Психея Лу - Зеленоглазая гадюка едет в Хогвартс

– Поттер! – из приятных воспоминаний ее вырвал голос объекта этих самых воспоминаний. – Что я получу, если добавлю измельченный корень асфоделя в настой чернобыльника?

«Твою мать, надо было выучить наизусть. Вон Грейнджер рукой трясет».

– Я не знаю, – короткая улыбка, – Профессор-Снейп-сэр.

«Прекрасно понимаю твои игры. «Наша новая знаменитость», подумать только. Решил изобразить злого учителя? Довести первоклашку до слез? А вот не выйдет!»

– Так-так... Известность – еще не все.

Снейп холодно улыбнулся. Это он так презрение к «новой знаменитости» выражает? Слизеринцы сзади зафыркали, но Эри не чувствовала стыда или досады. Наоборот – ее затопило полузабытое ощущение, как в детстве, когда видишь, как взрослый попадает в дурацкое положение, а смеяться нельзя. Вскипает, пузырится веселье, а ты его давишь, давишь – дядя же не виноват, что штаны порвались!

– Попробуем еще раз. Поттер, где вы будете искать, если я велю достать безоар?

«Облом, ядовитый ты наш».

– Безоар – камень из желудка козы, используется в качестве противоядия, – ответила Эри с улыбкой. Рон покосился на нее с недоумением, да она и сама слышала, что голос подрагивает со смеха. – Профессор-Снейп-сэр!

Снейп сдвинул брови, посмотрел на нее, на хихикающего Малфоя – тот притих.

– А какая разница, Поттер, между наперстянкой и волчьей пастью?

– Это другие названия аконита, профессор-Снейп-сэр! – горло сжимается, смех булькает внутри, только бы сдержаться…

Снейп прищурился, внимательно глядя на нее:

– Почему вы не ответили на первый вопрос, Поттер?

У Невилла и Рона на лицах – одинаковое возмущение. Эри легко могла предположить, что они думают: «Ах ты, Ужас Подземелий, сальноволосый ублюдок, будь рад, что она хоть что-то ответила!». Невилл, положим, «ублюдок» не скажет, но смысл тот же.

– Потому что аконит на букву «А», безоар на «Б», а до чернобыльника я не добралась. Я учу «Тысячу магических трав и грибов» по алфавиту, профессор Снейп! С-с-сэр! – Хихиканье прорвалось наружу. Ой, что сейчас будет…

Черная мантия взметнулась – профессор приблизился к ней. Мгновение вглядывался в доверчиво распахнутые глаза за стеклами очков, потом прошипел:

– Я снимаю с вас балл за ваше нахальство, Поттер.

«Ну, ты это заработала!»

– Конечно, профессор Снейп, сэр! – «Черт, опять хихикаю».

– За пререкания с преподавателем – еще один.

– Я не пре…

– Что, Поттер? Что вы замолчали?

– Пытаюсь контролировать неконтролируемую реакцию организма, сэр. Смех, сэр. Наверное, надышалась какими-то испарениями, сэр. Дайте мне противоядие, сэр. Пожалуйста, сэ…

– Вон из класса, Поттер!!!

Она вылетела за дверь и там уже разразилась диким, воистину неконтролируемым хохотом. Добавляло веселья, что за тонкой дверью все это слышат.

«Профессор, я же честно хотела помириться!»

Отхохотавшись, Поттер вернулась в кабинет, ожидая отработки, криков и прочего. Однако Снейпу удалось ее удивить: он небрежно наложил на нее Силенцио и поставил в пару с Гермионой. Они сварили прекрасное Перцовое зелье (немота не мешала Эри резать ингредиенты и мешать загустевающий отвар), только баллов им это не принесло. Невилл, который был в паре с Роном, что-то намудрил, и котел взорвался, забрызгав едкой дрянью работы остальных студентов. А поскольку факультеты сидели отдельно, пострадали исключительно гриффиндорские котлы. В конце занятия Снейп с нескрываемым злорадством зачел занятие всем змейкам, и ни одному из львов, даже Патил и Браун, которые успели накрыть свой котел крышкой. Вдобавок он снял балл с Невилла, назначив ему отработку, и – сюрприз! – еще один с самой Эри. «Вы должны были указать ему на его ошибки, почему вы этого не сделали?.. Что? Ну и что – Силенцио, Грейнджер! Пергамент и перья на столе, она могла бы и написать, что ни в коем случае нельзя добавлять иглы дикобраза!»

