Павел Буркин - Вернуться из смерти

Ей не ответили. Тот, чьё присутствие заставляло ирреальный мирок трепетать, окончательно утратил к ней интерес, оставив Эвинну наедине с горем и тревогой. В голове крутились мысли, одна чернее другой. Моррест в плену, из которого не вырваться, остальные разобщены и погрязли в склоках. Единого вождя нет, а Амори собирается с силами. Этих "винтовок", которые уже убили множество сколенцев, наделают сотни, а то и тысячи. Сколен уже окружён врагами. И если дрязги продолжатся, Амори раздавит восстание в несколько месяцев. Всё будет, как до войны... Даже хуже, ведь захватчики захотят расквитаться за страх и потери. Эвинна не обольщалась: против армии Амори и объединённые отряды повстанцев могут не выстоять. А уж когда каждый ведёт свою войну, и плевать ему на остальных...

Надо их предупредить. Объяснить, что пора забыть раздоры, и нанести поражение всем врагам по очереди. Она даже знала, как это сделать, чтобы понести наименьшие потери, как не повторить ошибки и заставить ошибаться врагов.

Уничтожить, как бешеную собаку, Арднара, разгромить Эльфера... Память о предательстве учителя даже здесь причиняла боль. Уничтожить дружины баркнейского короля и тардских танов, а потом огнём и мечом пройтись по их землям, чтобы неповадно было бить в спину. Затем вновь войти в Нижний Сколен, благо, не все согласны с отступничеством Карда. И наконец - ворваться в материковую Алкию, дабы отрезать Алкриф от суши. Если не удастся - вторгаться в земли халгов и белхалгов, помогать хеодритам отбиваться от южан, удерживать Валлей и строить собственный флот, благо, можно выписать мастеров с Гевина. Бить, а не отбиваться! Атакующий выбирает время и место удара, а атакованный пытается угадать - и часто ошибается, ибо враг не глупее. Нужно, чтобы угадывал и ошибался - Амори, а не сколенцы. Иначе не выстоять...

И главное - всё равно как, но выведать, где и как делается это новое оружие - и создать такие же мастерские. Пусть сколенские копии на первых порах будут хуже, как хуже алкских будут первые корабли. Всё равно это лучше мечей и копий. Потом, глядишь, "винтовки" сколенского изготовления превзойдут алкские. Но сначала - предупредить... Найти лазейку между мирами. Избавиться от постылого блаженства, оплаченного тысячами жизней. И будь что будет - она согласна до самого конца мира возрождаться в телах самых презренных тварей, не говоря уж о людях низших каст, лишь бы получить возможность...

Забыв, что надо представлять какую-то местность, она скользила по мазкам кричаще-ярких красок, разгоняясь с каждой секундой. Казалось, тревога придаёт сил, заставляя двигаться в неведомые дали. Эвинна не знала, куда она может прийти, но сидеть на месте и ничего не делать не могла. Девушка жаждала вновь встретиться со Справедливым, любыми средствами упросить, а может, заставить вернуть её назад... Или хоть передать весточку тем, кто сражается за Сколен. Это и в его, Справедливого, интересах. А если удастся предотвратить катастрофу, дальнейшая судьба будет неважна. Одна жизнь мало значит по сравнению с миллионами... Только бы предупредить. Пусть не всех - у Оле, Телграна и остальных есть своя голова на плечах. Но если бы удалось выручить Морреста... Оставить его гнить в подземелье для неё будет пыткой.

- Я знаю, каково это - не суметь помочь любимому.

Эвинна остановилась рывком, словно налетела на стену. Новый Голос тоже исполнен дремлющей мощи, но сила эта другая - не столь откровенная, как у Стиглона, не выставленная напоказ, чаще действующая опосредованно. Могущество, но мягкое, не принуждающее, а влекущее. Женственное, внезапно нашла она определение. Сам Голос был женским - то есть скорее, юной девушки, на самой грани отрочества и зрелости.

Миг - и обладательница Голоса материализовалась. В отличие от Справедливого, она предпочитала, чтобы её видели. Почти во всех городах и сёлах Сколена стоят сельские храмы в честь Алхи Милостивицы, и в них - изображение богини. Хватило одного взгляда, чтобы понять: Эвинну почтила встречей Она сама.

Юная, чарующе прекрасная и соблазнительная девушка шла навстречу, и даже шаги изящных босых ног, колыхающие длинную зелёную юбку, казались танцем любви и чувственности; ритмично покачивались крутые бёдра; на девушке распираемая крупной грудью короткая блузка; она вздымается при каждом вздохе, и оставляет открытой почти весь загорелый живот. Лицо словно выточено гениальным скульптором, сумевшим показать и чувственно приоткрытые пурпурные губки, и блестящий из-под них жемчуг зубов, и скользящий по губам розовый блестящий язычок, и точёный носик, и огромные, выразительные глаза с длинными, чёрными ресницами, и брови вразлёт... Золотой короной на голове лежат пышные волосы, как королевская мантия, они спускаются ниже пояса, живой водопад струится по плечам, груди, спине. Кажется, могущественный волшебник собрал в одном теле квинтэссенцию женской красоты, дабы любой мужчина, увидев этакое чудо, погиб безвозвратно, утонув в огромных глазищах. К счастью, Эвинна была женщиной.

- И я была готова пойти на всё, чтобы ему помочь, - вновь заговорила красавица, голос оказался под стать внешности - высокий, чистый, музыкальный, зовущий совершить невозможное во имя Красоты. - Мне не удалось, и для богини есть невозможное, но тебе могу помочь.

- Ты... Алха, да?

- У меня много имён, - произнесла Милостивица со вздохом - ею овладели тяжёлые воспоминания, ровные, снежно-белые зубы прикусили пухлую губку. - Вам, людям, более известно это. Времени мало, скоро Стиглон спохватится, и я ничего не смогу сделать. Слушай внимательно и запоминай. Это самое важное, что ты когда-либо узнаешь.

Миг Алха помолчала, давая собеседнице собраться с мыслями - и заговорила:

- Боги твёрдо решили, что тебе не место в мире живых. Справедливый колебался, но Алк его убедил. Его-то можно понять, он отстаивает интересы своих в ущерб остальным, только и всего. С тобой у сколенцев есть шанс выстоять, но без единого вождя исход войны предрешён. А Справедливый ошибся: если Амори не остановить, он подомнёт под себя всех. И захочет ли терпеть чужие храмы тогда...

Ладно, пока это проблема лишь Богов. Для тебя важно то, что ваш мир - не единственный. Вот из такого иного мира и пришёл твой "Моррест" - впрочем, там его звали по-другому. А-а, он тебе рассказал. Но и он не знал, что три года назад, незадолго до восстания, в наш мир проник ещё один человек оттуда. Мастер-оружейник, он научил алков делать оружие своего мира. Теперь на их пути стоит лишь Сколен, Амори решил с ним покончить. Он дал восстанию разгореться, чтобы получить повод для резни. Весь первый год, по сути, он играл с тобой в поддавки.

- Но...

Эвинна хотела возразить, она помнила и окровавленное Гверифское поле, и высокие стены Макебал, которые так и не были взяты прямым штурмом, и собачью свалку под Вестэллом... Но ведь сама же удивлялась, почему Амори не бросил против восставших все силы. Неужели она, пусть невольно, сработала на врага?