Валерий Сальников - Гур

— Да. Спасибо, Гур.

Когда он ушел, я ополоснула избитое тело и обнаружила, что боль исчезла. Чувствовались истома и предвкушение сна. Постель оказалась мягкой, простыни — свежими и я моментально заснула. Ресницы мне снились, но еще туда явился Гур, такой же лысый, как и я, и столь же бледный. Одежды на нем не было. У него присутствовали ресницы и даже брови, но и только. Он был очень красив. Я любовалась им. Касалась его лица и ласкала тело.

Наутро я сразу, даже не умывшись, бросилась разглядывать веки в поисках ресниц. Не обнаружила, но может они вырастают не сразу. Ополоснувшись, я услышала стук в дверь. Вошел Гур. Положил на сумки мои штаны и рубашку, отстиранные и отглаженные.

— Сотник, складывай сумки, женскую одежду забери, если нужно что-то еще — скажи. Я распоряжусь о завтраке и припасах на дорогу.

***

Отдохнувшие лошади весело рысили по пустой дороге. Прекрасное тихое утро. Скоро нужно свернуть на тропу, ведущую к Серой речке. Спускаясь по тропе в русло реки, я почувствовала запах гари. Гур прикрыл веки, я насторожилась и обнажила дайто.

— Сотник, никого нет. Я осмотрелся.

За поворотом дороги показался черный от сажи забор моей усадьбы. Ворота выгорели. Мы ворвались во двор. Вместо дома взгляду предстало пепелище.

Я ходила вокруг сгоревшего дома и мне казалось, что часть души тоже обуглилась. Сильные чувства я обучена сдерживать, даже очнувшись связанной в незнакомом месте, осталась относительно спокойной. Досадовала, что плохо выбрала позицию для обороны и пропустила удар сзади. Но сейчас весь происшедший ужас казался более рельефным. Мерзавцы пожелали уничтожить последнее. Теперь я не смогу, расположившись в отцовском кресле, вспоминать, как он тут сидел и читал манускрипты. Не могу гладить предметы утвари, которых так часто касались руки родных людей. Даже память о семье эти звери хотели отнять. Просто так, мимоходом. Я сгорбилась и закрыла лицо руками. Совсем нечем дышать. Вдруг почувствовала, как Гур поворачивает меня к себе и обнимает. Положила голову ему на плечо.

— Поплачь, милая девочка. Станет легче.

Слезы, без всяких усилий, бежали из глаз, стекали по щекам и разбивались о кожаный наплечник Гура. Я слышала звук падающих капель. Открыла глаза, отстранилась. Гур был почти одного роста со мной и его серые глаза близко и завораживающе спокойно смотрели мне в душу. Я упивалась этим взглядом, а слезы текли и мешали мне видеть Гура.

— Кто ты Гур? Ты не маг, ты колдун. Ты мне снился сегодня. А ресницы не выросли, обманщик ты, — всхлипнула я.

— Ты мне тоже снилась, сотник. Ресницы вырастут, дай им сроку. Времени прошло всего-ничего. Поехали в столицу, — спокойно ответил он и успокаивающе погладил меня по лопаткам.

— Мне нужно время для прощания с могилами родных. Это недолго.

Когда возвращалась, то увидела, как Гур аккуратно поправлял чепраки, седла, переметные сумы, кормил яблоками мерина и жеребца. Мы сели на лошадей, я последний раз оглядела пепелище. Потом, захватив повод и освободив левую ногу от стремени, прижалась стопой под заднюю луку. Свесившись, зачерпнула правой рукой пригоршню пыли из под копыт мерина. Села прямо, открыла суму и сыпанула пыль туда. Вы все равно со мной, папа, мама, сестричка, братик! Пора. Толкнула Умника в черную дыру ворот.

Вперед.

В столице меня ждал протектор Исиант, хранитель свитков и мой доверенный друг. Еще зимой мы передали в столичную резиденцию ордена Знающих коллекцию недавно найденных, ранее неизвестных свитков. Протектор, читая их, плакал от счастья. По крайней мере, глаза блестели. В столице их должны переписать, а мне поручено, помимо дежурных дел, вернуть свитки домой. Протектор же, в свою очередь, сейчас рылся в архивах, отбирал интересные экземпляры в библиотеке столичной резиденции, предназначенные для переписи нашими людьми. Он с охраной вернется домой несколько позже.

До столицы остался всего один дневной переход при неспешной рыси двух всадников. Так что торопиться не нужно, Майта не вполне оправилась после недавних испытаний. Я с удовольствием на нее поглядывал, хотя не забывал периодически обегать магией разума окружающее пространство. Майта привлекательная женщина, отсутствие волос ее не портит. Я с детства видел лысые макушки вокруг себя, а потому они и привычны, и симпатичны. Нежные круглые ушки нахально торчали из еще более круглой головы. То, что они оттопырены, делало их еще милее. Большие серые глаза, пусть и без ресниц, тоже выглядели славно. Езда на лошади не утомляла Майту, она часто останавливала взор на мне и ласково улыбалась. Я поинтересовался:

— Сотник, какого цвета были твои глаза до болезни?

— Карие, а волосы темно-русые. Но блондины, такие, как один знакомый колдун, мне нравятся больше.

Я вопросительно взглянул на нее. Майта продолжила:

— Блондины мне кажутся не такими грязными, вонючими и волосатыми, как другие мужчины.

Оригинальное суждение. Блондины менее противны, чем другие мужчины. Странная логика.

— Сотник, блондины обычно более волосаты, чем другие, они северные люди, а на севере дополнительная шерсть полезна для защиты от холода. Но потеют они меньше, поэтому слабее пахнут, да.

— Колдун, ой, Гур, как так более волосаты?! А ты?

— Хм. Откуда следует, что я — блондин? Ты же не знаешь исконный цвет моих волос, — погладил череп. — Я применил травяной ритуал, чтобы избавиться от тех волос, что посчитал лишними. В нашем клане это тайное знание делает его членов похожими друг на друга. Основное преимущество — не нужно бриться и стричься.

— Гур, а… Ты везде этот ритуал э… применил?

Я хмыкнул.

— Сотник, ты сама скромность. Будет желание у нас обоих, сможешь это узнать сама.

— А когда?

— Есть желание?

— У меня — да. А у тебя? — она вопросительно и, одновременно, озорно заглянула в мои глаза.

— Сотник, ты не только сама скромность, а воплощение невинности. После дневного привала.

Девочка на миг засияла, будто ей пообещали подарить хорошего коня. Начал себя с жеребцом сравнивать? Впрочем, если Майта захочет кого-то соблазнить, то я не против. Хм.

Искусительница толкнула коня и ушла вперед, затем, обернувшись, задорно улыбнулась. Конечно, фигура у нее изумительная, стройная и крепкая. Специально выдвинулась, чтобы я мог полюбоваться на нее сзади. Гордая посадка головы, ровная спинка, изящная попка. Двенадцать лет ордена Верных дают всем воспитанникам хорошую осанку, уверенность в себе, крепкое здоровье и первоклассную школу владения оружием.

Хотя солнце лишь недавно перевалило за полдень, Майта стала часто и озабоченно задирать носик в небо, лукаво поглядывая в мою сторону. Почему я должен перечить девочке? Тем более, что в глубине леса угадывалась удобная и защищенная поляна. Осмотрелся. Вблизи чисто.