Василий Кузьмин - Кэр-десятник

Следом за троицей беглецов уже были слышны шаги погони… не успевающей на доли секунды. Ибо двух моих бойцов и трех солдат из третьего десятка смели тут же, на одном дыхании… Нож, брошенный, оказавшимся наиболее удаленным от врагов, Фалком лишь звякнул о нагрудник одного из живых… Я уже ясно видел, как эти трое раздавят всех, кто встанет на их пути и-таки прорвутся — уж не знаю куда… Впрочем, это знание бессмысленно для таких, как мы: я все равно встал между ними дверью — во-первых, таков был мой долг, во-вторых… никто не смеет убивать моих солдат. Не важно живые они или немертвые.

Меня бы смели… Так же, как и того десятника — мимоходом. Но тут в дело вступила Валешка… Задний из тройки попробовал было отмахнуться от нее, как и от других наших… и покатился по полу, зажимая обрубок правой руки… второй уже обернулся готовясь к бою, как нож ударился ему в шлем, отвлекая внимание… Надо ли говорить, что Валешке хватило этих мгновений… Впрочем, последнему оставшемуся тоже хватило. Меня он просто обошел — отбив удар с такой силой, что на пол посыпались искры, а мне чуть не сломало кость руки…

А затем на его пути встал сотник. Честно, говоря живому просто не повезло, что сотник прибыл именно поэтому коридору — сверни человек в сторону внешней стены и прожил бы дольше, а так… Мечи скрестились еще раз и тут же за спиной сотника тренькнули арбалетные тетивы. Но человек еще был жив, пока сотник ударом рукояти не сломал ему шею. И все кончилось.

— Разговор не терпит отлагательств, десятник. — воины первой десятки прочесывают коридоры в поисках таких же выживших — все же в гарнизоне помимо просто хороших солдат, оказались еще и матерые ветераны, каждый из которых стоит пяти немертвых. Вот с ними-то нам к несчастью и довелось столкнуться, хотя большинство все же полегло от рук Черного полководца, когда он лично повел солдат на приступ. Все это мы узнаем, пока сотник как обычно быстро и резко раздает приказы — лишь затем он обращается к нам.

— Сначала вы опознали гвардейца. Теперь нашли обходной путь в крепость. Все это наводит на мысли, десятник. На странные мысли. — мы переглядываемся с Фалком и Валешкой — приказа не убивать своих все еще не было — на крайний случай, может, прорвемся, а там будь что будет.

— Черный полководец хочет видеть вас. Немедленно. Выберите лучшего бойца из десятки и отправляетесь к нему. — слова падают на нас, как камни на осаждающих. Полководец? Зачем? Убить? Наградить? Пустить на опыты? Сотнику, кажется, видны наши сомнения — хотя как? Мимики-то у нас нет!

— У него есть для вас… поручение. Так случилось, десятник, что именно моя сотня стала источником наиболее умелых бойцов в этой армии. Один уничтожил катапульты в горах — другой отыскал проход в крепость и самостоятельно занял стену. Вы гораздо лучше обычных бойцов, хотя это и удивительно. Так что вы нужны господину для… особых целей. А теперь идите и побыстрее… Ах, да… Еще одно, десятник… — я уже сделавший было шаг к выходу, поворачиваюсь обратно:

— Лучше оставьте девчонку здесь. И уберите руку с меча — это приказ. И он касается всех, понятно? Вот вам совет, десятник Кэр, не считайте командира идиотом — даже если он мертв. Я обладал относительной свободой воли еще до того, как вас подняли из могилы, так что не надо делать из меня дурака. Или вы думаете у обычных солдат хватит ума набрать во фляжку свежей воды? — будь он человеком, сейчас бы победно улыбался

— Вы знали. Все это время… — на большее меня просто не хватает… Неужели это — конец…

— Знал. И буду знать, что бы вы не сделали в дальнейшем. Но я не собираюсь вам мешать. Я солдат — а солдаты воюют с солдатами, а не с детьми. Понятно? Я позабочусь о вашей подопечной, будьте уверены. И сделаю все, чтобы об этом никто не узнал… Хотя тысячник тоже не идиот, а Полководец — тем более… А теперь идите десятник — ваши бойцы покажут мне, где девчонка… — о, как я мог быть столь слеп! Как я мог думать, что спрячу Жент и никто не узнает о ней… Что смогу обмануть всех и… И главное как же мне должно было повезти — что сотник окажется более человечным, чем я даже мог себе представить… Без него, боюсь, мы бы погорели уже на первом марше — тогда с водой… Живой сейчас начал бы долго сомневаться: верить, не верить… но я не живой, я — немертвый. И как я уже говорил — доверие есть смысл нашего существование

— Я верю вам, командир И…ее зовут Жент.

— Я знаю: и то, и другое. Не заставляете Полководца ждать, десятник. И лучше вернитесь целым — мне показалось, что эта живая привязалась к вам.

— Слушаюсь, командир.

Грохот осыпающихся камней стал аккомпанементом к моим словам… Кажется, кто-то додумался использовать катапульты живых для осады их же собственного донжона….

Конец первой части.