Сергей Кусков - В тени пророчества

Боль… Она разорвала меня на части, растворила в себе все мое существо. Не то, что пошевелиться, больно даже думать. Мысли роились в голове и взрывались миллионом Хиросим, но, преодолевая сопротивление, все же стучались в черепную коробку, не давая провалиться в забытье.

Где я? Что со мной?

Превозмогая приступы, я приподнялся и открыл глаза.

Никакой разницы.

Вокруг простиралась тьма, бесконечная чернота, и в этой черноте ничего не было: ни верха, ни низа, ни права, ни лева. Нет, они были, как же без них, но совершенно одинаковые: везде, по всем осям, простиралось бесконечное Ничто.

Сел. Голова раскалывалась. Самое тяжелое похмелье показалось верхом блаженства. Но раскисать нельзя, надо что-то делать, шевелиться, двигаться! Надо выбираться отсюда! А для этого вначале понять, что это за «отсюда», и как это сделать. А главное, как и каким чертом меня сюда занесло!

Перебарывая тошноту, пошевелил руками и ногами. Ощупал тело. Вроде все в порядке, все слушается, не ранен. Для начала неплохо. Что ж, подведу итог: я вишу в пространстве, в непроглядной тьме, которую вижу, как бы дико это не звучало, и не падаю, хотя ощущаю силу тяжести. И что дальше?

Как бы в ответ, вдалеке послышался свист. Кто-то шел и весело насвистывал «Scorpions», «Ветер перемен», знакомую и родную музыку, чуждую окружающему безмолвию.

— Ээээй! Помогите! Я здесь! — я крикнул и чуть не потерял голос. От нового приступа боли тот сорвался, голова закружилась, и я рухнул на четвереньки, едва не потеряв сознание.

Свист оборвался. Послышались неспешные заинтересованные шаги. Они гулко приближались, явственно слышался цокот подкованных каблуков. Поступь тяжелая, уверенная. Кем бы ни был свистевший, он тут явно не чувствует себя гостем. Нить надежды внутри всколыхнулась.

Звук шагов стих. Перед моими глазами возникли два высоких кожаных сапога, увешанных металлическими бляхами и цепочками.

— Помогите… — выдавил я из последних сил.

Незнакомец постоял, подумал чего-то, затем аккуратно, но грубо схватил меня за плечи, перевернул и облокотил на неожиданно возникнувшую сзади стену. Затем губ коснулось горлышко фляжки, и не терпящая возражения рука силой влила в меня несколько глотков.

Крепко. Горько. Противно. Я закашлялся.

— Что это?

— Лучше тебе не знать. — Отозвался спокойный уверенный голос.

Боль тут же начала отпускать, в голове прояснялось. Я, наконец, смог нормально открыть глаза и осмотреться.

Передо мной сидел на корточках невысокий парень, на вид моего возраста, может чуть старше, и с интересом меня рассматривал. На парне были едко-малиновые свободные штаны, желтая футболка с красным пятном на полгруди, на котором пристроились серп с молотом, и классическая надпись: «Коси и забивай!». Поверх небрежно накинута не менее классическая косуха, а за плечом висела небольшая трапециевидная метровая арфа. Волосы паренька длинные, до плеч, ярко-фиолетового цвета, и такие же фиолетовые пронзительные глаза. Верх прически венчал маленький ирокез, напоминающий более не панкующую молодежь семидесятых, а шлем древних греческих гоплитов.

— Миха! — я протянул руку для знакомства с этим чудом-юдом.

— Гера! — пожал руку он.

— Герасим?

Отрицательный кивок.

— Гермес.

— Типа бог? — усмехнулся я.

— Ага. Бывший… — копируя мою иронию, ответил незнакомец. Веселый парень!

Хорошее начало. Теперь надо выяснить, что это за место.

— Где я?

— Здесь. — Гера неопределенно пожал плечами.

— Это я понял. А «здесь» — это где?

— Вот тут. — Он указал на место, на котором я сидел. Тоже мне, шутник!

— А что это за место? Где находится?

Парень скривил неопределенную мину.

— Пока ты здесь — оно тут. Когда ты будешь в другом месте — оно будет где-то еще.

Хорошее объяснение. Коротко и ясно. Зато теперь я точно знаю, что гоню не в одиночку. А два «гонщика» рядом — это уже норма.

— А как я тут оказался?

— А правда, как ты тут оказался? — фиолетовый панк посмотрел с искренним изумлением. Приехали.

Тут он немного повернулся, и арфа съехала с плеча. Я непроизвольно засмотрелся. Красивая, резная, с прикольными завитушками, и, по-видимому, инкрустированная драгоценными камнями. Не простой инструмент!

Незнакомец заметил мой интерес, и его глаза загорелись.

— Играешь?

— Нее… — Я разочарованно вздохнул. На такой арфе поиграл бы с удовольствием. Жаль, не умею. — Я только на гитаре.

Мое умение играть на гитаре вызвало не меньший энтузиазм.

— Уважуха, чувак! — и он показал мне протянутые крепко сжатые кулаки. Жест, по-видимому, идентичный нашему поднятому вверх большому пальцу.

— Сыграй что-нибудь? Для души…

Если так и не услышу игру этой красавицы, никогда себе не прощу.

Гера просиял, бережно взял инструмент в руки и начал плавно перебирать мягкие бархатные струны. Да чтоб я свалился в это долбанное Ничто, если это не «Nothing Else Matters»!

Головная боль окончательно прошла. Хорошо играет, стервец! Талант!

Вместо уходящей боли, в голову начали возвращаться воспоминания. Они накатывали медленными плавными волнами, неспешно открывая мгновение за мгновением моей жизни.

Время шло, но я никуда не спешил. Сидел и слушал размеренный перебор чудо-инструмента, вспоминая. Я все еще не знал кто я, но вспомнил, с чего все началось. А началось все с яркого света, слепящего глаза. Да, с жары, пекла на улице, и яркого света, пробивающего закрытые веки.

Или нет? Может, все началось гораздо раньше? С древнего шамана, встретившего в большом городе седого старца? Седого, и очень могущественного?

Да, пожалуй, так все и было. Старец, затем солнце. А потом? Потом была она, девушка моей мечты. Моя нимфа, царевна-Лебедь…

…Я сидел посреди океана темного безмолвного Ничто и пытался понять, кто я, как здесь оказался, и главное, решал, что же делать дальше. Рядом фиолетововолосый фиолетовоглазый бывший бог Гермес в рокерской косухе, панковской футболке, с ирокезом на голове и в откровенно клоунских штанах отжигал на инкрустированной драгкамнями арфе «Металлику». И словно в насмешку над мирозданием, раздвигая границы пустоты, вдаль несся мягкий баритон: