Роджер Желязны - История рыжего демона (трилогия)

– Да, это самый лучший путь, – подтвердил его слова другой мужчина, стоявший рядом. – Вы не собьетесь с дороги, если только будете внимательно смотреть по сторонам. Когда вы увидите, что оказались в мрачной долине, где не растет ничего, кроме осокоря и бледных цветов асфоделя, – знайте, что вы достигли берегов Стикса. Ну, а уж если вы доберетесь до тех жутких мест, где река уходит под землю и все предметы выглядят… гм… не совсем естественно, – тут уж, конечно, и сами догадаетесь, куда вы попали.

Поблагодарив горожан за добрый совет, Фауст увел Маргариту с рыночной площади, и, пробормотав заклинание, снова поднялся в воздух. Теперь они летели на север вдоль берегов Аттики [17]. Маргарита крепко держалась обеими руками за плечи Фауста. Путешествие было не из легких – Фаусту приходилось бороться с сильным ветром, балансируя на огромной высоте, словно канатоходец на тонком канате. Сила заклинания была уже не та, что в самом начале, и Фаусту стоило больших усилий удерживать себя и свою подругу в поднебесье. Маргарита старалась спрятать лицо от пронизывающего ветра – она боялась, что ее нежная кожа огрубеет и покраснеет. Растрепавшиеся волосы падали ей на лицо, мешая глядеть по сторонам. Однако, несмотря на все испытываемые ею неудобства, она была очень довольна: ведь не каждый день на долю простой девушки из провинциального городка выпадает такое чудесное приключение – мчаться по воздуху за много сотен миль от родного дома вместе с искуснейшим магом, которого знает весь мир!

Они пролетели над Коринфом – с высоты его древняя крепость была видна как на ладони, – и начали плавно снижаться над развалинами Фив [18]– город так и не возродился после того, как Александр Македонский жестоко покарал его непокорных жителей. Повернув в сторону Фракии [19], они заметили, что горный пейзаж, которым они любовались с высоты птичьего полета, начал уступать место зеленым холмам и долинам. Впереди показались широкие ленты двух рек. Поняв, что они наконец достигли Ахерона, Фауст совершил крутой спуск и приземлился в нескольких сотнях шагов от берега.

– Почему мы остановились? Это Стикс? – спросила Маргарита.

– Нет. Это река Ахерон, которая впадает в Стикс.

– Тогда почему бы нам не пролететь по воздуху весь остаток пути?

Фауст покачал головой. Заклинание Перемещения, сотворенное им в потайной комнате Ягеллонского Музея, утратило свою былую силу от частого использования, и ученому доктору требовалось некоторое время, чтобы восстановить его первоначальную мощность. На берегу реки стояла одинокая полуразвалившаяся лачужка; у деревянных мостков покачивалась на волнах небольшая лодка. Вокруг не было ни души; казалось, они очутились в диком, необжитом краю.

Отвязав лодку и посадив в нее Маргариту, Фауст взял весло и оттолкнулся от берега. Они поплыли вниз по течению, туда, где река Ахерон впадает в Стикс.

Лодку, в которой сидели Фауст и Маргарита, медленно несло вниз по реке. Фауст воскрешал в памяти старинные карты, которые он любил рассматривать, уединясь в своем кабинете, мысленно совершая фантастические путешествия в далекие страны. Он припомнил название речки, по которой они сейчас плыли – Флегетон. Постепенно поток начал сужаться, сменив свое плавное течение на более быстрый бег. Фауст заметил, что луга, раскинувшиеся на обоих берегах, перестали пестреть цветами; на унылых, безлюдных равнинах росли только асфодель и осокорь.

– Ну, вот мы почти добрались до цели, – сказал Фауст своей подруге, сидевшей на носу лодки, поджав ноги. Он отложил весло, которое на протяжении всего пути заставлял работать с помощью нехитрого заклинания. Хотя такой способ передвижения отнимал меньше сил, чем обычная гребля, ученый доктор был рад немного передохнуть: ведь каждый взмах весла требовал расхода энергии – пусть небольшого, но все же ощутимого даже для искуснейшего из магов.

А река все сужалась, и берега все ближе подступали друг к другу, пока наконец не сблизились настолько, что две маленькие лодочки едва смогли бы разойтись на столь узком месте. Вечерело, и над лугами, сплошь заросшими асфоделем, поднимался туман.

Наконец узкий поток вынес их туда, где берега внезапно расступались, и взгляду открывалась широкая черная водная гладь. Перед ними был знаменитый Стикс. Лодка, направленная Фаустом к противоположному берегу, проплыла мимо большого фанерного щита с надписями на нескольких языках:

«РЕКА СТИКС. ДАЛЕЕ ЗАПРЕЩАЕТСЯ ДВИЖЕНИЕ ЛЮБЫХ ЧАСТНЫХ ПЛАВСРЕДСТВ».

– Мы остановимся здесь, – сказал Фауст. – Харон обладает эксклюзивным правом на все перевозки по Стиксу. Ни одному магу, даже самому могущественному, не под силу плыть дальше по этой реке без его помощи. Значит, нам придется заключать с ним сделку. Пойдем, разыщем Харона.

– Неужели он на самом деле существует? – спросила Маргарита. – Мне кажется, это противоречит учению Церкви.

– Отнюдь нет, – ответил ей Фауст. – Экзистенция вообще, а тем более существование отдельного предмета или человека не имеет никакого отношения к религии. Выражаясь строго научным языком, люди и вещи, принадлежащие столь давней эпохе, представляют собой энергетические поля, определенным образом проявляющие себя в пространстве и времени. Благодаря некоторым законам природы, до сих пор еще не до конца изученным магами на практике, мы можем видеть их и даже осязать, как всякие материальные объекты.

Их спор разрешился сам собой, когда из-за поворота черной реки показалась ладья. Она подошла ближе, и Фауст с Маргаритой увидели, что на ее корме возвышается какая-то постройка, очевидно, служившая корабельной команде укрытием от дождя и ветра. Это далеко не новое, нелепое и громоздкое сооружение передвигалось по темной воде несколько необычным способом: пять дельфинов толкали его, упираясь в корму носами. Дельфинам помогали гребцы, благодаря чему ладья развивала довольно неплохую скорость. Через несколько минут она была уже так близко, что Фауст и его спутница разглядели свет фонарей сквозь ее бортовые иллюминаторы и услышали веселые голоса и звуки музыки – очевидно, команда отнюдь не скучала на борту этого древнего ковчега.

– А это еще что такое? – воскликнул Харон, заметив маленькую лодку, в которой сидели Фауст и Маргарита. Приказав держать курс прямо на нее, он встал на носу своего судна, выпрямившись во весь свой высокий рост. Это был худой старик с заросшим седой щетиной подбородком и редкими волосами неопределенного цвета, развевавшимися на ветру вокруг его шишковатого черепа, обтянутого морщинистой кожей. Маленькие, глубоко посаженные черные глазки сердито сверкали из-под сдвинутых бровей. Впалый рот напоминал извилистую трещину; уголки бескровных тонких губ опускались вниз, придавая лицу высокомерное выражение. Отложив переговоры с вторгшимся в его владения Фаустом, он повернулся назад и начал хрипло выкрикивать команды: