированный танец, который насмешил всех. Но передышка между второй и третьей атакой тварей на вершину горы оказалась короткой: снизу, из долины на них двинулась настоящая армия. Сотни умертвий против пятерых охотников.