Моника Фельтен - Огонь эльфов. Сага о Тале

Наэми встала в центр пентаграммы.

— Уничтожь пентаграмму, когда я уйду.

Тассея подошла ближе и протянула Наэми на прощание руку.

— Непременно. Да сохранит вас Богиня.

— И тебя тоже, целительница, — ответила туманная эльфийка. Потом пальцами начертила в воздухе запутанные знаки и тихо прошептала древние слова, открывавшие двери в междумирье.

Спустя мгновение пентаграмма опустела и Тассея осталась одна. Наломав веток, она тщательно стерла знаки на земле и затушила костер.

Ее заставил прислушаться тихий лай Брокса, напоминая, что она все же не совсем одна. Верный сторожевой пес лежал под деревом и, заслышав шаги хозяйки, тихонько заскулил.

— Брокс, о Брокс, — прошептала Тассея, ласково запуская пальцы в его извалявшуюся в листьях шерсть и осторожно осматривая пса. Правая задняя лапа была сломана.

— Похоже, ты никогда не сможешь пасти коз, — тихо сказала она собаке и принялась перевязывать ей лапу.

Потом она принялась за носилки из мягких молодых веток для мертвых девушек, чтобы пони мог тащить их за собой. Работа продвигалась медленно, с большим трудом и была закончена, только когда луны снова взошли на горизонте. Тассея отправилась в обратный путь со своей печальной ношей.

— Действительно поразительно, — глаза секвестора насмешливо блеснули, когда он оторвал взгляд от лежавших на столе пергаментов. Ближайшее доверенное лицо и верховный судья Ан-Рукхбара был невысок и немного сутул — эти его недостатки скрывала элегантная туника сиреневого сукна. На его лице, таком же круглом, как и живот, не было ни единой морщины, хотя секвестор был далеко не молод. Когда он заговорил снова, в уголках его губ заиграла злобная ухмылка, которую Тареку часто доводилось наблюдать. Их отношения с верховным судьей Ан-Рукхбара нельзя было назвать хорошими. Хотя открыто они и не ссорились, Тареку было прекрасно известно, что секвестор предпочел бы видеть на его посту другого человека.

— Несмотря на помощь ловца снов, вам удалось отыскать всего лишь шестерых женщин, на которых не подействовала магия красного глаза, — продолжал секвестор. — И ни у одного из детей не было Знака лун-близнецов, — он самодовольно откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки. — Мы уже три лета ожидаем, что сбудется мрачное пророчество Анторка, и вот вчера ночью оно должно было исполниться. Честно говоря, я и до этого слабо верил в то, что дурак друид окажется прав, — секвестор вздохнул, но вышло неубедительно. — Как жаль, что вам не удалось найти ребенка. Не хотел бы я оказаться на вашем месте, когда вы сообщите Ан-Рукхбару о своем провале. Кажется, единственный, кто доволен результатами поисков, — это ловец. Аско-Бахрран сказал мне, что он ждет не дождется, когда сможет вернуться в свое измерение с мертвыми детьми, — он содрогнулся в притворном отвращении. — Как бы там ни было, чувствуешь облегчение, когда он наконец уходит. Жуткое создание.

Секвестор поднялся и обошел вокруг стола. Оказавшись перед Тареком, он посмотрел верховному главнокомандующему прямо в глаза.

— Если хотите услышать мое мнение, Тарек, то это мероприятие вообще было ненужным. Анторк просто хотел нагнать страху напоследок. Приговоренный к смерти старик, понимающий, что все потеряно. Этот ребенок никогда не родится!

Тарек спрашивал себя, зачем, собственно, секвестор его вызвал. У него не было ни малейшего желания выслушивать все эти колкости. Он раздраженно посмотрел собеседнику в глаза.

— Кажется, вы забыли, — заметил он, — что вчера перед восходом солнца в нашем измерении снова была обнаружена посланница изгнанной Богини. К сожалению, она исчезла так же быстро, как и появилась, и созданиям Аско-Бахррана не удалось ее схватить. Недооценивая Изгнанницу, мы совершаем ошибку. Уверен, что ее власти достаточно для того, чтобы исполнить пророчество.

Секвестор отошел на несколько шагов и махнул рукой, словно отбрасывая что-то от себя.

— Без своего жезла она бессильна что-либо сделать, — отмахнулся он от главнокомандующего. — Она больше не может нам повредить, — он пожал плечами и заговорщицки улыбнулся. — Ну вы же знаете, любая Богиня могущественна только тогда, когда есть люди, которые в нее верят. А я очень сильно сомневаюсь в том, что в Тале еще остались верующие в НЕЕ. Об этом я позаботился. Ее Жезл Мудрости находится в безопасном месте, которого ей не достичь никогда. А пока он не попадет в ее руки, возможность помешать господству Великого совершенно исключена. Я уверен, что Изгнанница полностью смирилась с тем, что останется в своем безрадостном узилище навечно.

Главнокомандующего очень злили самоуверенные речи и тон секвестора, а от его злорадного ехидства Тарек просто вскипал. Найти ребенка с родимым пятном было бы для него большой удачей. Но, несмотря на все усилия, ему это не удалось. Конечно, если ребенок вообще существует. Ведь может статься, что секвестор прав и власть изгнанной Богини действительно столь слаба, что не представляет опасности для владычества Великого.

Тарек решил, что настало время прекратить неприятный разговор. Он резко поднялся, отодвинув кресло, в котором обычно располагались посетители секвестора, и грубо спросил:

— Итак, что вам от меня нужно? Ваше мнение по поводу неудавшихся поисков мне известно. И тем не менее я не сомневаюсь, что найду этого ребенка, — самоуверенно закончил он, собираясь выйти из комнаты.

— Еще на пару слов, Тарек, друг мой, — секвестор подошел ближе и по-приятельски похлопал его по плечу. — Вы, наверное, слышали, что мы вынуждены признать некоторые потери среди женщин. Старания наших целителей пропали впустую — троим женщинам не удалось пережить наше маленькое вмешательство. А две другие, — с наигранным сожалением он покачал головой, — это действительно очень прискорбно, но они сами решили расстаться с жизнью.

Слова секвестора резко диссонировали с его равнодушным тоном. Не было сомнений в том, что судьба женщин его ничуть не волновала.

— Вам следует подготовиться к тому, что в родных городах и селах этих женщин начнутся небольшие волнения, — посоветовал верховный судья и снова приятельски похлопал Тарека по плечу.

Коротким и быстрым движением Тарек сбросил руку секвестора и сердито взглянул на него.

— Не стоит объяснять мне последствия вашего неосторожного обращения с человеческими жизнями, — горячо ответил он. — Не в первый раз у нас возникают из-за этого трудности с жителями деревень. Не беспокойтесь, с этим мои воины справятся, — он развернулся и вышел. Этот человек был ему противен.

По пути в свои покои его занимала единственная мысль. Действительно ли прошлой ночью не родился ребенок пророчества? Или они просто не нашли его? В голове эхом прозвучали слова Ан-Рукхбара: «Вы поплатитесь за свою неудачу, если не принесете мне этого ребенка!»