Ольга Романовская - Быть тенью

Наконец поток прощающихся иссяк, крышку гроба закрыли, и шестеро дюжих гвардейцев под заунывное пение с галереи зала понесли короля в храм. За ними шествовали мы с Аккэлией, набросив на лицо траурный прозрачный покров, и гости в порядке старшинства и знатности.

Настоятель произнёс пафосную речь о достоинствах Брониуса Первого. Если верить ему, мой дядя был святым. Затем место за кафедрой заняла я, без запинки, с выражением, оттарабанив сочинение лорда Аксоса.

Отныне Аккэлия меня точно ненавидит: последнее слово всегда давалось наследнику, будущему правителю Конрана.

Через полтора часа всё было кончено, и дядя обрёл вечный покой вместе с остальными усопшими рода Фавел. А мне покой только снился…

Я сидела рядом с Аккэлией на тронном возвышении и кожей ощущала её злобу. А к нам в третий раз за злополучные похороны подходили именитые гости, целовали руки или преклоняли колени, подносили дары.

От слов герольда болела голова: целое море титулов и имён. Всем приходилось кивать и улыбаться.

Заинтересовавшего меня пепельноволосого драконова звали Ферилиром Арлором Со’Иаэрдефом. Это ещё что-то - эльфийские имена я не могла даже выговорить. Да и Правитель драконовов недалеко ушёл. Какое счастье, что высочайшей чести быть представленным королевским особам удостаивались только члены правящих домов, а то сошла бы с ума.

Приём жутко затянулся. Я не чувствовала ног от усталости, когда наконец добралась до спальни. А ведь завтра предстояли парадный обед и те самые танцы…

Честно, мне хотелось вновь стать Тенью, терпеть насмешки, а не ходить по лезвию ножа. Пусть бы выглядела как мышь, зато не была бы предметом всеобщего нездорового внимания.

Размышляя на подобные темы, примеряла очередное пышное, хоть и выполненное в траурных тонах платье. Его, как и второе, сшили специально для бала, а теперь мне предстояло выбрать, какое надеть.

Стояла и не узнавала саму себя. Какая там Тень - королева!

А Аккэлия сегодня прислала жабу. Самую настоящую жабу. Наверное, упивалась рассказами о визгах открывшей шляпную картонку выскочки.

Почему я решила, что земноводное от кузины? Вряд ли кому ещё придёт в голову послать такой подарок. Да ещё не подбросить под дверь, а торжественно вручить со слугой.

Тиара Монтрес озаботилась-таки моим штатом фрейлин. Целая стая говорливых и прожорливых гарпий, спящих и видящих продать подороже чужие секреты. Но я не дурочка, всегда держу язык за зубами.

С облегчением сняла с себя ворох ткани, вернее, вылезла из него не без помощи горничной, сказала, что выбираю второе.

Решила, пока есть время, прогуляться к отцу. Надеюсь, это не запрещено? Лорд Аксос подсуетился, позаботился о том, чтобы Николаса Ньдора в моих покоях не было. Зато там появились молодые люди, жаждавшие засвидетельствовать своё почтение. Цену ему я знала - должности при дворе. Как же быстро разлетаются слухи! Хотя на похоронах сделали всё, чтобы намекнуть, кто примерит корону Конрана.

Отца поместили в дальнем крыле дворца, во флигеле. Кратчайший путь туда - через сад.

День, как обычно, выдался хмурый.

Накрапывал дождь, и я, надвинув на лоб капюшон плаща, спешила по набухшим песчаным дорожкам. Благо в одиночестве - удалось отвязаться от фрейлин, которые вознамерились круглосуточно портить мою жизнь своим присутствием.

Что-то не припомню, чтобы Аккэлии так досаждали. Нет, вокруг неё всегда кто-то вился, но одного хлопка в ладоши хватало, чтобы выпроводить вон неугодных. Оставались только приближённые - подруги, с которыми принцесса, хихикая и корча гримасы, обсуждала всё и всех на свете.

А мне казалось, будто в последние дни живу под стеклом. Бабочка, а не человек! И в картинной галерее, как прежде, одной не посидишь - вечно кто-то увяжется. Вот и приходилось забираться в библиотеку или учиться - этого протокол не запрещал, наоборот, поощрял. К слову, в классной комнате я отныне сидела одна, без Аккэлии. Знания так, к слову, усваивались лучше, только голова болела.

Лорд Аксос в срочном порядке велел ликвидировать пробелы в моём образовании. Вот уж когда возблагодарила Ишту за то, что та наградила прилежанием. И кузиной, не позволявшей не выучить урока - кто бы стал ей подсказывать? Геральдика, эльфийский, этикет… Спасибо, избежала драконьего и экономики!

В общем, весь день расписан по минутам, за исключением вечернего времени.

Сад являл собой печальное зрелище. Засохшие головки цветов поникли, листья пожухли. Молчали птицы, а кусты акации напоминали нищих на ступеньках храма - такие же поникшие, понурые, несчастные, почти лишённые одежд.

Осень в Конране затяжная. Лето уходит быстро, а вот зима наступает неохотно. Вот и маринует нас небо бесконечными потоками влаги, от которых не простынет только самый здоровый. Сегодня ещё ничего - не льёт как из ведра. И облака неплотные, хотя солнце через них не пробьётся.

Сырость, кажется, даже в горло залезает. Скорей бы снег выпал!

Заслышав голоса, я поспешила укрыться за ‘живой стеной’ лабиринта из затейливо подстриженного шиповника. Как выбраться оттуда, знаю: в детстве частенько пряталась в самой сердцевине и плакала. Давно, когда только-только не стало мамы, а отец привёз меня ко двору.

Не хочу наткнуться на влюблённую (или не очень) парочку.

Наклонилась, чтобы смахнуть каплю с листа, и с запоздалым ужасом осознала, что мгновенье назад должна была умереть. Стрела просвистела над головой. А, может, не стрела, а метательный нож, но явно не птичка.

Зажав рот рукой, чтобы не закричать: что-то подсказывало, что пока лучше не оповещать о том, что жива, - поспешила к выходу из лабиринта. Набухшие от влаги юбки сковывали движения, пару раз я чуть не упала.

Едва успев юркнуть за очередной поворот, убедилась, что у меня не паранойя или больное воображение - самая настоящая длинная стрела с чёрным оперением вонзилась в гущу шиповника. От мысли, что меня едва не пригвоздили к земле, накатила дурнота, но я продолжала бежать, решив, что теперь, пожалуй, можно и закричать. Раз убийца видит жертву, то затаиться не удастся, необходимо звать людей.

- Помогите, кто-нибудь, помогите! - истерично завопила я.

Ноги увязали в мягкой земле, платье цеплялось за шипы кустарника. Высвобождая его, теряла драгоценное время.

Отчаянно рванула на себя подол, подарив шиповнику кусок материи, и с ужасом осознала, что свернула не туда. Там, впереди, маячил тупик, а назад ходу нет. Придётся пробираться через кусты, но смогу ли? Они такие плотные, а спина - идеальная мишень…

Истошно закричала на одной ноте, моля Ишту не обрывать нить жизни так рано.

Заметалась загнанным зверем, отчаянно ища и не находя выхода. В итоге забилась в угол, за статую плодородия, и, дрожа, ожидала, что будет дальше.