Андрей Астахов - Рунная птица Джейр

- А это как капитан Форджак рассудит.

- Хорошо, я все понял.

- А коли понял, сходи с коня, - приказал сержант. - В Златоград верхом позволено только знатным особам въезжать.

- Да, порядки у вас, - усмехнулся всадник. - Ну, а как если я знатная особа?

- Конь у тебя добрее не бывает, да и одежка с оружием справные, - согласился Клоссен, - но кто тебя знает, может ты разбойник какой? Больно чисто на нашем языке говоришь. На лбу у тебя титул не написан, так что спешивайся.

Всадник издал короткий звук, похожий на презрительный смешок, и легко соскочил с коня. Клоссен тут же протянул руку.

- Деньги давай, - велел он.

Рыцарь бросил ему серебряную монету, которую Клоссен ловко поймал одной рукой.

- Как тебя зовут, воин? - осведомился он.

- Хендрик фон Эшер из Глаббенберга.

- Так ты с севера будешь? Из Хагриста? А чего в Златоград приехал?

- По делам. Деньги ты получил. Теперь я могу проехать?

- Теперь можешь.

Рыцарь кивнул и под неодобрительными и завистливыми взглядами набившейся под арку и окоченевшей от вечернего мороза неплатежеспособной бедноты прошел за ворота, в немощеный, грязный, задымленный и замусоренный двор. Клоссен провел его в кордегардию.

Капитан Форджак, постный старик в черно-желтом осином дублете с гербом города, распекал одного из стражников.

- Из Глаббенберга? - спросил он, когда Хендрик представился. - Далеко. И дорога наверняка нелегкой была.

- Скорее утомительной. В двух днях пути от города пришлось повоевать.

- На тебя напали?

- Не на меня. Шайка мародеров пыталась обобрать крестьян. Я решил, что это неправильно.

- Забияка, значит? - Форджак даже не улыбнулся. - Понимаю тебя, воин. Нынче тяжкие времена у нас наступили. Как пресветлый герцог наш почил, так распустились все, от баронов до холопьев. Командиры ватаг, что раньше в коронном войске служили, теперь сами с усами, Совету служить не хотят. Разбрелись по стране, беззаконие творят, лютуют, аки псы бешеные, управы на них нет. Забыл про нас государь-император Артон, храни его Бог, совсем забыл. Давно в наших краях такого безобразия не было...Большая шайка была?

- С десяток сабель.

- И ты с ними драться начал? - Форджак с удивлением и уважением посмотрел на Хендрика. - Отважен, ничего не скажешь.

- Правда была на моей стороне, а остальное неважно.

- Что ж, честь тебе и слава, Хендрик из Глаббенберга. Только запомни хорошенько, что в городе у нас законы суровые. За применение оружия даже знатную особу не пощадят.

- Я не знатная особа.

- Однако, - Форджак как бы мимоходом выглянул в маленькое окошко во двор, - у тебя отличный конь и оружие. Прежде чем я выпишу тебе разрешение на въезд в Златоград, я хочу знать, кого впускаю.

- Можете не беспокоиться, капитан, я не доставлю вам проблем.

- Все так говорят, - капитан сел на лавку, знаком предложил Хендрику сесть. - Я уже немолодой человек, юноша, и навидался разных людей. И я уверен, что ты совсем не тот, за кого себя пытаешься выдать. Итак, кто ты? Дворянин? Наемник? Тайный посол?

- Скорее, искатель правды. Вам от этого легче?

- Уже что-то. Зачем приехал в Златоград?

- Я здесь проездом. Слышал от случайного попутчика, что в Златограде хорошие гостиницы, отличное пиво и красивые шлюхи. Отдохну пару дней и поеду дальше.

- Верно, пиво у нас отличное, - Форджак улыбнулся краями губ. - Насчет шлюх не знаю, давно к ним не ходил, но во времена моей юности они были одна другой краше и срамных болезней не разносили. Что же до гостиниц, то вряд ли ты найдешь приличную комнату. Видишь ли, Хендрик из Глаббенберга, в городе сейчас множество приезжих.

- Это связано со смертью вашего герцога?

- Верно. Завтра сороковой день с его кончины пойдет.

- А наследника нет?

- Видно, что ты наших законов не знаешь, сударь. Коли был бы прямой наследник, так и мороки не было бы. Но почил наш добрый герцог Малард, наследников не оставив. И ладно бы только мужеска пола, но и дочек даже нет - были две, да умерли еще в детстве.

- И кто же будет новым герцогом Кревелога, если так?

- А это кого выборщики предпочтут. Так-то два у нас претендента - Рорек, сын старого князя Свирского, родного брата Маларда, и князь Иган, племянник покойной герцогини Малении. Оба непрямые наследники, как говорится. Так что выбирать нового герцога по нашим законам и обычаям древним будет теперь Ассамблея выборщиков, и бароны со всего Кревелога уже несколько недель собираются в город, а с каждым дружинники и челяди полно, так что в гостиницах уже давно яблоку упасть негде. Впрочем, если у тебя есть деньги, могу подсказать, куда идти. Мой родственник Нелиб содержит корчму "У розового куста" - это недалеко отсюда, как раз за мостом через реку. Скажешь, что от меня, и он что-нибудь придумает.

- Весьма признателен вам за дельный совет, капитан.

- Благодарность - хорошее качество. Но платежеспособность лучше. Чужеземцу будет трудно в Златограде, если он не может заплатить.

- Понимаю, - Хендрик положил на стол новенький золотой стрейс. - Скромное пожертвование, на нужды городской стражи.

Форджак сверкнул глазами.

- Мы поняли друг друга, - сказал он, быстро заполнил лист пергамента, поставил печать, свернул лист в свиток и подал Хендрику. - Желаю хорошо провести время в Златограде.

Хендрик взял пропуск, отвесил капитану легкий поклон и вышел из кордегардии. Снег и мороз стали сильнее, и двор все больше затягивало дымом от костров. Взяв коня за повод, Хендрик повел его к выходу в город. Стражники с любопытством следили за ним, но заговаривать не пытались.

Покинув двор кордегардии, Хендрик вскочил в седло и пустил коня шагом - торопиться ему было некуда, а снег, казалось, не особо его беспокоил. Так он доехал до конца улицы, а там увидел реку и мост, о котором говорил капитан.

Хендрик остановился и шумно вздохнул. Ничего тут за шесть лет не изменилось. Справа от него во мраке угадывались увенчанные длинными шпилями башни Градца, а слева шумели под дождевыми каплями старые платаны Охотного парка, где когда-то...

Интересно, Эльгита хоть раз вспоминала его за все эти годы? Ведь она даже не подозревает, что с ним случилось на самом деле.

У въезда на мост слепой нищий с собакой-поводырем просил милостыню. Услышав приближение Хендрика, нищий тут же затянул Лазаря:

- Господин, добрый господин, подайте несчастному калеке....а, чтоб тебя!

Последние слова нищего относились к тощей и грязной собаке, которая, завидев Хендрика, вдруг сжалась в ком, прижала уши и начала испуганно выть, заглушая причитания своего слепого хозяина. Хендрик поравнялся с нищим: собака завыла еще громче, и нищий, осерчав, начал хлестать ее поводком.

- Глупая тварь, замолчи же наконец! - приговаривал он. - Чего развылась, как над покойником?