Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 29

— О, я уверен, что так оно и было, но это было неизбежно. — Гар покачал головой. — Видишь ли, я узнал, что Удан Канн убил моих родителей и сестру. Задушил их и сделал меня сиротой.

— Задушил, сэр? Могу понять ваше огорчение.

— Уверен, что можешь. Видишь ли, мой отец был ученым человеком и предвидел будущее Фолтейна. Он противился восхождению Каларана к власти. — В голосе Гара появились гневные нотки. — Удан Канн выволок их из нашего замка и задушил собственными руками. И описал мне их убийство в мельчайших подробностях, словно помнил, как их пульс становился еле слышным под его руками, как их лица становились багровыми и как вытекала из них жизнь. Он испытывал гордость, а я — отвращение.

— И не без оснований, сэр. Меня бы это возмутило. Если бы он так расправился с моей матушкой…

— Действительно, ты понимаешь, Спайдо. Задушить твою матушку было бы плохим поступком.

— Вот уж верно, сэр.

— Да. Основываясь на том, что ты о ней говорил, она должна умереть у себя на кухне, в то время как будет печь что-нибудь для тебя и Цветка Тыквы. Это должно быть ее новое блюдо, нечто такое, во что она вложит свое воображение. И именно в момент вдохновения, когда ей в голову придет идеально подходящее название, именно тогда ей и следует умереть.

Спайдо вздрогнул и побледнел:

— Но тогда она будет мертва, сэр.

— Да, но подвергнется превращению Тиан-ши-шеки, Спайдо. Мои родители и сестра заслуживали такой смерти.

— На кухне моей матушки, сэр?

— Нет, Спайдо, они заслуживали смерти, которая заключила бы их жизнь в капсулу. Мой отец должен был бы умереть от перенапряжения во время попытки заглянуть в будущее, как ясновидящий, а не задыхаясь от удушья, раздавленный и униженный. В этом человеке не было ничего раздавленного и униженного. А моя мать, она происходила из благородной семьи. Она должна была умереть, слушая музыку или гуляя по саду. И сестра, она была еще совсем ребенком. Она должна была умереть в мире фантазий, волшебных сказок и сластей.

— Ну, по-моему, у вас есть основания его ненавидеть, раз он вот так убил ваших близких.

— Нет, Спайдо, Удан Канн не убил моих родителей, он устроил им бойню. Если бы он убил их подобающим образом, я не был бы его врагом. Его бездушное отношение к ним навсегда сделало нас врагами. Помяни мое слово, Спайдо, я убью Удан Канна при нашей следующей встрече.

— Я поставлю на вас, сэр. — Спайдо пришпорил коня и поскакал вперед, но одновременно отодвинулся на противоположную сторону дороги. — Могу я задать вам еще один вопрос, сэр?

— Можешь.

— Вам когда-нибудь говорили, что от вас мороз по коже дерет?

Гар принял решение, и Спайдо с ним согласился — обучение начнется всерьез и немедленно. В последующие три недели пути, кроме разбивки лагеря и свертывания его, и приготовления пищи, Спайдо довольно долго трусцой бежал вслед за конем, стараясь улучшить постановку дыхания. Вечером и утром Спайдо проделывал ряд упражнений, предназначенных для того, чтобы улучшить точность движений и скорость реакции. Покончив с делами, он часто гонялся за золотой оленихой, оттачивая быстроту бега, а когда нагонял ее, она превращалась в Элизу и поднимала ему настроение.

Эти упражнения принесли ему немало пользы, особенно после того, как Гар урезал его рацион.

Спайдо слегка похудел и нарастил мускулы. При помощи мечей, которые Спайдо упаковал в это путешествие, Гар мог научить его азам боя на мечах, но обнаружил, что у Спайдо врожденные способности к борьбе и кулачному бою, если ему удается подобраться достаточно близко. Это вызвало некоторые трудности, так как подобный вид атаки приводит к сближению с противником на нежелательное расстояние.

В последний день перед прибытием в долину Торфей Гар потребовал, чтобы Спайдо выслушал его с особым вниманием.

— Ты способный Тиан-ши-кун, Спайдо, но у нас недостаточно времени, чтобы завершить твое обучение, прежде чем тебе может понадобиться твое боевое искусство. Поэтому я покажу тебе кое-что, чего никто больше не знает. Это называется уэн-тей. — Гар сложил пальцы в кулак и просунул большой палец между указательным и средним пальцами. — Это особый удар большим пальцем. Когда ты ударишь им Долоникуса, выкрикни его имя, и ты его убьешь.

Спайдо посмотрел на его руку:

— Правда? Просто «бип», «Долоникус», и он упал?

— Гарантирую. — Гар поклонился своему ученику, который вернул поклон с большим уважением. — Завтра мы приедем в Торфей. Я уничтожу этих пожирателей людей, а ты убьешь Долоникуса. Не пройдет и двух дней, как ты станешь героем, а Торфей станет свободным.

Долина, в которой лежала деревня Торфей, была окружена крутыми стенами гор, возносящихся к самым облакам. Хотя она простиралась в направлении северо-запад — юго-восток, но с обоих концов изгибалась на север и юг примерно на милю. Густые бамбуковые заросли и девственные леса покрывали горы зеленым ковром, но внизу у реки, бегущей в долине, естественную растительность вырубили и построили террасы. Ровные ряды культурных растений покрывали черную почву, а акведуки из расщепленного бамбука и водяные колеса служили немым свидетельством тщательного ухода фермеров за своими полями.

Сидя на корточках у опушки бамбуковой рощи, Гар рассматривал небольшую лощину у входа в долину. Два маленьких фермерских дома из камня стояли несколько в стороне от реки и казались наполовину зарытыми в саму гору. Оба были построены на уровне средних террас, возле каждого имелся загон для скота и несколько курятников. Хотя вид этих хозяйств не свидетельствовал о процветании, Гару было ясно, что фермеры прилично зарабатывают на жизнь своим хозяйством.

Вопли, издаваемые людьми, которые стояли на крыше фермы на восточном берегу реки, резко контрастировали с идиллически прекрасной картиной. Два козла лежали в грязи загона. Их ярко-алая кровь еще не успела потемнеть, что указывало на совсем недавнее убийство. Третий козел жалобно блеял и беспорядочно метался по средней террасе.

За ним гонялся дино-жравр.

— Что вы на это скажете, сэр?

— Скажу, что он красив, Спайдо, идеально красив.

Ящер был примерно вдвое выше Гара, передние лапы держал тесно прижатыми к грудной клетке, а бегал па мощных задних лапах. Длинный жесткий хвост он использовал для сохранения равновесия, а его плечи были не выше, чем у самого Гара. В какой-то момент, когда он бросился наперерез козлу, Гар увидел его узкий силуэт и оба глаза, смотревшие вперед.

Великолепное сине-зеленое оперение покрывало тело этого создания и поднималось бирюзовым гребнем над головой. Оно передвигалось длинными прыжками и время от времени подлетало вверх, словно не могло сдержать себя. Несколько секунд чудище бежало параллельно с козлом, затем одним прыжком вырвалось вперед и погнало животное обратно к дворику, где лежали его зарезанные собратья, все время подгоняя его громкими яростными воплями.