Артур Василевский - Все, кроме чести

Так они и стояли — безмолвно таращившаяся на дело их рук толпа и двое тяжело дышавших после схватки парней, вышедших из нее, как это ни странно, победителями. Пока не появились стражники, вооруженные короткими мечами, дубинами и францисками — боевыми топорами.

Выставив в сторону виновников переполоха оружие, крепкие молодцы слаженно окружили их. Антон поднял руку и крикнул:

— Мы не нападали на них! Они первые начали, мы лишь защищались!

Вперед вышел рослый детина с мечом на перевязи — видимо, старший. Баюкая в руках короткую шипастую дубинку, обратился к глазеющей публике:

— Кто-нибудь видел, как началась заварушка? Ну, что молчите?..

В ответ тишина. Никто не проронил ни слова.

Старшина хмыкнул:

— Значит, никто ничего не видел.

И скомандовал своим, кивнув в сторону иноземцев:

— Взять их!

Стражники подались к стоящей одиноко парочке. Роман зло ощерился и выставил нож. Антон с сожалением мотнул головой — зря! Но было уже поздно. На них нацелили острия клинков. Столетов лишь крепче перехватил кол. Валяющееся оружие поверженных врагов они подобрать не догадались.

Друзья стояли спина к спине, решив просто так, без боя, не сдаваться. И в то же время понимали, что тем самым подписали себе смертный приговор. Вооруженное сопротивление страже во все времена каралось жестоко и беспощадно — смертью.

Толпа ахнула. Стражи медленно, но неуклонно надвигались. И вдруг раздался стук копыт нескольких лошадей, и чей-то властный голос приказал:

— Назад! Я сказал — всем стоять!

Воины, разгоряченные от предвкушения предстоящей расправы над преступниками, нехотя отступили. Но оружия не опускали, продолжая зорко следить за действиями чужеземцев. Их старшина подбежал к кавалькаде всадников, среди которых выделялся богатством одеяния и конской упряжи один — в золоченых доспехах, с непокрытой головой.

Стражник о чем-то быстро заговорил с вельможей, затем, получив указания, вернулся к своим. Скомандовал построение. Воины быстро выстроились в две шеренги. Меж ними к нарушителям порядка проехал знатный всадник. Остановил коня в паре метров, всмотрелся.

— Чужестранцы, — утвердительно произнес он. — Ваши имена? Из каких краев?

Антон выступил вперед, отбросив кол, поспешил ответить:

— Высокородный господин, мы прибыли издалека, меня зовут… — Он на мгновение запнулся, лихорадочно размышляя — как лучше приспособить их имена к той эпохе. Во времена франков были в ходу латинские имена. И он уверенно продолжил: —…Я Антоний, а это мой товарищ Ромул.

Вельможа удивленно приподнял брови:

— Но вы ведь не римляне? И не ромеи из Византа?..

— Нет, господин, — отвечал тот, — мы из страны, что лежит много севернее Ромейского королевства.

Всадник усмехнулся:

— Помимо Хазарии там нет сильных государств. Только Гардарика — страна городов. Ее населяют племена антов, да еще потомки скифов и гуннов. Но у них нет единоначалия, и единого правителя тоже нет.

— Эта страна раскинулась вплоть до Рифейских гор и даже далеко за ними, — упрямо возразил лингвист. — Я мог бы многое рассказать тебе о ней и о других народах.

Вельможа какое-то время пристально разглядывал обоих странников, потом повернул коня и обратился к своей свите:

— Чужестранцев я забираю с собой. Найдите повозку, посадите их и привезите ко мне. Ты, — обратился он к старшине, — довезешь их в целости и сохранности, чтоб ни один волос не упал с их головы. Остальное не твоя забота. Я сам решу их судьбу.

Стражник кивнул, потом несмело поинтересовался:

— А что делать с этими, господин?

Вельможа посмотрел в сторону убитых, небрежно бросил:

— Извести их близких, а если таковые не объявятся, то через сутки предай их тела земле.

Больше не тратя ни мгновения, он пришпорил коня и поскакал прочь. Свита увязалась за ним.

Старшина покряхтел, промычал что-то, а потом зычно гаркнул на притихших обывателей:

— А ну, чертово отродье, чего встали, быстро найти мне повозку! Ты и ты, — он ткнул в стоящих рядом стражников, — поедете в замок графа, довезете вот этих, а потом сразу же вертайтесь обратно. И никаких дружеских попоек с тамошними дружинниками. Ослушаетесь — самолично выпорю!..

Телега быстро нашлась, и вскоре пленники затряслись по мощенной булыжником мостовой — впрочем, их даже не связали, только отобрали нож. Антон коротко обрисовал положение дел другу.

Парни сидели хмурые, притихшие, каждый думал о дальнейшей судьбе. Какая участь ждет их? Накажет ли их этот явно влиятельный муж? Или, разобравшись в ситуации, отпустит? А если накажет, то как: сразу повесит или закует в кандалы? А может, сделает рабами?..

— Антоха, — тихо обратился к товарищу Злобин, — слышь, а почему эти гайдуки с пиками так быстро прибежали? Прям как-то вовремя оказались в нужном месте…

Столетов лишь пожал плечами — мол, откуда мне знать?..

Его спутник зашептал:

— Нет, тут дело нечисто, кто-то настучал им на нас. Возможно, тот селянин хренов, что довез до города. Может, принял нас за злоумышленников каких…

— Может, и так, — отмахнулся лингвист, — чего гадать, сейчас не это главное.

Оба замолчали, подумав об одном и том же — о предстоящем разбирательстве в замке графа. Будущее было донельзя пугающим и неопределенным.

Грохоча металлическими ободами по выложенной булыжником мостовой, телега подкатила к воротам замка. Молодые люди с изумлением оглядели сие творение франкских зодчих. Стены не намного ниже городских, сторожевые башни угрюмо высились над окрестной местностью. Два могучих колосса-донжона застыли в вековой непоколебимости по обеим сторонам ворот. Чугунная решетка была поднята, тяжеленные, из мореного дуба, да вдобавок укрепленные железными пластинами створки распахнуты. В проеме поместился бы и африканский слон.

Антон, всю дорогу, несмотря на тяжелые думы, не забывавший посматривать по сторонам, величественнее этого замка сооружения не встречал.

— Куда мы приехали? — невольно вырвалось у ошеломленного пленника.

Один из провожатых угрюмо покосился на него, но соизволил процедить сквозь зубы:

— Во дворец королевского наместника, графа Гунтара Кёльнского.

После этих слов у лингвиста скрутило живот. Он в нескольких фразах пояснил вопросительно уставившемуся на него приятелю, куда и к кому их доставили, затем сцепил предательски дрожащие руки и замолчал до самой встречи с сиятельным вельможей.

Как только въехали в огромный двор, телега остановилась, и друзей сдали на руки дворцовой страже. Потом новоприбывших без промедления провели во внутренние помещения замка и оставили в просторной зале, стены которой были украшены гобеленами и чучелами разнообразных зверей и птиц.