Ксюша Ангел - Исповедь пророчицы. Источник силы

– Наши законы…скажем так, не одобряют такого общения. Но Роланд отрекся не просто так! Это особый случай! У него на это была веская причина!

– Полина, поверь, у всех, кто принимает такое решение, есть на то веская причина! – поучающее заявил мне Андрей. – Ну, хорошо. Что заставило его сделать это?

– Наш вождь… Влад хотел убить меня! – выдохнула я. При воспоминании об этом сердце вновь заполнилось тягучей тоской.

Сказать, что Андрей был потрясен, значит, не сказать ничего.

– ЧТО ОН СДЕЛАЛ?

Я вздохнула.

– Это длинная история. Но для того, чтобы остановить его, нужен был отреченный, а Роланд не мог дать мне умереть! – сказала я.

Лоб Андрея распрямился.

– Изгнание Девяти! Кровь пророчицы...– пробормотал он. – Ну, надо же!

– Ты знаешь о ритуале? – вот уж, что было для меня неожиданностью.

– Да, я слышал об этом. Во всяком случае, никто уже многие века не делал такого!

Я скривилась.

– Роланд воткнул ему нож в грудь! – скривившись, произнесла я. Меня передернуло.

– Он мертв? Роланд убил его?

– Нет! Во всяком случае, мне сказали, что он жив, – я пожала плечами.

– Я не смогу сразиться с ним! – уверенно произнес Андрей.

– Он… ты думаешь, он…настолько силен? – тихо спросила я.

– Дело не в этом… Ладно, это к делу не относится! – сказал Андрей, заканчивая неприятную для себя тему. – Я не думаю, что кто-то из Первозданных пойдет тебе навстречу. Роланд сам принял такое решение, Полина. Я не могу просить за него, меня неправильно поймут! А без слова Охотника тебя не будут слушать. Первозданные не очень терпимы к… к таким, как ты.

– Не будь тактичным, Андрей, я не обижусь на тебя, если ты назовешь вещи своими именами! Хочешь сказать, что часто имеешь дело с Первозданными?

– Ну, нам приходится пересекаться время от времени… – он пожал плечами.

– И какие они? – спросила я, мне было действительно любопытно.

– Ну, в них больше политики, чем магии! Я не знаю, как они до сих пор правят нашим миром, но знаю одно – никто не смеет перечить им! Знаешь, если бы какой-то Охотник вступился за твоего друга, они, возможно, дали бы ему второй шанс...Но они никогда не забудут этого, понимаешь! Они чтят законы, а главный закон таков: я должен убить его, а не просить за него! У меня не так много энергии, чтобы сопротивляться им, если они придут и заберут у меня силу, которую дали мне.

– Я никогда бы не просила тебя о таком! – сказала я с чувством. Его рассказ вызвал во мне еще большую приязнь к этому человеку, а мои познания о мире, в котором я жила, стали намного шире. – Но хочу спросить, что хорошего в этой силе: убивать таких, как я? Я не думаю, что это приносит тебе удовольствие!

– Нет, конечно! Но это лишь одна сторона медали!

Он опустил глаза и помолчал несколько минут. Казалось, он задумался, стоит ли говорить об этом дальше. А потом, когда я уже не ждала, Андрей продолжил.

– Знаешь, быть Охотником...В общем, ты можешь быть не только здесь в этот момент, понимаешь?

– Нет, не понимаю, – это действительно была слишком витиеватая фраза, чтобы понять без объяснений.

– Ну, это как находиться в двух разных местах одновременно, – сказал он. – В двух мирах.

Андрей посмотрел на меня очень пристально, а я только и могла, что сидеть и таращиться на него.

– Я понимаю, это сложно охватить, – произнес он спустя время, и в его голосе я прочла какую-то знакомую мне эмоцию. Разочарование?

– Нет, – сказала я. – Я это могу понять. Думаю, как никто другой! Ты живешь в двух мирах?

– Да.

– Я тоже.

Вот тут настала очередь удивляться ему.

– Что ты хочешь сказать?

– После того, как однажды я выпила эстальо, я смогла быть… ну, ты понимаешь…

– Это невероятно! – я не знаю, была ли это радость или просто удивление, но Андрей явно оживился. – Но как?

Я пожала плечами.

– Я не знаю. Никто не знает. Но я это могу.

– Это и еще та энергия, которая льет из твоих ладоней. И видения. Тебе никто не говорил, что ты не обычная хищная? – спросил он.

– Ну, парни иногда говорят мне, что я особенная, – пошутила я. А потом я вспомнила день, когда мы воссоединили племя. Вечером того дня Влад сказал мне, что моя энергия особенная. – А если серьезно… я не знаю.

– Удивительно, – пробормотал он себе под нос. А потом решительно сказал мне. – Я подумаю, как помочь твоему другу!

У меня отлегло от сердца.

– Только, я не знаю, насколько быстро это может быть, – предупредил он, видя, как мое лицо растянулось в благодарной улыбке. – Первозданные не всегда присутствуют…здесь.

– О, хорошо! Спасибо тебе! – и в каком-то неподвластном мне порыве, которые порождают сначала действие, а потом их обдумывание, я обняла его.

Я не знаю, как описать то, что я почувствовала в этот момент. Когда я прикоснулась к нему, волна невероятного страха охватила меня. Страха и осознания неизбежности. Да уж! Я представляю, что было бы со мной, если бы я его поцеловала. Говорят, когда Охотник хочет убить тебя медленно, он заставляет тебя заниматься с ним сексом. Ты при этом не можешь отказать, но испытываешь такие страдания и страх, которые не каждый может вынести. Говорят, некоторые умирали от разрыва сердца в процессе.

Я резко отстранилась и выдохнула.

– Не стоило этого делать, – сказал Андрей, виновато улыбаясь.

– Да уж, это точно! И все же, спасибо тебе!

– Пока не за что, – он пожал плечами.

Вернувшись домой в этот день, я думала, как удивительно иногда пересекаются судьбы людей. Если бы мне год назад сказали, что я буду сидеть на кухне и мило болтать с Охотником, а он будет помогать мне в чем-то, касающемся племени саки, я бы плюнула ему в лицо. Ну, возможно, не плюнула бы, но не поверила, это точно. Но вот она я, и несколько часов назад это все происходило.

Я улыбнулась. А потом закрыла дверь в своей ванной на защелку и позвонила Роланду. Уверив его, что все будет хорошо, и вкратце пересказав мой визит к Андрею, повесила трубку. Я не могла так рисковать, разговаривая с ним в доме саки. А потом я упала на кровать и заснула крепким сном без сновидений.

Впервые за последнее время.

Последующие несколько месяцев прошли довольно спокойно. Я помню день, когда я впервые ощутила шевеление внутри себя. Этот день стал самым счастливым в череде серых будней, где я была безгранично несчастной. На самом деле это был единственный счастливый день. Но во мне жила надежда, и я жила вместе с ней.

Я все чаще вспоминала Влада. Эти воспоминания были полны горечи и безграничной любви. Я думала, какой была бы его реакция на маленькое существо, растущее внутри меня. А потом одергивала себя, говоря себе, что он, скорее всего, даже не поверил бы, что ребенок от него.