Лорел Гамильтон - Поцелуй мертвеца

— Да, это я, извини, Брайс. Что случилось?

— Они обнаружили материалы по созданию бомб в одном из шкафов дома, в который мы наведывались со спецназом.

Мгновение я молчала, пытаясь переварить информацию.

— Зачем им это? На кой хрен вампирам потребовались бомбы?

Ашер и Жан-Клод застыли по обе стороны от меня. Я не могла объяснить, но знала, что эта неподвижность говорила об испуге больше, чем любое выражение лица. Я не должна была произносить слово «бомба». Это было гребаное полицейское расследование, просто меня удивила эта информация.

— Один из погибших на складе вампиров, был экспертом-подрывником в отставке, — сказал Брайс.

— Военный? — спросила я.

— Нет, гражданский, проектировщик, но это значит, что он знал, как подорвать целое здание.

— Звучит неутешительно, — заметила я.

— Зебровски сказал, что вампиры на складе говорили о тебе с Жан-Клодом, поэтому я подумал, что ты захочешь узнать про бомбу.

— Только запчасти, а не сам механизм?

— Нет, но эксперты рассматривают это как реальную угрозу. Им кажется, что несколько бомб все же было изготовлено, а это значит, что они могут быть где-то в городе.

— Эти ребята хотели вызвать симпатию в средствах массовой информации. Да уж, с таким дерьмом они точно ни от кого ее не получат.

— Это правда, но люди не перестанут сочувствовать им, — сказал Брайс.

Хотелось бы мне возразить, но я не могла, поэтому перевела разговор в другое русло:

— Есть хоть какой-то намек на размеры устройства? Есть хоть какие-то подробности того, что нам искать?

— Это не моя область. Я могу прочесть предварительный отчет, но не уверен, что я тот, кто должен тебе его пересказать. Поговори с…, — он замолк, и я услышала, как он шелестит бумагами и щелкает по клавишам, — …Альваресом, Марком Альваресом. Он ведет это дело.

— Дай мне взять ручку и продиктуй его номер.

Жан-Клод достал небольшой блокнот с ручкой, которые сейчас лежали на прикроватной тумбочке. Такие были у каждой кровати в каждой «моей» комнате.

— Можешь позвонить Альваресу, но только после официального объявления об этом деле. Серьезно, я хочу помочь, но не ценой нашего с тобой увольнения, и ты не можешь рассказать об этом своему бой-френду и его людям.

— Почему, потому что я не должна знать? — спросила я.

— Они обеспокоены тем, что в организации Жан-Клода может оказаться кто-то из этих психов, поэтому, если мы расскажем ему, то раскроем все свои козыри.

— А что, если кого-то взорвут до того, как мы поделимся информацией?

— Вообще-то они не позволили Зебровски покинуть большое собрание, потому что считают, что он расскажет тебе, а ты расскажешь вампирам.

— Черт, Брайс, зачем тогда ты мне это рассказал?

— Они думают, что я тебе ничего не должен, поэтому и не поделюсь информацией.

— У тебя могут из-за этого возникнуть проблемы, — сказала я.

— Готова записывать номер Альвареса? — спросил Брайс.

— Ага, давай.

Он продиктовал мне контактную информацию этого парня.

— Записала, — сказала я.

— Я просто хотел, чтобы у тебя заранее в руках были козыри.

— Я это очень ценю, Брайс.

— Ну, будучи тем, кто все еще в поисках истинной любви за «пределами обычного», я хочу поддержать того, кто ее уже отыскал. Не уверен, предвзятость это или все они действительно думают о деле, но слышал, что наверху придумывают дерьмовые оправдания своим действиям, так что, думаю, я еще нескоро отсюда выберусь.

— Новые вампирские законы заставляют лучше к ним относиться, как к людям, но они не изменят того, что чувствуют люди. Еще раз спасибо, Брайс.

— Нет проблем, просто не звони Альваресу пару часов. Я пробил нескольких твоих охранников, у некоторых есть военный опыт по применению взрывчатки.

— У копов есть досье на моих людей?

— На некоторых, но я был среди федералов дольше тебя. Я напомнил кое-кому о парочке долгов, сказал, что мне просто нужно знать, против чего я иду, если атмосфера станет вдруг накаляться. Они реально на это купились, Блэйк. Я так понял, что некоторые из них делают ставки на то, когда ты и твои люди так сказать, покажете свое истинное лицо, а не на то, произойдет ли это вообще.

— Переспи с несколькими вампирами и оборотнями и люди тут же начинают странно к тебе относиться, — пробубнила я.

— Точно, — сказал он. — Мне пора. — И повесил трубку.

Я нажала на кнопку, если «кнопка» верно подобранное слово для касания большим пальцем экрана телефона. Если бы у меня не было многолетней практики общения с вампирами и этими вампирами в частности, я бы подумала, что они не заинтересованы в том, что только что произошло, что им даже скучно, но я знала — эта неподвижность и милые лица означали, что они были крайне заинтересованы.

Я глянула на Ашера, так как он стоял передо мной, но именно к Жан-Клоду я повернулась и обменялась с ним серьезными взглядами.

— Слышал?

— Да, — просто ответил он.

— Знаешь, обычно я не делюсь информацией по текущему расследованию.

— Ты очень осторожна в таких делах, — проговорил он, и его потрясающее лицо все еще оставалось нейтральным.

— Приходится, пока хочу оставаться копом.

— Я это понимаю, ma petite .

Снова эти осторожные интонации.

— Я могу заставить вас обоих пообещать, дать слово чести и все прочее дерьмо, никому не рассказывать, и я знаю, что вы его сдержите.

— Слово чести и прочее дерьмо, — повторил он, но в сказанном проявился легчайший французский акцент и это, как ничто другое, говорило, насколько он был расстроен. Его акцент проявлялся, только в тех случаях, когда Жан-Клод того желал или был эмоционально нестабилен.

Я посмотрела на все еще стоящего у кровати Ашера:

— И ты тоже, блондинчик.

— Как вы мне с Жан-Клодом скажете, так я и сделаю. Я и так уже достаточно наломал дров своим ребяческим поведением.

— Как бы я хотела, чтобы это действительно было так, — проговорила я.

Он посмотрел на меня, окатив бледно-голубым взглядом через кружева золотых волос:

— Я совершенно серьезен.

Я вздохнула:

— Неужели?

— Oui , — ответил он.

— Ты чувствуешь вину, но все, что ты кричал нам ранее было всерьез, и ты действительно намеревался причинить мне боль, чтобы никто не смог получить от меня удовольствия определенным образом.

— Ты можешь так и не простить меня? — спросил он.

Я отмахнулась:

— Спроси меня попозже, а пока что я собираюсь нарушить одно правило, которое может стоить мне жетона. Среди властей есть люди, которые хотели бы избавиться от меня за то, что я с вами сплю, это уже достаточный повод, но если рванет одна из этих пропавших бомб и от нее пострадает кто-то из дорогих мне людей, мне уже не будет дела до моей работы. — Еще несколько минут я размышляла над этим, но любовь я все же ценила выше значка, а это означало, что Ларри и все прочие, кто считал, что секс с монстрами разделяет мою лояльность, были в определенной мере правы. Они были правы, потому что я позвонила Клодии и сказала ей передать нашей охране во всех зданиях, искать эти чертовы штуковины. Был шанс, что наши охранники сохранят это в тайне, прослушивающие устройства они искали каждый день. А значит, что могут случайно обнаружить и бомбы, пока ищут жучки. На самом деле, они, скорее всего бы уже их нашли, если бы те были там. Но я не особо блистала познаниями о взрывчатке. Я понятия не имела, могли они проглядеть эти бомбы, пока искали жучки или нет, но сто процентной уверенности, что они ничего не пропустили — у меня не было.