Елена Медникова - Два крыла. Русская фэнтези 2007

Наклоняюсь.

От левой щиколотки прожигает все тело сумасшедшая молния. Хочу двинуться, но не могу. Выступает холодный пот. Кажется, превращаюсь в камень. Только внутри разлили кипяток.

Невидимые пальцы перебирают каждую жилу и каждую косточку. Хочу умереть. Можно откусить язык, так учили в Школе Боя. Но не могу. Это не мое тело.

— Начинай! Рыпнешься — не умрешь никогда!

Накрывает ослепляющая боль. Чувствую себя первородным пламенем.

Невероятно долгую секунду мука прошивает насквозь.

Затихло.

Дрожат пальцы, из носа и ушей течет горячее. Щеки залиты чем-то мокрым. Кажется, штаны тоже.

Наклоняюсь и беру книгу. Руки на мгновение становятся не моими.

— Не тебе со мной тягаться, — ровно сообщает Жак. — И еще. Я читаю мысли.

Молчу. Перед глазами сгущается туман. Размазываю по лицу слезы, чтобы не мешали.

Гордо расправляю плечи, нахожу ритуал и начинаю почему-то охрипшим, почти неслышным из-за ветра голосом:

— Заклинаю семью морями и семью материками, слезами дождей и потоками лавы…

Говорю, не слыша собственных слов. Из горла вырывается глухой звук, внутри быстро и мощно перемешиваются магические потоки. Кладу книгу на землю, становлюсь на колени. Продолжаю читать.

Левая и правая руки сами складывают неизвестные мне пассы. Кажется, пальцы сейчас сломаются.

А заклинание все не кончается.

Встаю с колен. Прислушиваюсь к ветру и поднимаю взгляд на бесконечное, безмолвное небо.

— Давай! — орет что есть сил Жак. — Сейчас!

Раскрываю рот.

С левой щиколотки что-то слетает. И становится легче. Чувствую себя пушинкой.

Изумруд на плато лукаво сверкает в последних лучах — солнце прощается с нами на сегодня.

Все.

Сажусь на краешек скалы и свешиваю ноги. Смотрю вдаль. Жду.

— Адриан! Не делай глупостей! — Усиленный заклятием голос Олафа разносится над площадкой.

— Мы остановили Предателя! — орет Рамус. — Все в порядке, спускайся сам! Грифоны сюда не могут прилететь!

Значит, никого убить мне не удалось. Прошедшие войну маги не лыком шиты. В любом случае. Покушение на судьбу принца. Года пыток будет маловато.

А ветер здесь и впрямь не шутка.

— Все в порядке! Адриан! Спускайся! — Это Олаф. — Когда пираты вернулись ни с чем, мы все поняли! Ты амнистирован!

Может быть правдой. Империи нужны герои.

— Это мы все спланировали! Мы специально отправили тебя на Крыло, чтобы выманить Жака! У тебя был наш маячок! — доносится знакомый голос Клирона. — Мой мальчик, ты отлично справился, ты молодец! А самое главное, ты не поддался Жаку! Тот боевой маг, что нашел тебя, — это был я под личиной!

Задыхаюсь. Воздух становится нестерпимо горячим, и чудовищная пытка минуту назад кажется не страшнее щипка. Вот ведь как. «А самое главное, ты не поддался Жаку!» Чертовы старики! Да они все знают наперед и играют мной словно пешкой, а я хочу жить прямо сейчас, по-своему. Просто жить, никого не трогая.

И еще я хочу кое-что для себя. Возвращаться в этот мир? После такого жесткого обмана?

Я нарисую свой. Там не будет лживых наставников и безумных патриотов!

Начерчу свою карту.

Я! Слышите? Я!!!

Еле встаю, ноги будто не мои. Поднимаю руки. Ветер упруго толкает в спину. Представляю себя орлом. Могучим, диким зверем. По моей прихоти падают вниз леса и озера, а солнце стремительно мчится навстречу. Вижу каждую иголочку далеких сосен и закатные лучи, пробивающие облака, которых не достать.