Гриффиндор был в бешенстве, а слово «несправедливо» стало самым популярным на первом курсе, после «сальноволосого ублюдка». Впрочем, их несколько утешило, что Снейп, похоже, тоже был в бешенстве, наблюдая за «новой знаменитостью», умудряющейся весь урок хихикать, даже под Силенцио. Беззвучно, но оттого не менее выразительно.

– Отработка, Поттер, – раздраженно сказал зельевар, снимая заклятие уже после звонка. Слизеринцы и гриффиндорцы крайне медленно собирали вещи, не желая пропускать такой спектакль. – Вместе с Лонгботтомом, сегодня в семь вечера. Вам все ясно?

– Конечно, профессор Снейп, сэр! – выдала несносная девчонка охрипшим от смеха голосом. При этом смотрела на него таким взглядом, что у Лаванды Браун мечтательно затуманились глазки. Она даже покрутила в голове, как леденец во рту, соблазнительную мысль о тайной страсти Героини Магического Мира к Ужасу Подземелий. Покрутила… и с сожалением выбросила. Гриффиндорским девочкам было совершенно ясно, что их однокурсница абсолютно сумасшедшая. К любви это не имело никакого отношения.

– Что это было?! Нет, ты мне скажи, Гарриет Поттер, что это такое было?

– Ерунда, Рон. Смешинка в рот попала. Он нес такую пафосную дурь, что я просто не смогла удержаться. Ребята, извините все, что с нас сняли баллы… сколько там, три? По моей вине. Ладно, на Чарах и Трансфигурации мне дали… эээ… восемь, так что не страшно.

– Это какая-то проклятая арифмантика, – проворчал Рон. – Назначают, снимают – понять ничего нельзя.

– Может, арифметика?

– Какая разница. Кстати, Слизерин уже несколько лет забирает кубок Хогвартса по баллам. Мы должны это изменить! Вот, например, квиддич…

– Рон! – прикрикнула Гермиона. – Уймись! У нас даже уроков полетов не было. Какой квиддич?

– Вот бы меня взяли в команду! Когда мы играли с братьями, я обычно стоял за вратаря. Как жалко, что первокурсников не берут! Нев, а ты бы хотел играть?

– Н-нет. Я боюсь высоты.

– А вы, девчонки?

– Видишь ли, Рон, я, как маглорожденная, испытываю вполне объяснимый страх перед такой хрупкой конструкцией, как метла. У меня вызывает довольно обоснованные сомнения тот факт…

– Грейнджер! Утихни! Ты видишь, у меня уже глаза стали, как у равенкловского ловца?

– Не поняла?..

– Окосел я от этих умных слов, Грейнджер. В общем, ты тоже боишься высоты. Не спорь, это по-нашему так называется. Эр, а ты? Кстати, ты знаешь, что твой отец был гриффиндорским ловцом? Мой брат Чарли – он тоже играл – говорил, что его постоянно с ним сравнивали.

– В чью пользу?

– Джеймс Поттер был круче. А ты его дочь. Значит, это у тебя в крови.

– Жаль тебя разочаровывать, но я тоже не люблю высоту.

Рон жалобно застонал:

– Что за невезение! Томас помешан на своем магловском футболе, Финниган предпочитает болеть, причем только за свою ирландскую команду, Невилл вообще выпал из реальности… Квиддич – это жизнь! Как вы этого не понимаете?