Психея Лу - Зеленоглазая гадюка едет в Хогвартс

– Да, Дамблдор объяснял мне, что он дал возможность добраться до Камня только тому, кто не хочет его использовать…

– Профессор Дамблдор, – ворчливо поправил Северус.

– Вы же его просто по фамилии называете.

– Поттер, ваша наглость меня поражает!

– Да, конечно, профессор Снейп. Сэр. Я буду называть профессора Дамблдора профессором, только продолжайте!

– Что ж, вы меня поняли. В одиночестве Квиррелл покрутился бы вокруг зеркала до прихода Дамблдора и отряда авроров. – Северус вспомнил, о чем надо упомянуть обязательно. Как он ни был зол на девчонку, но не собирался награждать ее чувством вины – по себе знал, какая это тяжкая ноша. А в одиннадцать лет и вовсе неподъемная. – Вам не следует считать себя виноватой, к этому моменту он был обречен. Но, – Снейп снова нахмурился, вспомнив собственный страх, когда думал, что девчонка впадает в кому, и эти шесть кошмарных дней, – но если бы до Квиррелла первым добрался наш директор, его бы убили без пожара в Запретном коридоре.

– Я… эээ… не помню, – сконфуженно сказала Поттер. – Там что, все сожжено?

– Да, Поттер, – вздохнул Снейп. – И вы лежали посреди пепелища, почти не пострадавшая, даже ваша одежда не вся сгорела. Вам очень повезло. – Он посмотрел на ее застывшее лицо, опущенные уголки рта, и добавил:

– Даже Пушку шерсть подпалили, теперь он долго будет на вас сердит.

Поттер фыркнула, на щеках появились ямочки. Северус тихо порадовался, что у детей так быстро происходит переключение с отрицательных эмоций на положительные.

– Поттер, – позвал он тихо, собираясь сказать что-то хорошее, чтобы закрепить успокаивающий эффект… или наоборот, еще более резкое, чтобы запомнила на всю жизнь…

Она вскинула глаза. И он не смог удержаться от искушения.

Быстро, но по возможности бережно – промотать последние несколько часов, просмотреть воспоминания о Лорде, об экзаменах, о друзьях… а это что?!

– Что вы делаете? – изумленно спросила девочка, хватаясь за виски и морщась.

Да, это больно.

– Поттер, что вы себе вообразили! – почти выкрикнул Северус, вне себя от ужаса и еще какого-то странного чувства, которое не мог идентифицировать. Он еле сдерживался, чтобы не убежать отсюда немедленно. – Я ВАМ НЕ ОТЕЦ!!!

Она покраснела, снова опустила ресницы. Сказала тихонько, себе под нос:

– А жаль.

– Ну, знаете!.. – Снейп сам не знал, что собирается сказать. Но ему это не нравилось, очень не нравилось, чрезвычайно не нравилось! Оказалось, достаточно один раз спасти девчонку от мелкого пакостника и лежания на холодном камне, чтобы ее отношение изменилось так кардинально! «Я не хочу, не хочу, это слишком опасно, это невыносимо!». – Не желаю больше слышать об этом!

– Конечно, сэр… – Поттер рассматривала свои руки, судорожно комкающие простыню. Северус посмотрел на нее сердито и растерянно, потом спросил – не то чтобы это было ему интересно, но все лучше, чем глухое молчание после таких слов:

– Как вы вообще могли влезть в это дело? Как могли так рисковать собой?

– Ну, – неловкое пожатие плечами. – Это же Гриффиндор. Ты… как бы… ощущаешь себя ответственным за все. За всех. Если не я, то кто же? А риск… об этом как-то не думаешь, понимаете? Сэр.

Он резко встал, чувствуя, как душит воротник, как смыкаются стены. Это слишком, ему надо все обдумать – в спокойной обстановке.

– До свидания, Поттер, мы с вами больше не увидимся…

– Совсем? – испуганно перебила она.

– До сентября.

– А-а. До свидания, сэр. И… спасибо за все.

– До свидания, – сказал он деревянным голосом и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

«Это же Гриффиндор, сэр».

«Если не я, то кто же?»

Северус стоял в коридоре, рассматривая стену, и пытался уложить в голове все, что он знал о Поттер-младшей.