Лишь люди умеют выше, но и то — во сне. Достаю из шкатулки серый камень. Набравшее мощь, не нашедшее разрядки, свернутое в тысячи струн заклятие бьет в пальцы.

Мой камень лежит на ладони. На него падает капля. Тут же о серую грань разбивается еще одна. Дождь после пекла. Вода, как и зной, приходит с небес. Провожу по лицу — ладонь становится влажной. Дождь размешивает кровь.

Как там написано? Не выпуская камень, листаю страницы. Еще три пасса и всего одно слово.

— Не дури, мальчик! Спускайся! — Это опять кричит Рамус. Строгий, упорный вояка. Он не знает, что такое сдаться, лечь на кровать и упрямо глядеть в потолок. Он пробивался сквозь грязь и мертвые тела, когда за спиной вспыхивали кислотные облака, а из-под земли выбивались чудовищные твари. Он полз, калечился, терял друзей, но прорывался. Ему удивительно, что молодой парень искал Гору ради прихоти.

Где-то там Рик, не состоявшийся король Империи, прирожденный маг. А где-то в море бесполезно дергает ниточки оборванных печатей неудачник-патриот. Почти такой же, как Рамус.

Ухнуть бы вниз. Раскинуть руки и задохнуться от кидающегося в лицо ледяного ветра.

Через тучи пробивается уставшее солнце и бьет огненным отсветом прямо в глаза.

На самом краю лежит камень.

Замираю со скрюченными в пассах пальцами.

Здесь — ничего нельзя забыть.

Нагибаюсь. Катаю камешек в руке. Это рубин.

Дышу.

Может быть, кому-то удалось вернуться?

Что, если кто-то сумел не разувериться в себе?

Удары сердца и свист горного ветра.

Учить маленьких детей нелегко. Постоянно тыкаешь носом, а они не понимают. Грозишь пальцем, спрашивают — почему, а узнав, продолжают делать по-своему…

Но если не хватает сил — сдаваться нельзя. Что бы ни происходило.

Даже элементарное колдовство разряжать опасно.

Стряхиваю руку в прерывающем жесте.

Заклятие на прощание разрывает сердце. Отдается в кончиках пальцев, стремится выдавить глаза.

Но по сравнению с удавкой Жака — шутка.

Осторожно прячу в шкатулку изумруд Рика, подальше от греха. Не успевшие рассеяться магические поля отзываются в локте яркой болью. Пройдет.

Колдую «сполох» и безжалостно сжигаю бесценную книгу. Защитная триграмма не выдерживает, и бумага шипит под дождем.

Что прямо под скалой — не видно. Но там такие же, как я. Они ругаются, страдают, любят и улыбаются. Верят в радуги, которые создают сами. Пожалуй, мне — к ним.

А камешки… Беру оба. В левой — серый алмаз, в правой — горящий алым рубин. Аккуратно кладу рубин на середину плато, чтобы, не дай бог, не сорвало. Серый все же убираю назад в шкатулку.

Надеваю рюкзак. Подхожу к обрыву и начинаю осторожно спускаться с неприступной и проклятой скалы. Я буду одним из тех, кто не отказался от своей судьбы.

Возвращаться, оказывается, еще сложнее, чем подниматься.

Я не сорвусь. Впереди еще столько всего нужно успеть.

Для начала подружусь с Риком и попрошу за него Клирона. У мальчика тяга к магии огня.

Внизу, у подножия холма, всматриваясь в безмятежную гладь озера, я держу искру. Жжет, но я не разжимаю ладонь — словно держишь маленькое сердце.

Сижу на крутом берегу озера, свесив ноги в прохладную воду. Мир — многогранен, и он весь наш. Он и есть — сказка, мечта, то место, куда мы стремимся убежать, отражение волшебных снов о далеких землях. Если бы их не существовало на самом деле, нам бы не снились мечты — яркие и радужные, светлые и горькие. Сны о мире, в который мы надеемся попасть, закрывая глаза в мягкой, но неудобной постели.