Павел Буркин - Вернуться из смерти

- Сотня бойцов уже есть, - усмехнулась Эвинна, увидев, как Нидлир раскрывает от удивления рот. - Да за свои семьи и картиры-мужчины в бой пойдут - вот ещё полсотни, не меньше. Оружие достанем. Главное - освободить наших и найти союзников.

- Да кто ж нам помогать-то будет? - ошалело спросил Моос.

- Например, королева. Наши короли - Харваниды, а королева - из старого рода...

- Да, - кивнул Моос. - Она из потомков последнего законоговорителя.

"Бывает же! - изумилась Эвинна. - Впрочем, ведь и Амори, и Валигар, и даже Оллог - плоды союзов древней крови и Харванидов".

- Тем более. Короли правят давно. К ним привыкли, правильно? Его не любят, но повинуются. А алки - чужаки. Они вертят королём, как хотят: они сильнее его дружины, всего у Амори тысячи солдат. Отборные наёмники, не твоим, Моос-катэ, чета. Настоящие псы войны. Да вы оба их уже видели. Поверьте, даже пожелай король взбунтоваться, у него бы мало что вышло. А с нами, с ополчениями окрестных племён, с другими кланами картиров - глядишь, что-то получится. Если остальные ваши племена на острове, Моос-катэ, примерно равны вашему...

- Есть и посильнее, и послабее, но в среднем так, - ввернул вождь картиров.

- И я о том же. Все вместе, если мы объединимся против алков и тех, кто будет верен королю, у нас будет тысяча воинов, а то и две. А алков тут... Не думаю, что больше пары сотен.

- Да как их собрать-то?!

- Королева! За ней пойдут и картиры, и окрестные племена, и её дружина. Что делать дальше - придумаем.

- Сначала надо придумать, как выбраться! - ударил кулаком по стене Аспарух. Получилось достаточно красноречиво. И всё-таки в глазах вождя гвидассов светился огонёк безумной надежды.

- Всё не так сложно, как кажется, - деланно-равнодушно отозвалась Эвинна. - Вы не забыли, что мои танцы видел весь Борэйн? А в королевских покоях без картирских певцов да танцоров немного скучновато. Вот и посоветуйте стражам. А я, как окажусь на воле, доберусь до королевы и смогу её убедить.

- Добраться? - недоверчиво хмыкнул Аспарух. - Убедить? Почему я должен верить какой-то плясунье, у которой...

- Наверное, ты знаешь лучший выход, катэ, - перебила Эвинна старейшину, сверля его взглядом. Её взгляд завораживал, наполнял душу трепетом и готовностью подчиняться. Взгляд не девчонки пятнадцати зим, а вождя, привыкшего повелевать и побеждать. Жутковатым казалось сочетание: округлое, милое личико с по-детски припухлыми губами - и уверенный, жёсткий, властный взгляд серых глаз. - У вас два выхода. Или делать, как я говорю, или умереть. Не думаю, что вас будут долго кормить: смерть вождей нужна, чтобы смирить подданных. У вас... у нас всех есть лишь несколько дней. Ну что, вы со мной?

Спросила - будто потребовала клятву верности. И не возникает сомнения, что, нарушь эту клятву - и она сумеет отомстить. А не изменишь - увидишь победу... Старейшина тряхнул головой, отгоняя наваждение - и произнёс:

- Да.

- Тогда ты, ты, и вы все, - обвела она взглядом остальных. - Держите язык за зубами, и вскоре выберетесь на волю. Часовых там нет, вы и сами понимаете, почему. Но еду и уголь принесут. А пока постарайтесь все поспать и набраться сил. Кто знает, как всё сложится?

Пир - не пир, но уж на пирушку всё это потянет. Король Харайн ван Харайн невесело усмехнулся, глядя, как оставшиеся придворные рассаживаются каждый на своём исконном месте, в соответствии со знатностью рода и касты. Занять чужое - повод, может, и не для войны между кланами, но уж точно для поединка. Как и заведено от века, знатные эрлы являются на пиры с оружием, дабы, если что, тут же пустить его в ход для защиты чести. Дурной обычай, подданные должны не сами отстаивать честь, а обращаться за милостью к государю. Правильно говорит господин советник, командир алкской роты Авенат-катэ. Пора покончить со старыми, оставшимися со времён Законоговорителей, предрассудками, стать нормальным, цивилизованным государством. И у него, Харайна ван Харайна из рода Харванидов, достанет решимости доделать начатое! Зря, что ли, он носит имя и отчество того, кто основал династию?

Король ещё очень молод и - что скрывать? - красив. Семнадцать лет, не лучший возраст и для ратных подвигов, и для семейной жизни. Слишком молод, неопытен, вспыльчив - и легко внушаем теми, у кого хорошо подвешен язык. Впрочем, пусть кто-нибудь только осмелится сказать что-то подобное - враз станет на голову короче! Никому не позволено противостоять молодому владыке, строящему новое королевство. Что говорите, оно существует уже не первый век, а до того полтысячи лет островом правили Законоговорители? Это не государство. Когда король должен прислушиваться к старейшинам и вождям кланов, советоваться с дружиной и созывать Великий Тинг, куда может прийти любой житель острова - никакое это не государство! То ли дело у короля Амори, что строит новую Империю вместо сгнившей и рассыпавшейся Сколенской.

Харайн потянулся к подносу с пышущей жаром, покрытой хрустящей корочкой свиной туше. Глаза зверюги, ссохшиеся от жара, но так и оставшиеся открытыми, казалось, смотрели с укором. На миг даже стало совестно: всё-таки картиры и гвидассы какие-никакие, а подданные. Но король алкский бесплатно не помогает, а без его несравненных конных латников и стрелков с огненными трубками с племенной вольницей не справиться. Казна полна - но король требует много больше. Впрочем, Амори Харванид обещал простить часть долга, а остальное брать в рассрочку на десять лет, если ему по весне доставят не меньше тысячи рабов. Никчёмные бродяги картиры и дикари-гвидассы сойдут в самый раз. Плохо, конечно, что южные латники обосновались в долине гвидассов, и месторождение никарра к рукам не прибрать. Но, с другой стороны, разве раньше рудники принадлежали короне?

А всё-таки - отчего так скучно и тоскливо? Будто и не королевский пир, а поздний ужин в развалюхе простолюдина. Где певцы и танцовщицы, где артисты и скоморохи, которые всегда веселили пирующих?

- Почему нет музыки и танцев?! - в голосе молодого короля прорезались капризные нотки.

- Но, ваше величество, - в раболепном поклоне согнулся дворцовый мажордом. - Вы же сами приказали всех картиров...

- Потому что ты бросил невиновных в тюрьмы и продал в рабство свободных людей! - прерывая мажордома, прозвучал звенящий от ярости женский голос.

- Кто...

Король вспылил, вскинув взгляд на дерзкого - но тут же замолчал. Ей - единственной из всех жителей острова - перебивать короля и не кланяться позволено. Наоборот, это он перед трапезой должен склонить перед королевой-матерью голову и принять из её рук еду, как велит обычай и как следует послушному сыну. Ну уж нет! Старуха, прикрывающая от праведного королевского гнева старые роды и кланы, не дождётся!