…Он вспомнил, как увидел ее на Распределении – и не сразу узнал. Она выглядела почти хорошенькой, она постоянно улыбалась, и уже успела обзавестись друзьями – за несколько часов в дороге! Снейп сразу отметил рыжего веснушчатого мальчишку – несомненно, Уизли – рядом с ней. Но были, несомненно, и другие, девчонка не теряла времени даром. И – да, все подтвердилось, уже на первом уроке Зелий она была как королева со свитой. Тогда он понял, почему летом Поттер так зацепили его слова о «первом впечатлении, которое не получится произвести второй раз». Упустив Драко, девчонка воспользовалась тем, что под руку подвернулось. Теми, кто подвернулся – Уизли, Лонгботтомом, Грейнджер.

Но это он узнал позже, а тогда было Распределение, и он засомневался, куда же ее отправят, что пересилит – гриффиндорское нахальство или слизеринская изворотливость? Ее фальшиво-приветливое поведение говорило за второе. Но Шляпа выкрикнула «Гриффиндор!» – после долгих раздумий. «Наверное, девчонка ее уговаривала» – подумал Снейп с усмешкой.

Что там было на самом деле, он не мог и предположить.

Когда студенты разошлись по спальням, деканы четырех факультетов собрались в кабинете Дамблдора на традиционную беседу со Шляпой. Помона и Филиус, узнав, что от них ускользнули двое студентов, «сбежавших» к грифам, отреагировали в своем стиле. Спраут обещала «присматривать за мальчиком», внуком старой подруги. (Директор довольно кивнул, когда узнал, что Лонгботтом ПОПРОСИЛСЯ в Гриффиндор). А Флитвик, узнав о мисс Грейнджер, подпрыгнул, замахал руками, и обещал посмотреть на девочку и дать развиваться ее способностям – загружать учебой, чтобы сумасшедшие львы не испортили ребенка. Сам Северус просто спросил: «Мои – все?». И Шляпа ответила: «Все, кто достоин Слизерина, туда и попал, за одним исключением…».

На этом месте Альбус встрепенулся и велел ей помолчать. Сказал, улыбаясь: «Дорогие коллеги, это касается только меня, Минервы и Северуса, поэтому простите, ради Мерлина…» Раздосадованные деканы Хаффлпаффа и Равенкло ушли, собираясь выяснить все позже. (Но так и не узнали, хотя обычно тайны в педколлективе Хогвартса существовали недолго).

А когда в кабинете директора остались трое – улыбающийся Дамблдор, недоумевающая Макгонагалл, и Снейп, готовый к сколь угодно плохим новостям – старая Шляпа с обиженными завываниями в голосе начала говорить. Она передала разговор с маленькой гадюкой полностью, со всеми угрозами и оскорблениями. Северус был рад, что у Минервы открылись глаза на свою «золотую девочку». Старая кошка весь август расспрашивала его – как ему показалась девчонка Поттер? – и выслушивала его комментарии («нахальная маленькая змея», «ни ума, ни терпения, одна наглость») со скептической улыбкой. Не верила.

Да он бы и сам не поверил в этот чудовищный диалог, если бы не общался с Поттер 31 июля, и не знал, какая она на самом деле. Минерва обещала присматривать за девочкой и еще долго настороженно косилась на нее, одновременно стараясь «привязать» к Гриффиндору самым надежным способом. Похвала и начисление баллов на уроках, мелкие поблажки, место ловца в команде – первокурснице! – старая кошка делала все, чтобы Поттер нравилось в Гриффиндоре. Она не доверяла девчонке долго, кажется, до истории с троллем. Да уж, вполне по-гриффиндорски – трое первокурсников бросаются на горного тролля. Особая прелесть ситуации в том, что двоим из этих «героев» как раз не место среди красно-золотых. Это Северус не раз повторял Минерве, когда она начинала разглагольствовать о «настоящих гриффиндорцах». Помогало не слишком хорошо. Макгонагалл окончательно убедилась, что маленькая гадюка изменилась после ее драки с крестником, когда у Поттер проявилось гриффиндорское безумие во всей красе. Вдобавок декан, наконец, вспомнила, насколько избалованными были Эванс и Поттер, и перестала давать девочке поблажки, посчитав, что та уже достаточно привязана к факультету. Макгонагалл успокоилась, но не Северус. Однако он уже зарекся пытаться объяснить старой кошке, какая лгунья ее подопечная.